На мониторе кривая резко рванула вверх, после чего вернулась к прежней синусовой тахикардии. Оба – и Клэр, и фельдшер – одновременно издали глубокий вздох облегчения. – Этот ритм долго не продержится, – сказала Клэр. – Нам нужна капельница. С трудом удерживая равновесие в трясущейся машине, фельдшер затянул жгут на другой руке девочки и снова попытался отыскать вену. – Не могу найти. – Что, даже на локтевом сгибе? – Та уже лопнула. Еще в тот раз, когда мы пытались поставить первую капельницу. Доктор Эллиот бросила взгляд на монитор. По нему снова бежали ритмы вентрикулярных сокращений. До больницы по-прежнему оставалось несколько километров, а сердечный ритм ухудшался. Срочно требовалась капельница. – Займитесь реанимацией, – велела она. – А я подсоединю капельницу к подключичной вене. Они осторожно поменялись местами. С бешено бьющимся сердцем Клэр опустилась на колени и осмотрела ключицу девочки. Последний раз центральную венозную катетеризацию ребенка она делала много лет назад. Ей предстояло ввести иглу под ключицу и направить к подключичной вене, стараясь не задеть легкое. У нее уже дрожали руки, а в подпрыгивающей машине они вряд ли когда-нибудь перестанут трястись. «У девочки шок, она умирает. У меня нет выбора». Она вскрыла набор для центральной венозной катетеризации, протерла кожу бетадином и натянула стерильные перчатки. Потом судорожно вздохнула. – Продолжайте надавливания, – велела она фельдшеру. Направив кончик иголки под ключицу, Клэр проколола кожу. Ровным уверенным движением ввела иглу, не прекращая осторожно оттягивать поршень шприца. Вдруг в нем показалась темная кровь. – Я попала в вену. Запищал сигнал тревоги. – Скорее! У нее желудочковая тахикардия! – крикнул фельдшер. «Господи, только бы яма на дороге не попалась. Только не сейчас». Удерживая иглу в неподвижном состоянии, она сняла шприц и продела проводник для катетера в подключичную вену через полую иглу. Теперь, когда проводник зафиксирован, самая деликатная часть процедуры позади. Не теряя ни секунды, Клэр вставила катетер, извлекла проводник и подсоединила капельницу. – Высший пилотаж, док! – Лидокаин поступает. Рингер по полной. – Клэр взглянула на монитор. Все та же желудочковая тахикардия. Она потянулась за пластинами дефибриллятора и уже приложила их к грудной клетке Китти, когда фельдшер предупредил: – Постойте. Она посмотрела на монитор. Лидокаин начал действовать: желудочковая тахикардия прекратилась. Резкое торможение «скорой» возвестило о том, что они прибыли на место. Пока машина разворачивалась и пятилась к дверям приемника, Клэр собиралась с духом. Задние двери распахнулись, показались знакомые лица Макнелли и его персонала. Несколько пар рук потянулось в салон, чтобы выкатить носилки. В отделении неотложной помощи их ожидала куцая бригада медиков – только те, кого Макнелли смог мобилизовать за столь короткое время: анестезиолог, две акушерки и доктор Бирн, хирург общей практики. Бирн тотчас приступил к делу. Скальпелем он надрезал кожу над ребрами Китти и почти силой втолкнул туда пластиковую трубку. Кровь хлынула по трубке в стеклянный резервуар. Мгновенно оценив интенсивность кровотока, хирург решил: – Придется вскрыть грудную клетку. Не было времени даже на ритуальную обработку рук перед операцией. Пока Макнелли делал веносекцию на руке девочки, чтобы подключить еще одну капельницу, пока поступала донорская кровь первой группы отрицательного резус-фактора, Клэр надела хирургический халат, натянула стерильные перчатки и заняла свое место напротив Бирна. По его бледному лицу она поняла, что он боится. Он не был торакальным хирургом и, похоже, понимал, что влип по полной программе. Но Китти умирала, а обратиться было больше не к кому. – Святая Мария, благодати полная… – пробормотал он и взялся за пилу. Морщась от визга инструмента и костной пыли, Клэр заглянула в расширяющееся отверстие грудной полости. Но увидела только кровь, блестевшую под лампами, словно алый шелк. Обширный гемоторакс. Когда Бирн вставил в отверстие ранорасширители, Клэр начала отсасывать кровь, временно расчищая полость. – Откуда же она идет? – бормотал Бирн. – Сердце, похоже, не задето. «Такая малышка, – с тоской подумала Клэр. – Бедная девочка, совсем еще ребенок…» – Нужно убрать всю эту кровь. Когда Клэр опустила отсос глубже, из поврежденного легкого вскинулся крохотный фонтанчик крови. – Я вижу, – сказал хирург и вставил зажим. Рядом забил другой фонтанчик, разбавляя темный бассейн крови ярко-красными струйками. – Их два, – произнес он с торжествующей ноткой в голосе, перекрывая второй источник кровотечения. – Есть пульс! – крикнула медсестра. – Систолическое семьдесят! – Подвешиваю вторую упаковку с кровью. – Вот еще, – заметила Клэр, и Бирн зажал третью фонтанирующую струйку. Клэр снова произвела отсос крови. Некоторое время они просто смотрели в открытую грудную полость, с ужасом ожидая очередного накопления крови. В операционной стало тихо. Все молча отсчитывали секунды. Бирн бросил взгляд на Клэр. – Вы знаете эту молитву Деве Марии, которую я прочитал? – Ну и? – Кажется, она подействовала. Когда доктор Эллиот наконец вышла из отделения неотложной помощи, ее встретил Пит Спаркс. Одежда Клэр была забрызгана кровью, но полицейский, казалось, не замечал этого; за сегодняшний вечер они насмотрелись ужасов, и видом крови их уже было не испугать. – Как девочка? – осведомился он. – Перенесла операцию. Как только стабилизируется давление, ее перевезут в больницу Бангора. – Клэр устало улыбнулась Спарксу. – Думаю, с ней все будет в порядке, Пит. – Мы привезли сюда мальчика, – сообщил он. – Скотти? Он кивнул. – Медсестры отвели его в смотровой кабинет. Линкольн подумал, что вам стоит взглянуть на него. С ним что-то не так. С нарастающим ощущением тревоги Клэр прошла мимо реанимации и резко остановилась в дверях смотрового кабинета. Она молча глядела перед собой, и чувствовала, как у нее по спине бегут мурашки. Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда Пит тихо проговорил: – Понимаете, что я имею в виду? – А что с его матерью? – спросила она. – Вы нашли Фэй? – Да, мы ее нашли. – Где? – В подвале. Она так и сидела в инвалидном кресле. – Пит заглянул в кабинет и, будто содрогнувшись от увиденного, в ужасе попятился назад. – У нее была сломана шея. Он столкнул ее с лестницы. 10 Сквозь смотровое окно рентгенкабинета Клэр и технолог-рентгенолог наблюдали за тем, как голова Скотти Брэкстона медленно исчезает в пасти сканера. Его конечности и грудная клетка были крепко привязаны к столу, но кисти рук продолжали дергаться, и содранные запястья оставляли кровавые следы на кожаных сдерживающих ремнях. – Приличных снимков мы не получим, – заметил технолог. – Слишком уж он дергается. Может, ввести ему еще валиума? – Ему уже и так ввели пять миллиграммов. Мне не хочется нарушать состояние его вегетативной нервной системы, – возразила Клэр.