— Нормально. Завтра меня не выпишут. Так что успеешь меня забрать. — Круто. Я соскучился, — не выдерживаю. — Я тоже, золотой. Я вот что спросить хотела… — Вика на мгновение отвлекается на что-то. — Да? — Может, мне все-таки снять квартиру? — Нет. — Лев, ну, правда… Я не хочу мешать вам с Ти Джеем. Да и деньги у меня на первое время имеются. А потом глядишь, и работу найду. — Никому ты не мешаешь. Угомонись. Мы тысячу раз это обсуждали. У нас огромный лофт. Места хватит всем. Не понравится наша хибара, найдём более традиционное жилье. — Точно? — нерешительный вопрос. — Я не буду мешать вашей… Интимной жизни? Я же понимаю, что… — Вика! Ничему ты не помешаешь. Все. Отключаюсь, пока ты ещё чего не придумала. Спокойной ночи. — Пока, золотой. Действительно, сбрасываю вызов и подхожу к окну. Вика-Вика… Знала бы ты, что моей интимной жизни просто невозможно помешать. Как можно помешать тому, чего в принципе нет? Думаете, я утрирую? Фиг там. Я, наверное, последний двадцатидвухлетний девственник на планете. Жалкий двадцатидвухлетний девственник. — Чего грустим? Оборачиваюсь к Ти Джею, который как раз в этот момент открывает банку пепси. — Не грущу. У тебя печень когда-нибудь отвалится от этой газировки. — А у тебя член. От воздержания, — подкалывает Шоколадка. — Лучше так, чем трахать шлюх, как ты, — бросаю в друга подушкой. — Давай уже спать. — Шлюхи помогают снять напряжение, не требуя ничего взамен. — Слушай, а ты не хотел бы заиметь себе нормальные отношения? Семью? — После всего дерьма, в которое меня окунули? Ты спятил. — Не все же такие, Ти Джей. Есть и нормальные мужики, а не эти соски, которых ты… — Нормальные?! Где ты их видел, Лайон? — Ну, знакомишься же ты где-то с этими… — Забудь. Где я найду взрослого умного состоявшегося партнёра, которому не придётся самоутверждаться за счёт того, что он трахает такого здоровяка, как я? — Стоп-стоп-стоп, чувак. Я не готов к таким подробностям твоей интимной жизни. — Проехали, — бурчит друг и отворачивается к стенке. Оттава встретила нас проливным дождем. Бррр… Холодно. Сразу из аэропорта вся команда двинула в Canadian Tire Centre. Не люблю эту площадку. Хорошо, что Сенаторы затеяли строительство новой арены. На этот раз нашу тройку выпустили лишь в третьем периоде. Как мы ни старались выиграть — ничего не получилось. Я разбрасывал защиту, как кегли, пробивал по воротам, но удача отвернулась. С трудом отыграв шайбу, мы закончили в ничью. Овертайм также не выявил победителей. Мы продули по буллитам. Но, по крайней мере, заработали одно очко. С психом зашел в подтрибунное помещение, потирая плечо. Сенаторы тоже со мной не церемонились. Этот чертов Грег Фелпс здорово меня припечатал. Похоже, мне нужен док. И хороший массаж. Расслабившись под руками массажиста, заглянул в телефон. Странно. Звонила бабушка. Тут же перезваниваю: — Привет, бабуль. Не мог ответить, извини. — Ничего, Лёвушка. Я что хотела-то. Тут Вику ищет отец одной девочки, которую она тренировала. А я не знаю, ее нового номера. Твой давать не решилась. — Что за тип? — Да, нормальный мужчина. Сам дочку воспитывает. Талантливая девочка. Вика возлагала на нее большие надежды. — А что он хотел, не в курсе? — Да, вроде как, чтобы Вика продолжила работу с его дочерью. — Это невозможно. Вика не вернется, — отрезаю резко. — Он это понял, но, по-видимому, имеет возможность отправить дочь сюда, или сам переехать ради дочки. Я так и не поняла. Размышляю всего мгновение. Это действительно могло нам помочь. Вика вернулась бы к любимой работе и меньше бы грустила. — Бабуль, а этот мужчина не оставил свой номер телефона? — Оставил, конечно. Записывай. Я нацарапал продиктованный бабушкой номер на салфетке и тут же занес его в память телефона. Нужно непременно связаться с этим Дмитрием Назаровым. Заканчиваем