– Выяснить мало. Надо доказать, – хитро улыбнулся он. – Да, Ярослав. Ты изменился, – констатировала я. – В лучшую сторону. Стелла довольно улыбнулась: – Мы очень стараемся. Моделируем ситуации – как себя вести в поликлинике, в магазине, на улице. Работаем над его речью. Он теперь даже сравнения иногда использует! Хотя считается, что при его диагнозе это вообще невозможно. – Ваша заслуга, – подлизалась я. – Конечно, – не стала скромничать девица. – У Ярика благодаря мне теперь другая жизнь. Он включен в общество, работает, получает приличные деньги. – Да вы что? Где? – У нас в магазине. Тексты пишет на лентах. Буковки по линеечке, каждая завитушка прорисована. Шеф говорит: такой аккуратности сроду не видел. Поэтому платит ему хорошо. И в кино мы ходим, и в торговые центры по выходным. Все как у людей. – Еще салат из тунца, – подсказал Ярик. – Да. Вместе готовим. – Вы… любите друг друга? – осмелилась я. – Ярик – мое божество, – без тени сомнения отозвалась девушка с кладбища. Подросток ответил спокойнее: – Да, Стелла мне открыть другой мир. Он виновато взглянул на подругу и добавил: – Но Ольга еще есть в моем сердце. Я больше не любить ее. Но не могу допускать, чтобы ей было плохо. Стелла презрительно дернула плечом. Да вы ревнуете, мадам! А если у нее справка, то есть ни руля и ни ветрил, – может, именно она и пытается стереть соперницу с лица земли?! В моей бедной головушке все запуталось окончательно. Ну и подозреваемых я собрала! Алкоголичка Галина Петровна Дорофеева. Ее узбек-сожитель. Продавщица из магазина при кладбище. А, и еще Говоруша. Бесплотный дух, который, однако, знал, что на Ольгу нападут алкоголики. И о моем приходе Ярика предупредил. Паша от души посмеется. * * * Грузить Рому историей с нападением алкоголиков Ольга не стала. Ей категорически не хотелось быть в его глазах «девочкой-бедой». Красавец и так много неприглядного увидел – пока она хромала да потела, пытаясь сто метров пробежать. А у нее со времен балета осталось убеждение: мужчине позволено лицезреть нарядного, худенького эльфа, порхающего по сцене, но никак не диеты, слезы и искривленные пальцы на ногах. Оля еще не чувствовала себя полностью здоровой. Вчерашний инцидент и сегодняшняя поездка в детективное агентство изрядно ее измотали. Хотелось забиться под одеяло и никого не видеть. Когда позвонил Рома и сказал, что приедет вечером, девушка попыталась от свидания уклониться. Не в форме она. А мужскую страсть подогреть всегда полезно. Однако ее инструктор по ЛФК проявил настойчивость: – Нет, Оля, приеду обязательно. Мне надо тебе очень важную вещь сказать. – Из какой оперы? – Про нас с тобой, – заинтриговал Роман. И балерина окончательно разволновалась. Предложит замуж? Жить вместе? Или, наоборот, скажет: между нами все кончено? В любом случае выглядеть она обязана идеально. Придется взять себя в руки и лучиться беспечностью. Личного гримера у балерины Ольги Польской никогда не имелось, но в этом свой плюс: «нарисовать лицо» она могла даже после бессонной ночи или многочасовых рыданий. Надо соответствовать успешному сценаристу и красавцу Роману – пусть не по статусу, так хотя бы внешне. Впрочем, со временем Оля надеялась и в работе его догнать-перегнать. Получилось ведь когда-то – без образования и опыта поставить балет, от которого СМИ всего мира в восторге пищали. Она окончательно оправится от ударов судьбы – и еще что-нибудь придумает, даже круче. Главное, чтобы Рома прежде ее не бросил. Гостя Ольга встретила с прямой спиной и беспечной улыбкой. Величественно, будто прима-балерина, приняла букет (и вида не подала, что в шоке: первый раз он с цветами пришел). С удовольствием, прямо в коридоре, ответила на поцелуй. Думала, сразу потащит в постель. Однако Рома (ей показалось: отчаянным тоном) произнес: – Пойдем на кухню. Поговорим. Оля взялась было доставать вино – он остановил: – Давай после. А то слова язык жгут. Хочу признаться поскорее. Сердце затрепетало. Что-то хорошее? Или, наоборот, пошлет?! Рома рухнул на табуретку. Потупился. Пробормотал: – Оль. Мне очень стыдно, но я все тебе врал. Она помертвела. Проиграла. В который раз. Жестко усмехнулась: – Зачем тогда цветы принес? Молодой человек вскинул голову. Увидел отчаяние в ее глазах. Улыбнулся: – Стоп-стоп. Ждешь – скажу, что женат? – Ну, или гомик, – подыграла. – Вот спасибо, припечатала, – отозвался он с нарочитой обидой. Напряженность рассеялась. Ольга повеселела. А Роман решительно заявил: – Я тебе про другое врал. Что фильмы по моим сценариям по ящику идут. И что я в продюсерской компании работаю. Балерина выдохнула – оказалось не самое страшное. Но сразу вспомнила Гришу из Пскова: – А кто ты на самом деле? Рецидивист, беглый каторжник? – С ума сошла! Нет. Я – как маман говорит – лоботряс. Но во ВГИКе действительно отучился. Меня туда за уши втащили, два раза в академ уходил, с трудом окончил на «трояки». Работы по специальности не нашел. И тогда устроился маньяком. – Кем?! – Ты знаешь, что такое квест? Оля нахмурилась: – Это когда в комнате запирают и надо выход найти? – В принципе да. Но как раз пять лет назад – когда я институт окончил – обычные «бродилки» людям стали надоедать. И стали появляться перфомансы. Это тоже квест, но с актерами. Надо не только решать логические задачки, чтобы, допустим, дверь открылась, но и одновременно спасаться. От зомби, инопланетян. Ну, или маньяков. Польская не удержалась, хихикнула: – Как это выглядело? Ты ходил с топором и хватал визжащих девчонок за попы? – Ну способов напугать есть много. Я все-таки историю кино изучал. Психологию зрителя тоже знаю, – и вкрадчиво спросил: – Так ты не сердишься? Что я тебе наврал, где работаю? Ольга по-королевски вскинула голову: – Я зла, как фурия. – Как мне загладить вину? – Никак. Ты свободен, а я буду искать себе настоящего киношника. Я-то надеялась с твоей помощью главную роль получить!