Райз не спешил, решив прощупать границы терпения его надзирателя, а Ц-Цузу не подгонял. В какой-то момент крикун коснулся пальцами пластины на виске и произнес: — Кальди, найди меня. — Это не только переводчик? — В зависимости от уровня доступа. На твоем активирована только функция прямой коммуникации. — Только? — Интересует, читает ли она твои мысли? — Ц-Цузу осклабился. — Могла бы, будь ты жив. Но ты мертв, и пришлось повозиться, чтобы коммуникатор вообще заработал. Кальдеор появился минуту спустя. Со звонким хлопком возник в метре над полом, в котором тотчас образовалась впадина, впрочем, успевшая затянуться еще до того, как парень приземлился. — Принеси ему что-то из своего гардероба, — велел Ц-Цузу. — И найди кофе. — Кофе? — Совсем тупой? Кофе. Ко-фе. Теперь понимаешь? — Нет. — И как ты только выжил на планете, на которой не растет кофейное дерево? — Я не совсем понимаю твой вопрос. — Я бы удивился, если бы ты понимал, дубина стоеросовая. — Ц-Цузу, отстань от него, — направившись к берегу, со смешком бросил Райз. — Еще и дня здесь не провел, а уже порываешься всяких ущербных защищать? — Нет, просто не понимаю, зачем мертвецу кофе. — А мне почем знать? Это же ты его захотел. Может, ты тупой. — Я не хотел. Всего лишь поинтересовался, найдется оно у вас или нет. Ц-Цузу смерил его злым взглядом, а затем зыркнул на Кальди. — Почему ты все еще здесь? Я велел тебе принести одежду. — А кофе? — Кальдеор растерянно нахмурился. — Прочь с глаз моих! Просить Кальдеора дважды не пришлось. Увы, когда тот исчез, Ц-Цузу, раззадоренный им же устроенной перебранкой, накинулся на Райза. — Ты ведешь себя слишком нагло, человек. — Я? Как так, Ц-Цузу? Я ведь ответственно следую твоему наставлению не притворяться кем-то другим. — Не притворяться кем-то другим и вести себя так, будто мы с тобой близкие товарищи — разные вещи. — А мы разве не близкие товарищи? Из-за меня ты дважды потерял голову, а мое сердце было тобой же безжалостно разорвано — куда уж ближе? Крикун скупо фыркнул. — В чем дело, Ц-Цузу? Ты помог восстановить мое тело, дал мне возможность принять ванну, чуть не съел бедного Кальдеора из-за кофе... Признайся: ты пытаешься меня купить? — А за сколько ты продаешься? — во взгляде крикуна загорелся неподдельный интерес. — Ц-Цузу, мы еще не настолько близки, чтобы обсуждать такие щепетильные вещи. — Не ты ли только что здесь заявлял, что мы близкие товарищи? — тот хищно оскалился. Кальдеор вернулся как раз вовремя, чтобы оборвать заходящий в тупик разговор. На его правой руке висела чистая одежда, на левой — полотенце. — Закончил? — спросил Ц-Цузу и, не дожидаясь ответа, дернул Кальдеора: — Перенеси нас в четвертый сектор. На сорок третий смотровой блок. Способ перемещения Кальдеора как нельзя лучше описывало одно простое слово — телепортация: вырезать здесь, вставить там, попутно уничтожив все в точке выхода. Еще не свыкнувшись с новыми ногами, после недолгого полета Райз упал на колени. — Ему обязательно разрушать все в момент появления? — Кальди может уменьшить область очистки максимум до метра — защитный механизм на случай, если он прыгнет в скалу. Ц-Цузу глянул на Райза с толикой презрения, разочарованно качнул головой, сгреб за шкирку и потащил к краю платформы, посреди которой они очутились. — Эй! Райз рефлекторно ударил по схватившей его руке, но силы были слишком неравны — Ц-Цузу даже не заметил этой вялой потуги высвободиться. — Смотри, — крикун швырнул его к краю платформы, и Райз одним только чудом не сорвался вниз. Падать было куда. Вероятно, Кальдеор перенес их на одну из перевернутых вершинами вниз пирамид, что парили вокруг гигантских черных октаэдров. Выходили за рамки приличных размеров не только они, но и Чаны, в разы превосходящие собратьев, которых привел к Троану старший Таан. Землю у их ног затянула копощащаяся