– Да, сладкая, да! – ревел сзади Клод, двигаясь туда-сюда. – Тебе хорошо, сладкая? Девица не отвечала, только стонала, выла и выгибалась. Словно сейчас она и вовсе не могла говорить. Разучилась. Запах их страсти усилился, окружил меня туманным кольцом, впитался в шерсть. Я больше не могла терпеть, видеть то, что мне не предназначалось. Рваными движениями подняла себя с пола и потащилась в домик. Засунула морду в лежак, солома неприятно колола нежный нос, но так, по крайней мере, я больше не ощущала аромата прелых листьев. Наконец, блондинка перестала кричать, замолчал и Клод, некоторое время было тихо, только слышалось неровное дыхание двух людей и мое едва различимое. – Кто у тебя там, дорогой? В клетке? – раздался вдруг тоненький женский голосок. И не сказать, что с таким девица умудрялась рычать, как зверь. – Лиса, – лениво ответил Клод. – Лиса? Настоящая? Покажешь? – Искусственных не держим, – хохотнул мужчина. – Зачем она тебе? Может, займемся еще чем-нибудь интересным? Послышался звук поцелуя, от которого меня перекосило. Неужели опять? Я не вынесу второго акта. Но нет, повезло. Девица кокетливо хихикнула, а затем проговорила: – Какой ты шустрый, дорогой. И предложение весьма заманчиво. Вот только что я скажу подругам? В зверинце была, а диковинного зверя не видела. Ну, дорогой… Снова звук поцелуя и протяжный стон, отчего у меня на холке шерсть встала дыбом. – Хорошо, сладкая, – сдался Клод. – Давай посмотрим. Раздалось радостное хихиканье, а потом шлепки босых пяток по полу. – Где же она? Я не вижу. – Видимо, мы ее напугали. Забилась, наверное, в будку. – Вытащи ее, – в голосе девицы появились настырные нотки. – Прости, сладенькая, не могу. Успокоится, ощутит себя в безопасности и выйдет сама. – Я не могу ждать так долго, ночь не вечна. А утром мне нужно быть обязательно в своей постели, – всхлипнула блондинка. – Ну дорогой, ну, пожалуйста. – Прости. Я прям представила, как Клод пожимает плечами. – Не хочешь? Ладно. Сама справлюсь. Клетка вдруг снова зашаталась, от страха я вся сжалась на лежаке. Что придумала эта умалишенная? Глава пятая – Что ты делаешь?! – возмутился Клод. – Перестань сейчас же, ты ее пугаешь! – Ах так, значит! – опять всхлипнула девица. – Значит, мое хорошее настроение тебе менее важно, чем какая-то там лисица?! – Сладенькая! – взвыл Клод. – Зачем ты так?! – А вот так! Знай, больше я не приду. Раздалось шуршание и тихое шипение, будто кто-то судорожно натягивал на себя одежду, сопровождая действо руганью вполголоса. Хотя я уже примерно представляла, кто это мог быть. Не дождавшись от Клода решительных действий, блондинка спешила уйти. – Сладенькая, ну хорошо, не уходи. Я сам войду в клетку и вытащу ее. Не убегай! – Правда? – все еще обиженно, спросила девица. – И дашь погладить? – Ты вьешь из меня веревки, – укоризненно добавил он. – Дорогой! – Хорошо, но только один раз, – сдался он, а я невольно зарычала. Лисичке совсем не хотелось стать игрушкой для какой-то испорченной девицы. Очередной звук поцелуя вызвал содрогание. Некоторое время слышалось только шуршание одежды, а потом к клетке снова прикоснулись, и кто-то со скрипом поднял засов. Я притаилась в будке, замерла, моля богиню, чтобы Клод, а именно он сейчас забирался в клетку, не различил в темноте мою рыжую шкурку. Вот только он, видимо, был опытным, а потому без проблем заметил меня. – Привет, рыжая, как поживаешь? Я оскалила зубы. Клод если и не увидел, то ощутил это. – Не в духе, красавица, – вздохнул он. – Ну, прости, но без тебя мне не обойтись. Он вдруг резко протянул руку, схватил меня за холку и принялся вытаскивать. Захотелось цапнуть его до крови, но я почему-то не смогла. Лишь сжалась и позволила выволочь себя из