Мой взгляд метнулся к Рубину, который шагнул вперед. На его лице застыла безэмоциональная маска. Тонкие линии татуировки, покрывавшие его опухшую половину лица, казалось, светились. Отец оставил их на его коже. Рубин всегда будет отличаться от других эльфов. Но он и так всегда от них отличался. Он был куда менее высокомерным, чем остальные представители народа. Элизьен встала, подошла к Рубину и погладила его по щеке. – Возможно, ты и не похож на нас, но в глубине души ты куда лучше многих из нас. На мои глаза навернулись слезы, когда Майрон подошел к ней и взял королеву за руку. Никогда прежде я не видела ее настолько уязвимой. Она прижалась к вампиру и уткнулась лицом в его грудь. Рэйвен, которую я заметила только сейчас, выкрикнула приказ, и воины эльфов выстроились в колонну, склонив колени и выказывая Рубину свое почтение. Рэйвен во главе колонны тоже встала на колени. Она бы оказалась на эльфийском троне, если бы после Элизьен была очередь седьмой семьи. Как ее преемница, она будет полагаться на Рубина, и то, что он был магом, не имело никакого значения. Не имело никакого значения, что он не мог читать мысли, а его лицо было расписано чернилами. Он – один из них, и они будут защищать его ценой своих жизней. Они воздали должное его матери, а значит, и ему за ее верность. Квирин протянул мне носовой платок, и я шумно высморкалась. Дэмиан продолжал ждать ответа от сына. – Я буду охотиться на тебя, отец, буду гнать тебя до самого края света, где бы ты ни оказался, даже если это будет стоить мне жизни. Но ты заплатишь за то, что сделал с нами. За то, что сделал с ней. Смех Дэмиана звучал почти истерично и, возможно, немного тревожно. Он думал, что сможет подчинить своей воле и второго сына, но теперь до него дошло, что тем самым он только породил злейшего врага. Эльфийская армия ритмично топала ногами, взбираясь на холм. Но прежде чем кто-то из нас успел понять, Дэмиан и его последователи исчезли в черном тумане. Послышалось ликование, с которым я была не согласна. Мы выиграли битву, но победа обошлась дороже. Дэмиан снова сбежал от нас, а вместе с ним и печать. – Отнесите Ларимар в Лейлин, – потребовала Элизьен, когда суматоха улеглась. – Она будет похоронена со всеми почестями, с которыми хоронят Верховных жриц. Я была не единственной, кто с изумлением вытаращился на нее. Она посмертно вернула Ларимар звание. Этого я не ожидала, хотя мать Рубина заслуживала этого. Она нанесла злу больший урон, чем все мы вместе взятые. Мы все ошибались на ее счет. – Благодарю тебя, – прошептал Рубин, вытирая со щек слезы. Я даже вообразить не могла, как много значил для него жест королевы. Рубин повернулся к Мерлину и взял Солею из его рук. Она моргнула, и ее губы изогнулись в слабой улыбке, когда она положила голову на его плечо. Прямо перед ними проявились эльфийские врата, и Рубин шагнул в них, даже не оглянувшись. Я застыла между павшими воинами и ранеными. Ларимар погибла, а вместе с ней и многие другие. Я даже не заметила, когда мне начала нравиться эта властная, невозможная женщина. Что я теперь буду делать без ее покровительства? – Ты пойдешь с нами. – Элизьен шагнула ко мне и стерла кровь и грязь с лица белой тканью. – Но бабочки-хранители не пропустят меня через врата. – Большой Совет отменил изгнание несколько дней назад, – сообщила она. – Мне удалось убедить их, что ни ты, ни Кассиан не виноваты в преступлениях, в которых вас обвинял Дэмиан. Сегодня утром они в конце концов согласились изгнать его и исключить колдунов из сообщества. Он нажил себе слишком много врагов. И был слишком убежден, что никто не будет ему сопротивляться. Ты всегда будешь желанной гостьей в нашем мире. Она взяла меня за руку и повела ко вратам. Я в последний раз кинула взгляд назад, на деревню колдунов. Маги окружили ее и разрушали дома так основательно, что от них не оставалось ничего, кроме пепла. У Дэмиана больше не было убежища. Куда он теперь направится? – Я бы предпочла вернуться к своей семье, – тихо сказала я. – Тогда я отправлюсь с тобой. Мы защитим вас, Элиза. Он не причинит вам вреда. В прошлом я совершила много ошибок, надеюсь, ты меня за это простишь. Она хотела для своего народа только лучшего. Быть королевой – вовсе не работа мечты. Я не завидовала будущему Рэйвен. – И что это будет за защита? – устало осведомилась я. – Мои воины не выпустят вас из виду. Дэмиан не посмеет причинить зло твоей семье. Это предложение сильно запоздало, и я задумалась, было ли это связано с тем, что в моем распоряжении теперь находилось две печати. Элизьен отвечала за благополучие всего народа. Она не могла считаться с каждой отдельной судьбой. Теперь я это понимала. – А как же закон о том, что о вас не должно знать больше трех моих знакомых? Я не должна была быть такой подозрительной, но что, если она хотела насовсем от меня избавиться? – Учитывая обстоятельства, Совет эльфов решил отменить закон. Он давно казался мне несовременным. – Она печально улыбнулась. – Давно нужно было его отменить. Ну что, идем? Эльфийские врата по-прежнему были открыты, а за ними расположилась эльфийская гвардия. Надеюсь, мама с бабушкой не перепугаются, увидев, как я вхожу в наш сад с целым воинским отрядом. Возможно, было бы разумнее предупредить их. С другой