– От досок, ты что, не понимаешь? – объяснил Матс. – Жвачка – это нехорошо, тем более там! Я хотел убрать! – Это ты правильно сделал, Матси, – сказала Марта. Ей показалось – или Матс на самом деле чуть успокоился? По крайней мере, теперь она поняла, как он додумался до индейца. Нашёл на мостках жвачку – и придумал про неё целую историю. Сейчас лучше не спрашивать, почему он считает, что жвачки на мостках оставляют индейцы. А то он может разбушеваться по новой. Вдруг бабушка резко повернула руль и направилась поперёк плотного потока яхт, рвущихся к морю. – Ты что делаешь?! – вскрикнула Марта, схватившись за борт и чуть не выронив ящик с вареньем. Бабушка только посмеялась и продолжила лавировать змейкой, используя каждую щёлку. – Нам на тот берег, так что лево руля! – сказала она наконец. – Вот он, Штурманский остров, причаливаем! Глава 32 На секунду Марта даже расстроилась. Где же тут Штурманский остров? Слева по борту был только длинный мыс, загораживающий выход из бухты, на самом конце его торчал маяк, классический, как в кино – в широкую бело-зелёную полоску, а у причала стоял теплоход с короной на трубе, только пассажиров на палубе не видать. Они все побежали смотреть маяк и маленький домишко у причала, а больше на Штурманском острове ничего не было. «Кают-компания» – сообщала деревянная вывеска на двери, а во дворе, за заборчиком с цветочными ящиками, стояли садовые стулья и столики, и вокруг них, как яхты в тесном проливе, толпились пассажиры теплохода. – А остров-то где? – спросил Миккель, пока бабушка правила ко второму причалу, где уже покачивались две небольшие лодки. – Вот он, – только и ответила она, хотя тоже прекрасно видела, что никакой это не остров, а просто мыс. – Гулять можно только здесь, вокруг маяка, дальше везде заповедник. Так что сюда иначе как на лодке не попадёшь. Потому и называется «остров». Пока бабушка говорила, она достала трос, чтобы пришвартоваться. Потом на пирс вышел мальчик. На нём была синяя рыбацкая блуза, льняная, как на картинках, у него были прекрасные чёрные волосы и тёмные глаза, и он улыбался бабушке. – Мойн! Выбрасывай, я ловлю! – крикнул он. – Мойн мойн, лови! – отозвалась бабушка, кинула трос, и мальчик ловко пришвартовал лодку к тумбе на пирсе. Настоящим сложным морским узлом. Тем временем бабушка забрала у Миккеля ящик с банками, поставила на ящик Марты и рывком подняла оба на пирс. Мальчик подал ей руку, и она вылезла из лодки: – Данк Энес, теперь давай люттен. Ну и словечки! На каком это языке? Мальчик кивнул, улыбнулся и приложил два пальца к виску, как капитаны в старом кино. Потом он поднял на пирс Матса, помог выбраться Миккелю, а под конец и Марте. Она бы, конечно, и сама справилась. Но когда он крепко взял её за руку и легко потянул, она вздрогнула как от электричества и почувствовала, что краснеет. – Спасибо, я сама, – огрызнулась она. Но мальчик уже не слушал. Он подхватил ящик с вареньем и пошёл за бабушкой в «Кают-компанию». – Пожалуйста, – вдруг обернулся он и засмеялся. Интересно, сколько ему лет? Энес – это его так зовут? Лет пятнадцать, наверное. А может, четырнадцать. Просто выглядит в рыбацкой блузе как взрослый. Может, они с отцом каждый день выходят в море, если они рыбаки. А может, и ночью. Точно, рыбу же ночью ловят. Работа нелёгкая. Поэтому у него такие мускулы и ему совсем нетрудно помочь им всем подняться на пирс, вот он и засмеялся. – Кажется, я сегодня не вовремя, Айлин! – сказала бабушка женщине, которая выбежала из домишки с подносом, полным бокалов и бутылок. – Не волнуйся, я подожду. – И бабушка прошла прямиком в «Кают-компанию» и поставила ящик на стойку. Эта «Кают-компания» была, конечно, простой забегаловкой, кафе, можно было и самим