* * * Пока Генка пробивал адреса по банковскому счету, я собралась, переоделась, подготовила и рассовывала по карманам оружие. А потом в панике и ярости металась по квартире. Он убьет ее, медлить особо не будет! Понимает, что его искать станут. Но он обязательно захочет исполнить свой замысел, соблюсти ритуал. Только поэтому теплилась надежда, что мы можем успеть вовремя, если не допустим ни одного просчета и будем действовать оперативно. — Женька, я нашел! — наконец порадовал Генка. — Собрал все сведения. У Владимира Кислова имеется квартира на Малиновского и загородный дом в поселке Орефьево. Это сразу за городом, со стороны заводского района. — Поселок? — Да, тот, где речка, бережок да сосновый лесок. Места там замечательные, а в последние годы поселочек местные богатеи облюбовали. Шикарные дома там строят, не дома — дворцы настоящие! — Так, Гена, отправляй наряд на квартиру. Так, на всякий случай, пусть все проверят. А мы с тобой и остальной кавалерией — в Орефьево! Полагаю, он должен там Татьяну держать. — Не ошибиться бы, Женя, — буркнул Генка на ходу, пока мы выбегали во двор и запрыгивали в машину. — Это точно в Орефьево! И дом частный, и участки большие, да заборы высокие, раз соседи состоятельные. И в дела друг друга лезть там не принято. И заводской район, где он трупы оставлял, относительно недалеко. К двухэтажному, по местным меркам скромному особняку мы подъехали в рекордно короткое время. По Тарасову и по трассе летели с полицейскими сиренами, а ближе к поселку сирены выключили, чтобы раньше времени не насторожить преступника. Выйдя из машин, полицейские осторожно рассредоточились вдоль высокого забора. Спецназ, как водится, опаздывал. — Будьте внимательны, тут могут быть камеры видеонаблюдения, — шипел на своих людей Генка. — Женя, не торопись, штурмовая группа уже на подходе. Приятель заметил, что я оценивающим взглядом окинула забор, прикидывая, где его удобней перелезть. — Сколько их ждать придется, неизвестно, — буркнула я, — и вообще, я сама себе штурмовая группа. А ты жди, если хочешь. Или давай, тряхни стариной, пошли со мной вместе на штурм. — Ладно, погоди минутку, только бронежилет надену. «И зачем он тебе?» — хотела поинтересоваться я, но потом решила не спорить. Только время зря потеряем. Генка надел жилет, проверил оружие, сунул его пока в кобуру, чтобы освободить руки. Потом встал спиной к забору, сложил руки в замок и отвесил шутливый полупоклон: — Прошу вас, мадам. Я, словно пружина, подброшенная сильными руками приятеля, в один миг оказалась на заборе, подтянулась, уселась на него верхом, закрепилась. Подала руку Генке и с видимым усилием втянула его наверх. — Отяжелели вы, однако, господин полковник. Тут высоковато. Сам спрыгнешь? Или мне лесенку поискать? — Ты давай, Охотникова, не издевайся, — тяжело дыша, пропыхтел приятель и словно куль с мукой ухнул вниз, безвозвратно погребя под собой какой-то экзотический кустик. Я приземлилась в рыхлую землю, тихо и мягко, как дикая кошка. — Ты как? — прошептала я Генке. — Все норм, — буркнул он, поднимаясь и отряхиваясь. — Так, давай под прикрытием растительности до стены. Потом вдоль нее быстренько пробежимся, оглядимся и поищем, куда можно проникнуть без особого шума. — Похоже на план. Давай, двинули! Мы осмотрели окна первого этажа, пройдя одну стену, завернули за угол и увидели окно, открытое на проветривание. — Так, Гена, это нам подойдет. — Разобьем? — почему-то воодушевился полковник. — Ты что, сейчас нельзя шуметь! Я гибкая, просуну руку вместе с плечом, дотянусь до ручки и открою. Только стань под стену, я заберусь на твои крепкие плечи, здесь цоколь высокий. — Ладно, как скажешь. Через пару минут я бесшумно пролезла в окно, как оказалось, кладовой. — Эй, Женька, а