все свои дела и едем в аэропорт. Наконец-то я увижу Вику. Ожидая посадки, мне удалось дозвониться Дмитрию. Он действительно был готов переехать ради будущего дочери. Насколько я понял из разговора, найти здесь работу для него не было проблемой. Дмитрий был достаточно востребованным программистом и уже получал предложения из нескольких международных компаний, но оставался на родине ради дочери. Теперь, ради нее же, он был готов все переиграть. Я пообещал мужчине переговорить с Викой на эту тему и, если она будет не против, помочь тому с переездом. Жизнь потихоньку налаживалась. Домой вернулись уже ближе к ночи. Жаль, но в больницу сейчас меня точно не пустят. Связался с Викиной охраной — убедился, что с любимой все хорошо, и поспешил к машине Ти Джея. Тот нетерпеливо газовал. Полчаса, и мы дома. В эту ночь я спал плохо. Крутился с бока на бок, мечтая о том, как мы заживем с любимой. Наверное, нужно будет купить отдельное жилье. Дом… Где-нибудь в пригороде. И машину… Обязательно купить ей машину. Я-то знаю, как она любит погонять. Ти Джею, конечно, будет непривычно поначалу одному, но он поймет. С утра пораньше помчал в больницу. Ребята из охраны доложили об отсутствии происшествий. Может быть и правда, после дачи показаний Вика перестала быть интересной? Не уверен, что можно расслабиться, хотя услуги охраны и стоили баснословных денег. Вика уже не спала. Сидела в наушниках на кровати и, что-то напевая с закрытыми глазами, проделывала руками красивые па. Видимо, ей действительно лучше. Я уселся рядом, и девушка резко распахнула глаза. — Левка! — Привет, — вручаю ей очередной букетик. На этот раз завернутые в простую грубую бумагу хризантемы. — Спасибо, — смутилась отчего-то Вика, — у меня тут скоро клумба будет. А где твой… друг? — Ти Джей? — уточняю на всякий случай, не понимая, отчего такой интерес. — Он еще спал, когда я уходил. Шоколадка вообще любит поспать, когда выпадает такая возможность. Ты уже собралась? — интересуюсь, оглядываясь по сторонам. — Да мне как-то нечего собирать. Одежды, и той нет. — Вот же черт, Вик, прости. Я как-то совсем затупил. Мы сейчас же заедем в магазин. — Левка, да ты что? — протестует Вика. — Сейчас еще рано. Закрыто все. Да и не должен ты мне ничего покупать. Вдруг это Ти Джею не понравится. Что-то я все меньше понимаю любимую. При чем тут Шоколадка? — С чего бы это? — удивляюсь. Вика мнется как-то непонятно и выдает, наконец: — Ну… Он же твой парень, да? Вот я и беспокоюсь, что ему может не понравиться… — Что?! — До меня не сразу доходят ее слова. — Какой, на хрен, парень, Вика?! — Ну, ты же сам сказал, что вы живете вместе, а он голубой, и вашей жизни интимной я не помешаю… — мямлит Вика невнятно. — Ты что? Ты совсем, что ли?! Я не голубой! — ору. — Нет? — Вскидывает на меня потрясенные и… полные надежды глаза? — Нет! — рявкаю в ответ. — Как тебе вообще такое в голову взбрело?! — Господи, Левка… Правда, нет? — Я не голубой, Вика! Кому, как не тебе знать об этом? — Но ты же сам сказал, что вашей интимной жизни я не помещаю, — не сдается Виктория. — Да потому, что нет этой жизни! — опять ору. Может быть, по-детски, да, но я не в силах успокоиться! Вика закусывает губу, от чего на ее лице появляются мои любимые ямочки, и смотрит на меня как-то так… виновато, что ли? — Так… — потираю брови, собирая мысли воедино. — Наверное, я должен объясниться… Раз ты сама не понимаешь очевидных, как мне казалось, вещей. Отхожу в сторону, делаю круг по комнате, в попытке сформулировать мысли и не выставить себя в очередной раз безмозглым малолеткой. Останавливаюсь прямо напротив так и сидящей на кровати Виктории. — Я сказал, что ты не можешь помешать моей интимной жизни потому, что у меня ее банально нет. Единственная женщина, с которой я хотел бы быть — это ты, Вика.