— Генка, у тебя много работы или какие-то неприятности одолели? — попыталась я наконец вывести его из состояния задумчивости. — С чего ты это решила? — Приятель часто отвечал вопросом на вопрос, когда не мог вовремя придумать отговорку. — Встречу назначил возле управления, значит, несмотря на конец рабочего дня, планируешь вернуться назад, в свой кабинет. Значит, работы много. — Да, — с готовностью согласился он, — навалилось как-то все сразу. Сама понимаешь: начальство, отчетность, внезапный рост особо тяжких. То мне холку мылят, то я, в свою очередь, устраиваю головомойку подчиненным. — Не, — хмыкнула я, — не понимаю. Давным-давно уже сама себе начальник и босс. А ты колись давай, что-то еще тебя беспокоит?! — Вот с чего ты это взяла?! — Все вышеперечисленное — твои обычные рабочие будни, привычные трудности. Они тебя никогда аппетита не лишали. А сейчас сидишь, хмуришься. Задумался, да так, что любимый стейк жевать перестал. Того и гляди остынет, инеем покроется прямо на тарелке. — Да нормально у меня все, — не повелся Генка на предложение пооткровенничать, — ты лучше скажи, как плечо поживает? Рана не сильно беспокоит? — Чего об этом вообще разговаривать? Ранение было пустяковое. Все осложнения лишь оттого, что я к врачу не смогла сразу обратиться и пыталась лечиться подручными средствами. И потом, все давно прошло. Я уже отдохнула, полностью восстановилась и больше месяца занимаюсь с полной выкладкой, как обычно. — И даже на погоду не ноет? — Да нет. Нормально все. Отдых в тропическом климате на пользу пошел. — Плавание в соленой морской воде? Да, говорят, это помогает, — меланхолично кивнул Генка. — И что не так?! — не поняла я, почему приятель до сих пор сидит с кислой миной. — Ты пулю получила на задании, которое я сосватал! Вот что! — выкрикнул полковник и даже, кажется, слегка стукнул кулаком по столу. — Не ори, народ пугаешь, вон оглядываются уже. — Ничего, меня здесь знают, переживут. — Ага, — усмехнулась я, поправила прядь волос, которая все время падала на глаза, и решила уточнить: — Так ты из-за этого мучаешься? Брось! У меня своя голова на плечах имеется. И решение то я сама приняла, в Европу меня никто на аркане не тащил. — Сама говорила, работа оказалась более рискованной, чем предполагалось, и об этом тебя никто не потрудился предупредить. — И ты решил всю вину на себя взять? Генка, брось! Не обращай внимания. А тот разговор вообще забудь. Чего сгоряча не скажешь? Моя работа всегда связана с рисками, нам ли не знать. Да, схватила пулю. Впредь наука будет не связываться с государственными конторами и их подковерными играми. Впрочем, я и так это знала, — снова хмыкнула я и внимательно уставилась в лицо приятеля. Что-то еще было не так. — Ты вроде за границу собиралась. Когда уезжаешь? — Не скоро, — ответила я, внимательно следя за реакцией бравого полковника, — там все откладывается пока. Генкино лицо помрачнело. — Но я и бездельничать не буду. Представляешь, тетя Мила мне работу нашла. Охранять дочь ее давней подруги — талантливую художницу, между прочим. — Тетя Мила?! Надо же! — На лице приятеля появилось выражение одновременно удивления и облегчения. — Но там работы немного, думаю, — опустив глаза в свою тарелку и наблюдая из-под длинных ресниц, лениво бросила я. — Да? — Даже в интонации голоса Генка не смог скрыть разочарования, а уж лицо его так и вовсе вытянулось и снова помрачнело. — Так, мне это надоело! — вспыхнула я. — Чего?! — растерялся от внезапного напора приятель. — Полковнику, начальнику управления со стажем, нужно лучше уметь свои эмоции скрывать! Вот чего! Давай рассказывай, что происходит?! Я так понимаю, ты по своим каналам каких-то новостей нахватался, и это каким-то образом и меня касается?! — С чего ты так решила?! — Гена, этот трюк прокатывает, только когда я тебе это позволяю! Но не думай, что я не вижу твоих уловок! Так что не отвечай вопросом на вопрос, мы не в Одессе! Давай выкладывай! — Ладно, не злись, — миролюбиво протянул Генка. Потом немного помолчал, словно собираясь с духом или пропуская через фильтр имеющуюся информацию. — У твоего недавнего подопечного неприятности