— Пока никаких. Ждем. — Скоро освободимся? — Борис вечно куда-то опаздывал. — Вопрос не ко мне, — ответил Разин. — У меня свидание в семь тридцать у Центрального парка. А туда еще ехать минимум час. «Кадиллак» Генри Уилсона бесшумно выплыл из полумрака, сделал полукруг и остановился в среднем ряду у второй колонны передком к Разину. Следом показался фургон «форд», он тоже развернулся и встал рядом. — Ну вот и братья, — сказал Разин. — Я выхожу. Оставайтесь на связи. Он сунул рацию под кресло, оставив ее включенной. Пару минут сидел, выжидая. Наконец «кадиллак» мигнул фарами. * * * Разин вылез, отрыл заднюю дверцу и взял с сиденья чемоданчик, наручниками пристегнул его к левому запястью. Если разобраться, все эти тайные встречи в разных местах гораздо опаснее, чем, скажем, встреча в гостиничном номере, где можно все спокойно проверить, выпить по глотку, поболтать и разойтись. Но это трудно объяснить Уилсонам. Сколько ни говори, сколько ни убеждай, они все равно выберут для встречи темную стоянку, самый дальний пустырь, ночлежку или заброшенную фабрику, где сто лет не ступала нога цивилизованного человека. До «кадиллака» метров пятнадцать. Разин шел медленно и осторожно, словно сапер по минному полю. Он чувствовал тяжесть пистолета в кармане плаща. Генри вылез и встал между «кадиллаком» и фургоном. Это был белый худощавый мужчина лет сорока с небольшим в серой спортивной куртке, на голове черная бейсболка, из-под которой торчали пряди длинных волос. От правой половины носа до нижней губы протянулся белесый кривой шрам, похожий на гусеницу. Хотелось протянуть руку и смахнуть ее с лица. Глаза Генри были тусклыми и неподвижными, будто мертвыми. Распахнулась боковая дверца фургона, появились два белых парня, потоптались и встали за спиной босса. У одного из них в руке был пистолет. Братья Уилсон всегда брали с собой пару ребят с оружием и предупреждали об этом партнеров по бизнесу, чтобы не волновались. Генри помахал пятерней и растянул губы в кислой улыбке. Белая гусеница на губе ожила и зашевелилась. Разин приблизился на расстояние шага и сказал: — Кажется, у тебя новая машина? При таком освещении новый «кадиллак» было трудно разглядеть в деталях, но наметанным глазом Разин определил, что машина бронированная. Боковые стекла толщиной в три с половиной дюйма, и они не опускаются, лобовое стекло выглядит совершенно темным, с характерным коричневатым отливом. Значит, неприятности, которые могли произойти, — произойдут. Но теперь нельзя просто развернуться и уйти. Уйти не дадут, ни с чемоданом, ни без него. Он опустил руку в карман плаща и выключил предохранитель пистолета. — Тачка не совсем новая, — сказал Генри. — А ты, Эрик, меняешь машины раз в три года? Не понимаю, почему. Человек с твоими деньгами может брать новую машину хоть каждый месяц… Разин подумал, что его люди слышат разговор, они готовы ко всему. — Я привыкаю к своим машинам, как к друзьям, — ответил он. — А с друзьями трудно расстаться. — Наверное, ты и с женщинами так, — сделал вывод Генри. — Не любишь расставаться. Встречаешься годами, пока вы друг другу не надоели. Ладно, давай к делу. У тебя с собой все, полный комплект? Ничего не забыл? — Три раза проверил, — Разин приподнял чемоданчик. — Все по твоему списку, каждую вещь. Разин крепче сжал рукоятку пистолета, так было спокойней, на минуту показалось, что все обойдется. Он покосился на парня с оружием, высокого, в синей бейсболке. Второй парень, в красной синтетической куртке, по-прежнему смотрел в сторону и держал руки за спиной. — Где твой младший? — Стив приболел или притворяется больным, — Генри усмехнулся. — Почти всю ночь просидели в одном заведении… Я сам себя ругаю, что его с собой потащил. Не рассчитал силы. Он хотел приехать, но я сказал, чтобы сидел дома. — Все мы были молоды, — Разин подумал, что младший брат Стивен, а не Генри, всегда был генератором