скверна; в воздухе роилась саранча, оминая натянутые в нем силовые лучи и свободно плывущие блеклые нити и сферы. Орда не знала предела. Она тянулась до самого горизонта, и еще дальше и дальше, туда, где небо проткнул поистине феноменальных размеров шип, в сравнении с которым октаэдры казались детскими игрушками. — Этой планете не выстоять, — с холодной насмешкой произнес Ц-Цузу. — Ни этой, ни любой другой. Ту смехотворную отару, которую вы разбили, уже переправили сюда. Те, кто подлежат восстановлению, будут восстановлены. Оставшееся Швея соберет вместе и превратит в то, на что даже мне гадко смотреть. Это пýгало каждый раз старается соштопать тварь страшнее, чем предыдущая. Сам рожей не вышел и теперь только и может, что ублажать свой комплекс неполноценности. — Зачем ты мне это показываешь? — Ты же сам хотел увидеть, разве нет? Вот, поглядел, выводы сделал. Сделал ведь? Твой некромант может хоть из шкуры вон лезть, но в итоге все придет к этому, — Ц-Цузу обвел широким жестом округу. — Химера перетрет все это в пыль — Швея соберет заново. — Он же не может сделать что-то из ничего. — Пыль — это не ничего. — Так все же, зачем ты мне это показываешь, Ц-Цузу? Райз собирался задавать этот вопрос до тех пор, пока крикун не даст вразумительный ответ. Долго повторять не пришлось. — Я даю тебе выбор. Ты и твой некромант — вы можете сгинуть вместе со всеми, благородно сражаясь просто потому, что это благородно. А можете примкнуть к Пастырю и наслаждаться всеми преимуществами бытия на стороне победителей. — И что, у нас совсем никаких шансов? — Никаких. — Это только твое мнение. — Представь: муравей спрашивает у тебя, есть ли у него шанс победить в сражении с тобой? Ты отвечаешь: «Никакого». Это только твое мнение или объективная реальность? — Ты так уверен, что в текущем положении, мы — муравей, а Орда — это ты? — «Орда — это я» — звучит неплохо, — Ц-Цузу оскалился. — Да, уверен. Я видел и знаю обе стороны. Можешь поверить мне на слово. — Не могу. Голос у тебя и правда неплохой, но насчет остроты твоего зрения у меня доказательств никаких. Так что я предпочту сам посмотреть. — Так смотри, человек! — гаркнул Ц-Цузу, потеряв терпение. — Я привел тебя сюда, чтобы ты смотрел. — Я смотрю, смотрю. Нечего так кричать и нечего меня хватать. Райз уклонился, когда Ц-Цузу попытался схватить его за загривок, чтобы, как кота, ткнуть носом в простершуюся перед ними Орду. — Я смотрю, но никак не возьму в толк, — продолжил Райз. — Зачем Орде понадобился муравей? У вас нехватка некромантов? — Твой некромант — особенный некромант. Он будет полезен Пастырю. А я, как тот, кто привел его, в очередной раз докажу, насколько жалки и бесполезны все эти прихлебатели вокруг. Ц-Цузу заложил руки за спину и подошел к самому краю платформы, и носки его сапог оказались в воздухе, словно крича: это отличный момент, чтобы столкнуть их владельца. Летать крикун не умеет, а если Кальдеор, все это время маячащий позади, телепортируется к нему, чтобы поймать, то сам же его и уничтожит. После чего Ц-Цузу наверняка снова возродится и устроит разнос. — Ну, коль ты сам признаешь его особенность, я не вижу причин выбирать то, что, хоть и выглядит, как несущийся с горы гигантский валун, на деле может оказаться обычным мыльным пузырем, — Райз встал рядом с Ц-Цузу и посмотрел вниз. — А муравьи, раз об этом зашел разговор, случается, бывают ядовиты. — Ядовиты, — крикун презрительно прыснул, а затем, став серьезнее, добавил: — Да, яды — занятная вещица. А ядовитый муравей — отличный подарок для Пастыря. Хотел бы Райз, чтобы Орда и в самом деле оказалась мыльным пузырем, который лопнуть — делов-то, только ткни пальцем, и готово. Но на ее стороне было неоспоримое численное превосходство, а еще — рыцари, только малую часть сил которых Райз знал. Чтобы испортить настроение, хватало и ее.