догадаться. Но это самая маленькая кафешка, какую Марта когда-либо видела. Как же она работает зимой, когда столы на улицу не поставишь? А если дождь? Тогда, наверное, посетители набиваются в комнатушку как сельди в бочку и перекусывают стоя. Сейчас в неё набились бабушка, Миккель с Матсом и Марта. Черноволосый мальчик забежал на минутку, поставил второй ящик и убежал. Но и бабушка не задержалась – она тоже развернулась и вышла за дверь. Зато теперь из-за стойки вышла девочка ростом примерно с Матса, и Марта с первого взгляда поняла, что они с темноглазым мальчиком родственники. У неё были такие же волосы, такие же глаза и вообще такое же лицо. – Привет, – сказала девочка, уставившись на Матса. – Привет, Диляра! – сказала бабушка, заглядывая с улицы. – Это Миккель, это Матс, они ко мне в гости приехали. Покажи им, что тут у вас есть, или ты тоже на хозяйстве? Диляра, не говоря ни слова, помотала головой, потом решительно кивнула. – Хочешь – пошли, – сказала она, выходя во двор. А так как было непонятно, к кому она обращалась – к Миккелю или Матсу, – за ней пошли оба. Глава 33 Диляра не оборачивалась и не останавливалась подождать мальчишек, Миккель с Матсом едва поспевали, а она обошла домик «Кают-компании» и вывела их на каменистый пляж. Здесь было удивительно тихо. Пассажиры теплохода толпились у столиков или ушли фотографироваться к маяку. – Гнездо чайки! – сказала Диляра, показывая на землю. – Пустое уже. Я нашла. Матс посмотрел на песок и на неглубокую ямку с пучком засохшей травы. – Это не гнездо! – возмутился он. – У гнёзд веточки! Они на деревьях! Не знаешь, а говоришь! Пусть девчонка не задаётся. Но она с ним даже не спорила. А вместо этого строго спросила: – Сколько тебе лет? Ростом она была как раз с него, а разговаривала, как будто была здесь главной. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она победила. Матс показал четыре пальца, но потом для верности прибавил к ним и большой. – Вот сколько! – сказал он. – Матси, ты жулишь! – заявил Миккель. – Один палец лишний! А мне уже семь. Девочка кивнула. Может, она и не поняла, что Миккель только что заложил Матса. – Мне уже шесть, – невозмутимо сказала она. – Дальше там биостанция. Но туда нельзя. Тут везде заповедник. – Ты тут живёшь? – спросил Миккель. Он немножко завидовал, и это было нехорошо. Никому не надо завидовать. К тому же у их бабушки было тоже здорово. Вот только остров, пожалуй, ещё лучше – не важно, что он не настоящий. – Только на каникулах, – ответила девочка. – Скоро в школу уже. В первый класс. Миккель понимающе кивнул, как старший: – А я во второй. Раз она жила здесь только в каникулы, получалось почти как у них с бабушкой. А значит, можно и не завидовать. – На маяк пойти нельзя, – сказала девочка. – Там заперто. – И она поковыряла песок носком ботинка. – Ключи у мамы. Она не пустит никого. Миккель заволновался. Вот если бы можно было подняться с ней на маяк! И посмотреть с башни на море! Как настоящий смотритель! Которые бывают только в кино и в книгах. – А может, пустит? – с надеждой спросил он. – Может, она пускает знакомых? Моя бабушка её знает. Девочка покачала головой. – Никого не пустит, – сказала она и повернулась к дому. – Мне пора, мне надо помогать. Миккель почувствовал, что опять чуть-чуть завидует. Вот бы можно было пожить тут с ними, разносить стаканы людям с теплохода и владеть ключом от маяка! Тогда – да, тогда Миккель был бы важным человеком. По-настоящему. Может быть. – Пошли, Матси, – сказал он. – Дура какая-то, – ответил Матс. Глава 34 Рявкнула и умолкла сирена на теплоходе, и Марта увидела, как все пассажиры засуетились. Такая сирена, наверное, означала «Пять минут до отправления!» или «Отплываем через десять минут!»