– Какой метод нам следует попробовать в первую очередь? – спросил мастер Гэтвуд. Мелани поправила недавно приобретенную ферроньерку. Медный обруч и кулон, который, казалось, сделан только из изумрудно-зеленой эмали. Но за эмалью был спрятан карман с ртутью, чтобы защитить ее от сканеров. Он плотно прилегал к коже и полностью закрывал знак – идеальный искусно изготовленный подарок от ее нового друга. Пока у нее не было возможности проверить, работает ли это прекрасное украшение так, как должно. Она очень надеялась, что такая возможность ей так и не представится. Это был третий визит Мелани в мастерскую Гэтвуда. Она снова привезла Дон-Лин в город, и они снова поселились в гостинице «Крик-Сайд», чтобы Мелани могла проводить с древатором столько времени, сколько необходимо. Во время ее предыдущего визита Гэтвуд подробно расспросил ее о том, что с ней произошло, о ее предыдущих обращениях к магии и странных недугах. Это напоминало посещение целителя. Он указал, что все его вопросы будут похожи на те, которые он задает перед созданием магии. – То, что мы собираемся сделать, возможно, будет не сильно отличаться от того, что я делаю при изготовлении маски, – сказал он. – Я просто извлекаю определенные знания из разума и помещаю их в некий сосуд. Это определенный процесс, и он сложен, но в каком-то смысле мы здесь именно для этого и собрались. Вы получили свои знания с помощью магии, и это на самом деле единственный сбой процесса. – Это, и еще то, что я не умерла, – нервно пошутила она. В конце концов, эти маски не просто так называют масками смерти. Дело не только в том, что никто не хотел отказываться от своих знаний, пока не покинет этот мир – последние шаги, как она теперь понимала, требовали наличия трупа. Отмирающий разум высвобождал свои знания гораздо легче, чем живая ткань. – И то, что вы не умерли, – согласился он. С тех пор Гэтвуд разработал несколько возможных способов «лечения» ее проблемы и теперь позволил ей выбирать, как действовать дальше. На верстаке между ними лежали различные инструменты – лезвия, долота, пузырьки, иглы, гранулы. – У меня есть шприц. Если хочешь, мы можем начать с него. Это просто. А эффективность или неэффективность этого способа будет заметна сразу. – Вы уже пытались избавиться от знака с помощью ножа, но думаете, что он навряд ли был заряжен магией, верно? Мы можем попробовать пять основных металлов и пять основных сплавов – у меня есть лезвия, сделанные из всех них, – и он взмахом руки указал в сторону лезвий. – Затем у нас есть стандартный способ, которым я заряжаю маски магией, как мы уже обсуждали. Конечно, на это потребуется время. Потребуется много сеансов, и вам придется глотать металл, подвергнуться исследованиям мозга с помощью зонда и тому подобным испытаниям. И когда я извлеку знания Белладино – если сумею их извлечь – скорее всего, они прихватят и ваши. Поэтому все, что вы знаете сегодня об исцелении, вам придется учить заново, понимаете? Она кивнула, осматривая весь магический реквизит. – Если после использования всех трех способов мы так и не избавимся от проблемы, я попрошу вас проглотить несколько камней-усилителей – заряженных магией алмазов, – чтобы посмотреть, можно ли поточнее определить, как магия внедрилась в вас за счет усиления. Итак, с чего мы начнем? Конечно, со шприца. Но все оказалось не так просто, как она думала. Плунжер и захват на магических шприцах Гэтвуда были одинаковыми. Однако свойства магического стекла, из которого был изготовлен цилиндр, разнились. Назначение инструмента также зависело от игл – разных размеров и из разных металлов. – Дары природы заключены в металле, а магия металлов – это магия переноса и внедрения. Иногда их совместное использование с магией Времени просто – например, в случае с рецептом лекарства вашей матери. Вам потребовалось заряженное магией стекло и больше ничего особенного. В ее случае важно было вливание энергии, а не ее тип. Но с вами, вероятно, все будет сложнее. Вы не знаете, какой магией был заряжен цилиндр шприца. Но, может, вы случайно помните, какой была игла? – Я не… Кажется, она была серебристого цвета. – Давайте посмотрим на эти иглы и попробуем разобраться. Выберите те, которые, точно не были закреплены на цилиндре шприца, использованном Лейвудом. Не бойтесь ошибиться, мы воспользуемся всеми, если потребуется, но будем стараться сделать все правильно с самого начала, а не потом. Он развернул несколько кожаных свертков. Десятки игл рассыпались веером по коже. – У нас есть основные металлы и сплавы, второстепенные металлы и сплавы. И даже несколько не заряженных магией игл, которые я добавил на всякий случай, для верности. – Как их много, – сказала она, проводя по ним кончиками пальцев. – Магия – сложная штука. Поэтому она так полезна. Она предоставляет множество комбинаций и множество