идей. Стивен моложе брата всего на полтора года, именно он продвинутый парень, который умеет делать деньги и не пропускает важных встреч, а сегодня вдруг взял и не приехал. — А зачем эти наручники? — Генри только сейчас заметил браслеты на левом запястье и ручке чемоданчика. — Ты никогда не увлекался мазохистскими штучками. — Времена меняются. Генри всплеснул руками: — Слушай… Перед тем, как начнем. Дай мне минуту. Всего одну. Специально для тебя, потрясающая вещь… Генри открыл заднюю дверцу «кадиллака», нырнул в темноту, дверца захлопнулась. Он всегда боялся случайной пули или рикошета. Парень в бейсболке поднял руку с пистолетом, направил ствол в грудь Разина и выстрелил. Все произошло так быстро, будто эту сцену уже не раз репетировали. Показалось, что правую сторону груди ударили тяжелым молотом, через мгновение молот ударил чуть ниже сердца. Разин на секунду ослеп от боли и почувствовал, что под ногами больше ничего нет, только пустота. Глава 4 Он упал спиной на бетон, выдернул из кармана пистолет и выстрелил в парня в красной куртке, он стоял ближе. Человек сделал два шага назад и упал. Разин поднялся на ноги и, еще не веря, что не ранен, сжал ручку чемоданчика. Он слышал, как в стороне резанули три-четыре автоматные очереди. В ответ раздались одиночные выстрелы. И снова треск автоматов. Разин побежал к машине, чувствуя головокружение. Кто-то выстрелил ему в спину, пули прошли близко, но не задели. Он спрятался за «фордом», подождал немного и высунулся. Лобовое стекло «шеви», в котором сидел Борис, было прошито, как сито, автоматными очередями и провалилось в салон. На синей «тойоте» тоже не было живого места, лобовое стекло прострелено в нескольких местах и забрызгано кровью. Возле фургона и «кадиллака» никого не видно, если не считать парня в красной куртке. Он неподвижно лежал на боку вытянув руку, будто что-то хотел достать, но не дотягивался. * * * Из-за дальней колонны выглянул человек, он вскинул автомат и дал три короткие очереди в сторону Разина. Пули прошили передние колеса, лобовое стекло и решетку радиатора. Разин подумал, что пора уходить через дверь, а там по служебной лестнице на третий уровень, где ждет «додж», — иначе будет поздно. Люди Генри сместятся вправо, дверь попадет в зону обстрела, ему не дадут уйти. Он привстал, выстрелил в ответ и увидел, как человек с автоматом сделал короткую перебежку и спрятался за ближней колонной. А тот высокий парень в бейсболке побежал на освободившееся место. Разин выстрелил прицельно и не промахнулся. Он видел, как бейсболка слетела с головы, человек бросил пистолет, запутался в ногах и упал навзничь, закрывая руками голову. Разин, уверенный, что из-за колонны появится тот первый стрелок, взял ее на мушку. Но раздалось несколько выстрелов откуда-то из темноты. Пуля обожгла левое плечо. Разин выстрелил наугад. Из-за фургона показался молодой парень в спортивной кожаной куртке, черной с белыми полосками на рукавах. Вооруженный винтовкой М-16, он встал в полный рост и прицелившись, выпустил длинную очередь. Разин присел, прислонившись плечом к заднему бамперу машины, инстинктивно прикрывая голову руками, на него посыпалось битое стекло. Машина осела на левую сторону. Человек в куртке с полосками перебежал от фургона ко второй колонне. Разин выстрелил, но не попал. Он перезарядил пистолет. Автоматная очередь прошлась по машине, а потом выше, по бетонной стене, не давая высунуться. Стрельба затихла. Левое плечо болело и не давало руке свободно двигаться. * * * Казалось, что голос Генри Уилсона звучал совсем близко: — Эрик, мне ничего от тебя не нужно, кроме чемодана. Просто отдай его и уходи. Ты свободен. — Почему я должен в это верить? — Ты меня давно знаешь. Я не кровожадный. Не хочу никого убивать. Сейчас Генри готов пообещать все, что угодно, он нервничает. Камеры на втором уровне отключены, два охранника с первого