я как влезу? Высоко, и окошко для меня, боюсь, узковато. — Ген, ты следи за обстановкой и жди своих. Если услышите стрельбу, ломайте двери. Я сама осмотрю дом, так будет и тише и быстрее. — Ладно, давай, подруга, удачи. И будь осторожна. — Ага. Стараясь не шуметь, я быстренько пробежалась по всему дому. Сначала поднялась наверх, потом обследовала первый этаж. И никого не нашла. Дом казался пустым. — Этого просто не может быть, — пробормотала я озадаченно. Стоп! Мне в голову пришла мысль. У этого дома очень высокий цоколь, значит, обязательно должен быть подвал. Я и дверку, кажется, видела, чуть в стороне от лестницы. Долго не раздумывая, я спустилась вниз по темной узкой лестнице. Впереди виднелся тусклый, колеблющийся свет. Я продвинулась вперед и осторожно заглянула в полуоткрытую дверь, на всякий случай нащупывая в кармане парочку сюрикенов. Большая комната с высокими потолками была освещена множеством свечей, которые горели в подсвечниках, вмонтированных в стену или стоящих прямо на полу. Стены были сплошь увешаны полотнами Татьяны и декорированы драпировками из ткани. На низком диванчике, стоящем посредине комнаты, лежала связанная Таня с кляпом во рту. Над ней стоял Владимир, облаченный в странный шелковый балахон, расшитый звездами и пайетками. В мерцающем свете свечей балахон поблескивал, и в мрачной обстановке темного подземелья он почему-то смотрелся комично. Мужчина что-то бормотал. Он то начинал ходить кругами вокруг Татьяны, то останавливался и воздевал руки кверху. В правой руке он сжимал кинжал с рукояткой из лунного камня. Оценив обстановку, я толкнула дверь и шагнула через порог. — Я убью тебя и подарю тебе вечную жизнь! — сказал маньяк. — Круг замкнется, и четвертый кинжал обретет мрачную силу. — А себя убьешь? — насмешливо и громко поинтересовалась я. — Нет, мне просто любопытно. Ведь план был именно такой? Тогда зачем тебе сдался волшебный нож? Владимир замер с поднятыми вверх руками. Он как раз был повернут спиной ко мне, поэтому выражения лица было не рассмотреть. Но зато я прекрасно видела, как напряглась спина мужчины. — Вот так и стой. Руки можешь не опускать, — разрешила я. — Только сделай два шага в сторону и разожми пальцы, брось нож на пол. — Это древний магический кинжал, невежда! И ты ничего не изменишь! Кровь сегодня обязательно прольется! Мужчина стал медленно разворачивать корпус, словно собирался повернуться ко мне лицом. На самом деле я видела: он готовился нанести удар своей жертве. Но сделать это я ему, разумеется, не дала. Целясь в кисть, точным движением метнула сразу два сюрикена. Он завопил и, выронив оружие, схватился за кровоточащую конечность. — Как скажешь, — буркнула я, подбегая, — прольется так прольется! Не теряя времени, я свела руки преступника вместе и застегнула наручники. Потом освободила Татьяну, попросила ее подняться наверх и, отворив входную дверь, позвать полковника Петрова с остальными полицейскими. — Ты сама не понимаешь, что натворила! — вопил мужчина, баюкая раненую руку. — Если бы не я, Татьяна так и не раскрыла бы свой потенциал. Я хотел увековечить ее. Сделать художницей, знаменитой на весь мир! Все художники становятся знаменитыми после смерти! А тут еще история романтической любви и яркого, незабываемого ухаживания. А теперь все пропало, пойдет прахом! Прахом! — Мужик, у тебя такая каша в голове! — буркнула я, усадила его на тахту и присела рядом в ожидании кавалерии. Потом дом наполнился полицейскими и криминалистами. Из руки арестованного извлекли сюрикены, наложили повязку и увезли. Генка с деловым видом отдавал распоряжения своим людям. Полковник велел исследовать дом с чердака до подвала, если нужно, разобрать его по кирпичику, но найти доказательства, что