возможностей. Теперь она понимала, почему Знание предусматривает кару – почему так важно, чтобы новая информация и новые изобретения появлялись только в нужное время. Здесь было столько силы. Незаметно пульсирующей под ее вытянутой рукой. Предоставьте миру слишком много возможностей, и мир может сойти с ума от силы. – Спасибо, – мягко сказала она. – За помощь. За то, что пытаетесь помочь. За это, – она коснулась обруча на голове. – За… – Дитя, пожалуйста. Вас поразил осколок моей магии – это точно. Было бы безответственно с моей стороны, как мастера, не проявить интерес. – Все равно, спасибо. Он одарил ее теплой отеческой улыбкой. – Пожалуйста. Однако не только вы получаете что-то в результате. Вам следует знать об этом. Настоящая благотворительность не так сильно распространена в этом мире, как кажется молодому Лейвуду. Работая вместе, мы сохраняем твой секрет, и я смогу спокойно научиться чему-то новому на твоем примере. Не думайте, что я не делаю никаких подробных записей. Делаю. Если это случилось один раз, значит может произойти снова, и я буду единственным подготовленным древатором, когда это произойдет. Мастеров магии много, но в этом вопросе единственным буду я, – подмигнул он. – Так что у нас честный обмен. А теперь пойдемте. Вам как будет удобнее? Стоя? Или можно присесть вот на этот табурет – я специально принес его из квартиры. Или прилечь на наклонной кушетке – на ней я обычно и работаю с клиентами. Она схватила табурет, передвинув его к верстаку с его стороны. Простой высокий табурет на трех ножках. На сиденье была затейливо вырезана мандала. – Ваша работа? – спросила она, указывая на резьбу. – Моей покойной жены, – ответил он, не поднимая глаз, раскладывая иглы и сразу сортируя – выбирая золотистые и железные, черные и синие. – Расскажете мне о ней? – Нет. Мелани замерла, так и не сев на табурет, пораженная его раздраженным тоном. Он вздохнул, очевидно осознав свою ошибку. – Она была больна и умерла, и я не хочу вспоминать об этом. – Простите. – Ничего страшного. Тон его был небрежным, снисходительным, но голос звучал тихо и был полон сожаления. Плечи его напряглись, и он стал избегать смотреть ей в глаза. Она не хотела его обидеть. Чувствуя напряжение, возникшее между ними, она тоже занялась сортировкой. Каждая игла, которую они откладывали в сторону – сначала он, потом она и снова он – постепенно возвращала их на нейтральную почву. В итоге игл осталось только десять. Она убрала волосы назад и сняла ферроньерку. Он надел первую иглу – из чистого серебра – на носик шприца, затем провел по ее лбу смоченной в спирте подушечкой для дезинфекции. – Готовы? – спросил он, держа шприц иглой вверх. Она судорожно вздохнула, не отводя глаз от пламени газового освещения лаборатории, которое оранжево мерцало в цилиндре шприца. – Да. – Тогда не двигайтесь – совсем. * * * Он уколол ее пятнадцать раз, и каждый раз в цилиндр поступала только кровь и больше ничего. Лоб у нее припух и превратился в открытую ссадину. На месте прокола сочилась кровь, снова и снова превращаясь в бисерные капельки, стекавшие по лбу, если она не успевала промокнуть рану носовым платком. Каждый раз Гэтвуд старательно колол ее в одно и то же место: точно посередине знака. – Думаю, на сегодня хватит, – сказал он, отворачиваясь и собираясь пополнить запасы. – Нет, – поспешно ответила она, – я бы хотела продолжить, пожалуйста. – Все, что мне сегодня удалось – это проколоть в вашей голове настоящую дыру. Не думаю, что было бы разумно продолжать. – Завтра все заживет – из-за отметины. Лучше так, чем с этой гадостью. – Мы только начали, но не буду лгать и говорить, что надеюсь, что мы скоро решим эту проблему. Может, вы что-нибудь упустили? Хоть что-нибудь? Даже самая малость могла изменить судьбу. Она много думала. И уже рассказала ему все, что помнила – что она ела в тот день, к чему прикасалась. Ничего… Ой. – Перед тем как Себастьян уколол меня, он набрал в шприц время из ампулы и выпустил его в воздух. Может, игла была загрязнена этим временем? Глаза Гэтвуда расширились. Он положил шприц на стол и потер их. – Моя дорогая маленькая занозка, почему же ты не сказала об этом раньше? Я не умею заряжать магией стекло и мало что знаю о времени, как его помещать в ампулы или извлекать. Это не значит, что я ничем не могу вам помочь. Но это значит, что есть такие переменные, которые я не могу учесть. Но, точно так же, ни стеклатор, ни металлатор не смогут учесть все. Каждый из нас специализируется в одной области. Конечно, мы обладаем общими знаниями, но каждый заряженный магией материал ведет себя абсолютно иначе, чем другие, и… – А как тогда работают магические предметы, где используется комбинация разных видов магии? – спросила она. – Для этого же требуется знать несколько дисциплин. Разве мы не могли бы…? Он покачал головой.