стороны… внезапно поплохело. Куда Дэмиан отправится в первую очередь, чтобы достичь своей цели? Разве не проще было бы нацелиться на людей, которых я любила? Квирин ободряюще улыбнулся мне, когда я наклонилась к нему и забрала шкатулку. – Позаботься о Кассандре, ладно? – попросила я, а затем подошла к вратам. Элизьен и ее стражники следовали за мной по пятам. Хлопнула дверца машины, и до меня донесся смех, когда мы вошли в мой мир через эльфийские врата. С неба падали снежинки. Воздух был прозрачным и холодным. Я подбежала к Финну, который держал Грейс за руку. Услышав мои шаги, они резко отпрянули друг от друга и уставились на меня так, словно я была инопланетянкой. – Элиза! – выкрикнул Финн. – Что ты снова натворила? Я остановилась перед ним и растерянно моргнула глазами. Он не мог знать о битве. – Ты вся в крови, – указал он на меня. – Надеюсь, ты не снесла Кассиану голову. Девушка должна уметь мириться с отказом. Грейс врезала ему в живот, и мой невозможный брат скривил лицо. Неужели он считал это забавным? Глаза Грейс округлились, когда она заметила Элизьен, а затем ее взгляд упал на Квирина, Кассандру и гвардию эльфов. Девушка побледнела. – Грейс, – приветливо поздоровалась с ней Элизьен. – Рада тебя видеть. – Сейчас ведь не Хэллоуин, не так ли? – поинтересовался Финн, стараясь незаметно прикрыть своим телом Грейс. – Что за отряд ты с собой привела? – Его голос прозвучал уже далеко не так весело. – Это Элизьен, королева эльфов со своими стражниками. Квирина и Кассандру вы знаете, – сообщила я. – Ты не помнишь этого, Грейс, но уже встречалась с ней. Не успел Финн вставить свое пренебрежительное замечание, как послышались торопливые шаги, и к нам подбежал папа. Он натягивал на бегу пальто и, остановившись перед нами, склонил голову перед Элизьен, а затем обнял меня. – Ты ранена? – спросил он. – Откуда кровь? Я начала вздрагивать и плакать одновременно, хотя мне совсем не хотелось этого делать. – Это кровь Перикла, Рубина, Солеи и Ларимар, – пояснила я, всхлипывая. – Ларимар мертва. – Нам всем стоит войти в дом, – тихо предложила Элизьен. Она отдала своим воинам несколько приказов, которые я не услышала, потому что папа уже завел меня в дом. – Ты уверена, что не ранена? – снова спросил он. – Иногда люди, когда находятся в состоянии шока, не замечают травм. Он успокаивающе погладил меня по руке. – Абсолютно уверена. На мне нет ни царапины. Кассиан дал мне седьмую ауреолу, чтобы со мной ничего не случилось. – Ключ? – осведомился папа, и я лишь кивнула в ответ. У входной двери нас поджидали мама с бабушкой. Они не знали куда смотреть, когда наш своеобразный отряд подошел к ним. Губы бабушки растянулись в улыбке, когда она увидела Кассандру, и она бросилась к ней, притянув ее в свои объятия. – Грейс, не могла бы ты помочь Элизе? – попросил папа. – Ей надо бы в душ сходить. Я без какого-либо сопротивления позволила ей провести меня по лестнице и обернулась лишь тогда, когда услышала, как Элизьен поприветствовала сначала маму, а затем и бабушку. В ванной я стянула с себя окровавленные вещи и встала под душ. Когда я вышла, Грейс сидела на краю ванны, положив на колени чистые вещи, предназначенные для меня. – Королева эльфов? – серьезно спросила она. – И она меня знает. Это не шутка? Может, где-то есть скрытая камера или что-то в этом роде? Хотелось бы, чтобы так оно и было. Я завернулась в халат. – Ты раньше посещала их мир. К сожалению, ты не помнишь. Это долгая история. Я пока не готова была рассказывать ей об этом. – У меня странное чувство, будто где-то в моей голове хранятся эти воспоминания. Это как-то связано с Хэллоуином. – У эльфов это называется Самайн. У меня было приглашение на праздник, ты нашла его, а потом оказалась в Аваллахе вместе со мной, Скай и Фрейзером. – Аваллах? – Это что-то вроде школы в волшебном мире. Туда разные народы отправляют своих старших детей. – Я тоже там была? – Глаза Грейс сияли от волнения. – Недолго. Виктор отправил нас в Дом желаний через огонь Самайна. Там ты чуть не погибла. Мы довольно долго считали тебя мертвой. А потом ты внезапно вернулась. – Я провела ладонью по лбу. – Очень запутанная история. – Так и есть. В конце концов, я чувствую себя вполне живой, – она усмехнулась. – Ты ведь не обманываешь меня, не так ли? – Я тебе позже обо всем расскажу, хорошо? Я была совершенно измучена случившимися событиями. Но прежде чем отдохнуть, я должна была кое о чем узнать у Элизьен. Мне нужно было убедиться в том, что Киовар сможет помочь Солее, добраться до Скай и Нади и выяснить, что за задание взял на себя Кассиан. Ответ на этот вопрос мне явно не понравится. – Ты должна сказать мне, где Кассиан, – потребовала я от Элизьен ответа, когда спустилась в гостиную. Королева сильно выделялась в уютной комнате, а ее воины – тем более. Мама и Финн смотрели на меня так, будто впервые увидели. Кассиана не было на поле битвы, и я понимала, что он точно не отсиживался в углу сложа руки. Отец с Элизьен переглянулись. – Ты должна сказать ей правду, – сказал он. – И так слишком много тайн. Я почувствовала покалывание, расползающееся по моей шее. Что это, простите, значит? – Тебе, вероятно, лучше присесть, – предложила Элизьен, и я увидела что-то похожее на угрызения совести в ее глазах.