позволят связать подозреваемого с убийствами женщин. Я полагала, что Владимир не станет запираться на допросах, а, наоборот, будет бахвалиться своими убийствами. Стоит только найти нужный подход и слегка подыграть маньяку, и мы узнаем все недостающие подробности и получим ответы на вопросы. Кем были его жертвы? Как он с ними знакомился? И как умудрялся войти к ним в доверие и затащить в свой загородный дом? В том, что он убивал здесь, я не сомневалась. Также мне было интересно, кем был сообщник на серой «Мазде», что помогал Владимиру похитить Татьяну. Ибо, полагаю, в этом деле мужчина не мог действовать один. Думаю, это был какой-то знакомый, которому Кислов посулил денег и рассказал какую-то небылицу. Например, что это розыгрыш такой. Но возможно, личность сообщника удастся установить и полицейским, ведь мы знаем марку его машины и часть номера, так что это вопрос времени. Сейчас самым главным было успокоить и утешить Татьяну, а потом отвезти ее домой отдыхать. Я полагала, что больше женщине ничего не грозит. Она может смело передвигаться по городу, встречаться с друзьями, заниматься творчеством, демонстрировать полотна на выставках, развивать свою карьеру. А также может смело отказаться от услуг личного телохранителя. Эпилог Прошло несколько месяцев. Хочу сразу сказать, что предсказания Владимира Кислова не сбылись. Карьера Татьяны продолжает стремительно идти в гору. Слухи о ее злоключениях и о поклоннике, что помешался на творчестве талантливой художницы, постоянно просачиваются в прессу, к огромной досаде полковника Петрова. Полагаю, это происходит стараниями хитрого менеджера Татьяны, Жорика. Но на волне всеобщего интереса с большим успехом прошли выставки Таниных работ в Самаре и Саратове, а скоро должны состояться выставки в Питере и Москве. Недавно тетя Мила болтала с Верой. Мама стремительно восходящей российской звезды рассказала, что, по уверениям Павлова, не за горами и выставка за границей. Следствие по делу серийного убийцы все еще идет. Полковник Петров приложил много усилий, чтобы опознать безымянных жертв маньяка, а также заполучить неоспоримые доказательства его вины. Генка полагает, что Владимира Кислова ждет пожизненное заключение. Впрочем, маньяк огорчен лишь тем, что не смог довести до конца свой план, и с удовольствием рассказывает о своих жертвах на допросах. И подолгу беседует с Ириной Вячеславовной. Рассказывает ей, как собирался улучшить древнюю легенду и сделать могущественными старинные кинжалы, а также прославить в веках любимую женщину. Меня иногда посещает крамольная мысль. Может, стоило метнуть второй сюрикен не в кисть, а в шею? Тогда и Татьяна могла бы спать спокойней, и жертвы маньяка были бы отомщены. Но поступить так — значило выразить недоверие полковнику Петрову и его команде, а также превысить необходимые меры по защите клиента, ведь ситуация и так была под моим контролем. Кстати. Чуть не забыла! Кинжалы оказались раритетами, которые неизвестный мастер изготовил в двенадцатом веке! Недавно к Татьяне обратился какой-то коллекционер с предложением уступить ему ее экземпляры за солидную сумму. По слухам, тот же самый коллекционер собирается сделать подобное предложение Минюсту после процесса, чтобы выкупить четвертый кинжал и все ножны и снова собрать набор. Из суеверного страха или каких-то других соображений, но Татьяна продавать кинжалы отказалась. Впрочем, она и так женщина обеспеченная. Получает вполне приличные гонорары. И в скором времени выходит замуж, оценив наконец любовь достойного и преданного мужчины. Члены танцевального коллектива «Вересковый мед» помирились с Лизой Брянцевой и взяли ее обратно. Они танцуют в свое удовольствие, выступают на фестивалях и гастролируют по стране.