назревают, слышала? — Это у которого, у Алекса, что ли? — Ты прекрасно знаешь, что провального агента, которого ты эвакуировала из Европы, не так зовут, — Генка зачем-то перешел на шепот. — Во-первых, я привыкла именно к этому имени. Во-вторых, эти новости даже ты по своим каналам узнать никак не мог, куда уж мне. — У меня есть возможности, — загадочно протянул Генка, — а ты можешь быть в курсе лишь в одном случае, — полковник многозначительно замолчал. — Если сам Алекс попросил меня о помощи? — озвучила я мысль, написанную сейчас на его лице крупными буквами. — Ты меня за этим звал? Чтобы почву пробить? — Нет, я только что узнал, а о встрече мы на прошлой неделе договорились. — Хорошо. Ты, наконец, выскажешь свои опасения или я должна сама догадаться и просчитать? — Да, собственно, чего просчитывать! Я и так уже раскрыл все карты. Женька, Алекс может обратиться к тебе за помощью, и ты, как всегда, ввяжешься в авантюру, чтобы помочь не чужому для тебя человеку. — На психологическом уровне телохранитель, как правило, всегда привязывается к своему подопечному. Сам знаешь, мы в ответе за тех, кого спасали, и все такое прочее. Тем более что Алекс вовсе не пузатый, пропивший остаток мозга бизнесмен без реакции, беззащитный перед любой внешней угрозой. В той командировке мы стояли плечом к плечу, отбили множество атак, и не только его жену спасли, но и выжили оба, что дорогого стоит и сближает навсегда. — Боевое братство, значит?! — зло хмыкнул Генка. — Откуда столько яда? — искренне изумилась я. — Когда-то это и для тебя было не пустой фразой! — Прости, Жень, я просто злюсь. — С чего бы это? — Ты подтвердила мои опасения. И сразу ожил мой самый большой страх. — Это какой же? — насупилась я. — Потерять любимую женщину, разумеется, — говоря это, Генка, в свою очередь, внимательно всматривался в мое лицо. — Вот, я так и думал! Ты разозлилась, как, впрочем, всегда, когда я упоминаю о своих к тебе чувствах. — Давай об этом потом, ладно? Генка молча кивнул. — А сейчас я должна прояснить один момент, раз ты так переживаешь. Только это строго между нами. — Согласен. — Алекс не просто с головой на плечах парень. Он гений, способный заткнуть за пояс многих, если не всех в своей конторе. Так что начинать полномасштабную войну без уверенности в победе он не стал бы никогда. Более того, парень приехал из командировки не с пустыми руками, а с парочкой тузов в рукаве. Точно знаю! Так что я в него верю. И если Алексу понадобится помощь, размышлять долго не стану. — Пожалуй, этот момент мы уже прояснили, — буркнул Генка. — Более того, я прошу тебя не оставить мальчишку без поддержки, если так станется, что я буду вне пределов досягаемости. — А вот это, Женечка, уже запрещенный прием! — Тебе не нужно ввязываться в бой, идти против смежного ведомства или как-либо еще рисковать жизнью и карьерой. Я сейчас говорю о посильной поддержке. Информативной, агентурной, или что там ему может понадобиться. — Ладно, вы связь поддерживаете? — Есть канал на самый пожарный случай. — Дай ему мой личный контакт, тот, который экстренный. Если надо будет, пусть обращается. — Спасибо, Геночка, — широко улыбнулась я. — Веревки ты из меня вьешь, — усмехаясь, фыркнул приятель, — кстати, сорока на хвосте принесла, что в том лагере у тебя полно фанатов. — В каком смысле? — Жена Алекса сегодня родила сына. — Анна? Какая чудесная новость! Слушай, Генка, с этого надо было начинать! А еще, пожалуй, за них стоит выпить! — Само собой, сейчас закажу. Знаешь, как мальчика назвали? Евгением! Это ли не признание в любви, детка?! — О! — я немного помолчала. — Надо им послать что-нибудь. Лично контактировать нам сейчас не стоит, но инкогнито. Подарок малышу-тезке. И Анне цветы и корзину с фруктами! — Это конечно. Ты все выбери, а я сам отправлю. Чтобы, в случае чего, на тебя через курьера не вышли. Они обычно ребятки приметливые и любопытные, как мартышки, по опыту знаю. А так шлет мужик, бывший поклонник или дальний родственник. Никто не заинтересуется. — Спасибо, Гена, это хорошая мысль, — задумчиво пробормотала я. — Чего задумалась? Такая простая мысль разве не приходила тебе в голову?