будки. – Ты моя умница, красавица, послушная девочка. Вот видишь, ничего страшного не произошло. Клод перехватил меня поудобнее, предварительно приложив к морде знакомую уже тряпочку, прижал к себе и принялся гладить спинку. Я вдохнула запах, мгновенно разомлела под ласками и пропустила проявление девицы. – Теперь понимаю, почему они почти все вымерли, – протянула она. – На такой мех и я бы не пожалела ни денег, ни времени. Она вдруг грубо схватила меня за хвост и дернула. Я взвизгнула от боли и, вывернувшись из рук Клода, упала на пол. Ласковый дурман моментально испарился. Я встряхнулась и уже с яростью, которая никогда прежде не одолевала меня с такой силой, пошла на блондинку. Та испуганно ойкнула и попятилась, сжимая в кулаке клок моей шерсти. Моей! Так почему бы и ее плоти не оказаться у меня в зубах?! Перед глазами все расплывалось, я видела только блондинку, исчерченную красными кровяными прожилками. Во рту стало сухо, как будто бы я не пила неделю, и только одно могло утолить мою жажду. Кровь. – Нет, стоп! – Клод вдруг появился впереди, пряча девицу за спину. – Нельзя. В руках он держал тряпку, но я была наготове. Больше я не позволю ему ко мне прикоснуться без разрешения. – Красавица, тебе неприятно, понимаю, – говорил он спокойным тоном, но я обоняла страх, идущий от него удушливым потоком. Причем страх не за себя, а за нее, и от этого ярость разгоралась еще сильнее. – Она бешеная! – взвизгнула девица. – Ее нужно убить! Уничтожить! Меня уничтожить?! Не затем я сбежала из родного мира, оставила мать, отца, сестру, Номи, чтобы какая-то падшая женщина решала мою судьбу. Я зарычала еще грознее и стала подкрадываться. – Рыжая, не дури, – увещевал Клод, отступая, подталкивая спиной девицу. – Ты же умная девочка, спокойная. Хватит скалить зубки. Я практически его не слышала, в голове шумела вода, оглушая, выбивая мысли. Осталось лишь желание вонзить зубы в теплую плоть и лакать сладкую кровь. Не в силах больше терпеть, я прыгнула. Поднырнула между ногами Клода и увидела ее. Девица пошла пятнами, ее глаза бегали, руки судорожно сжимались. Вся она сжалась и уже даже не оглядывалась. Я поймала глазами ее взгляд и не опускала. Подходила все ближе. Аромат страха стал еще сильнее и вкуснее. Шаг, снова шаг, еще миг, я бы напала, но вдруг чьи-то наглые руки схватили за шкирку, будто кутенка и подняли. Я по инерции оскалилась. – Глупая-глупая рыжуха, – возмущенно говорил Клод. – Что ты творишь? Была б человеком, ответила, а так лишь прижала ушки. Внезапно стало так стыдно, хоть плачь. И что это на меня нашло? Словно злой дух вселился, или Живая Мать лишила разума, обидевшись за то, что я сбежала. – Стыдно? – казалось, мужчина понимал, что творилось в моей голове. – Вижу, стыдно. Ладно, на первый раз прощаю, никому не скажу. Но имей в виду, агрессорам здесь не рады. – Как это прощаю! – завизжала девица. – Я требую наказания для этой будущей шапки! – Сладкая, перестань, – поморщился он. – Она не виновата. – Не виновата?! Да она меня чуть не съела! – Ты преувеличиваешь, она просто напугалась. – Это я испугалась! – верещала блондинка. – Еще чуть-чуть, и она бы укусила меня! Я этого так не оставлю. Знай это! Твоей рыжей конец! – Сладкая… – Все, ухожу! Ноги моей здесь больше не будет! Готовься к встрече с законниками моего отца! Девица воинственно топнула ногой и убежала. Клод почесал макушку, с шумом выдохнул и взглянул на меня. – Вот дела-то. Похоже, рыжая, и тебе каюк, и мне. Тебя на шапку, меня в рудники. Вот тебе и развлекся. Он что-то еще бурчал себе под нос, возвращая меня в клетку, но я не слышала. Перед глазами стояло перекошенное лицо блондинки, в ушах звучали ее слова: «Рыжей конец!» Мамочки, как же страшно!