этажа куплены, но выстрелы мог услышать посторонний человек — это нельзя исключать. Генри не хочет ждать, потому что здесь становится слишком жарко. — Я отдам, — крикнул Разин. — Это не проблема. Подходи, скотина, и забирай. Автоматная очередь прошла поверх машины. Разин сделал короткую перебежку в угол, к лестнице. Вытащил ключ, вставил его в замочную скважину и оказался на полутемной лестничной клетке. Тяжелая металлическая дверь со вставкой из армированного стекла захлопнулась. Разин бросился вниз, спустился на один пролет из трех. Остановился, услышав неясные звуки. Он выстрелил в люминесцентную лампу, висевшую на стене между маршами лестницы. Выдержал паузу, шагнул вперед и несколько раз выстрелил на звук. Снизу прозвучало три ответных выстрела и наступила тишина. Разин стоял и ждал. Свет пробивался сверху и снизу, но ясной картины не было. Кажется, на нижней площадке, привалившись спиной к стене, сидел человек. — Бросай ствол, — сказал Разин. — Я уже бросил. Голос знакомый, кажется, это Стив, младший брат Генри. Разин шагнул вперед, теперь глаза привыкли к темноте, он разглядел какого-то человека, лежавшего поперек площадки в черной луже. Другой человек, подняв руки над головой, сидел у стены. Разин спустился, подошел ближе, сунул пистолет в карман. Пнул пистолет Стива, схватил парня за воротник куртки и потянул вверх. Стив застонал, он был ранен в бок. Кажется, ничего опасного. Рукой он зажимал рану, будто боялся истечь кровью, и громко стонал. * * * Они спустились вниз на два пролета, Разин открыл дверь, подтолкнул Стива вперед. На последнем уровне гаража царил полумрак, машин тут вовсе не было, только серый «додж». Разин дотащил Стива до машины, открыл багажник. Вынул оттуда красную пластиковую канистру с бензином. Стали слышны посторонние звуки, это сверху спускался синий фургон. Разин затолкал в багажник Стива, который не сильно сопротивлялся, только ныл и жаловался на боль в боку. От вида собственной крови он был в полуобморочном состоянии. Синий фургон остановился в двадцати метрах, перекрывая дорогу, включил фары. Теперь водитель и все пассажиры могли все видеть. Парни в фургоне ждали, когда прибудет Генри, он скажет, что делать дальше. Разин отвинтил от канистры черную крышку и вылил ее содержимое на «додж» и на бетонный пол. Уже через минуту подъехал «кадиллак» и еще одна машина, темный седан, который еще не попадался на глаза. Теперь мимо них не проскочишь, пути для отступления не было. Разин стоял в луже бензина и кожей чувствовал, как на нем сошлись враждебные взгляды. Он вытащил из кармана зажигалку «зиппо», откинул пальцем колпачок и крутанул колесико. Вспыхнул огонек. В суматохе Разин не успел отстегнуть чемодан от левой руки. Поврежденное пулей плечо болело, кисть руки и предплечье онемели. Прошла минута. Генри, видимо, просчитывал возможные варианты, наконец, он вышел из машины, сделал по направлению к Разину несколько шагов и остановился. Из фургона вылезли два парня с автоматами. Они просто стояли и смотрели, что будет дальше. — Эта зажигалка не погаснет, когда выпадет из моей руки, — сказал Разин. — Поэтому выстрел в мою сторону — это билет в крематорий для твоего брата. — Отпусти его, — сказал Генри. — Он ни в чем не виноват. Я сказал ему караулить лестницу… — Он только что стрелял в меня и чуть не убил. — Ладно, Эрик… Мы дадим тебе уйти. Чемодан можешь забрать. — Слушай, тут плохая вентиляция. Ты сам должен чувствовать. В воздухе столько бензина, что скоро все загорится без моего участия. И тогда уже ничего не исправишь. Стив сгорит заживо. Дай мне уйти на машине вместе с ним. Иначе не получится. Генри и сам чувствовал, что все вокруг пропахло бензином, он просто висит в воздухе, как болотный туман, и до пожара один шаг или того меньше. Зажигалка может выскользнуть из руки, тогда обсуждать будет нечего. Стрелять нельзя, значит, надо договариваться.