«Станцевать для него!» – потребовал он. Я так удивилась, что не сразу сообразила, что должна сказать. Гордость не позволяла произнести подобную просьбу вслух, но голос повторил те же слова, и теперь они звучали как приказ. – Станцевать для тебя! – наконец произнесла я. – Всего один раз, – заискивающая улыбка заиграла на моих губах, а щёки обдало огнём. Истинные миры, неужели это говорю я? Физэн поколебался для виду, но затем милостиво вздохнул: – Хорошо. Один раз я позволю тебе провести ночь у моих ног. Ярость всколыхнулась в моём сердце, но я заставила её утихнуть и отвесила принцу почтительный поклон. «С какой стати я хочу перед ним станцевать?» – вопрошала я голос, преследовавший меня, разбирая вещи покойной Камрин и обследуя её покой. Голос, однако, молчал, делая вид, что он тут не при чём. Я перебирала бумаги, лежавшие у Камрин на столе, и не переставала удивляться – кто научил эту глупую танцовщицу писать? Тем более на языке фере – старинном языке туатов, который ныне был ведом только историкам да магам. Да еще и частенько стихи. Большая часть писем была о любви, и я без особого интереса перелистывала их, постепенно складывая в голове картину случившегося. Камрин встречалась с мужчиной, приходившем к ней «в грот под землёй». Там они каждую неделю предавались плотским утехам, передавали друг друга письма и клялись в вечной верности. Но… я не могла понять одного. Зачем ей при этом убивать нашего господина? Или просто подсыпать волшебные травы ему в питьё? В письмах о травах не было ничего. А ведь не каждая горожанка знает, что именно нужно подсыпать, чтобы пробудить в человеке его главный страх. В конце концов, отложив письма в сторону, я встала и принялась оглядываться по сторонам. Платки, шали, драгоценные безделушки… опять платки. Круг интересов Камрин явно был очень широк. Воздев руку, я сосредоточилась и прочертила в воздухе круг. Стены комнаты слабо замерцали, высвечивая под одной из занавесок, покрывавших их почти целиком, прямоугольный проём. Вот и наш таинственный подземный грот. Я отодвинула полог в сторону и шагнула в проход. Каменные стены почти сразу окружили меня с обеих сторон. Проход вёл вниз, и по редким отметинам на необработанном камне стен я чувствовала, что он куда старше самого дворца. Даже не на сотни, а может быть, на тысячу лет. Так я спускалась вниз, пока коридор не закончился даже не пещерой – настоящим залом, очерченным колоннами из обсидиана. Залом, непохожим ни на одно из строений, какие я видела до сих пор – впрочем, я и не видела-то почти ничего. Часть залы занимало подземное озеро, и это весьма обрадовало меня. Подойдя к нему, я залезла в поясной мешок и высыпала в воду щёпоть заранее подготовленных трав. Провела ладонью над водой и прочла заклятье. Призрачные образы окружили меня. Я видела Камрин и видела её спутника – они стояли в центре пещеры, обняв друг друга, и шептались о чём-то. Я разобрала лишь несколько слов, прежде чем образ угас: – Я хочу вернуться назад, Элизи… – произнесла Камрин с мольбой. – Ещё не время, сердце моё. Ты нужна Ордену Луны. Их губы сомкнулись в поцелуе, и образ погас. В смятении возвращалась я в свои покои. Что мог желать храмовник Ордена Луны от принца-Ворона? Похоже, в случившемся были задействованы силы куда большие, чем плотская любовь. Должна ли я сказать моему господину о том, что нашла? «Он предал тебя», – прозвучал ответ в моей голове. Я колебалась – верить этому загадочному голосу или нет. «Я никогда тебя не предавал». Это в самом деле было так. Более того, голос не только приходил ко мне во снах – он понемногу помогал, давал подсказки там, где я не знала ответа сама. – Тогда что мне делать? – спросила я. «Танцевать». Безумный ответ… но другого я не имела. Всё было слишком загадочно и непонятно, а я не хотела снова оказаться в бараках для прислуги. Едва я подумала об этом, как в дверь постучали. Раньше, чем я разрешила войти, она распахнулась, и в комнате показались стражи. – К принцу, – коротко велел главный из них. Он всё ещё относился ко мне как прислуге. Меня охватила злость. – Хорошо. Я накинула на голову шаль, опустила ноги в сандалии и поспешила следом за ним. Принц ждал меня в садике с горячим озерцом, где я уже видела его один раз. Он был полностью обнажён, но тело его, каким бы красивым оно ни было, сейчас не вызывало у меня никаких чувств – разве что обиду и боль. – Что ты выяснила? – спросил он. – Как я и говорила, – я скинула на пол шаль и раздвинула плечи, как учила меня Бриана. Затем скинула сандалии и плавно, невесомо ступая по влажным камням босыми ногами, двинулась к нему. – Какой-то деревенщина соблазнил её. Вы наверняка знаете, мой господин, женщины не ценят тех мужчин, что дают им всё. Часто сбегают с конюхами и лакеями от тоски. – Неблагодарная дрянь! – выплюнул Физэн, и, взяв своей изящной, унизанной перстнями рукой, кубок с медовым вином, поднёс к чувственным губам. – Однако я исполнила вашу волю, – я завела руку за спину и ловко распустила шнурок, заставлявший платье обнимать стан, – позвольте же теперь, как и обещали, услужить мне вам ещё раз. Я покажу вам, что есть женщины, которые умеют ценить сделанное для них. Физэн колебался, глядя на меня. В голове моей промелькнула мысль: «А что, если я попросту не возбуждаю его?» Ведь он сказал, что никогда не взглянет на такую, как я. Но очень скоро я поняла, что мужчин устроены куда проще, чем мы. Ему может не нравиться моё лицо – но вполне хватит обнажённой груди. Позволив платью упасть на пол рядом с кромкой озерца, я мгновение наблюдала, как он скользит взглядом по моему телу, позволяла ему осматривать себя, а потом растерянно произнесла: – Но я не умею танцевать. Физэн моргнул. – Это не беда, – хрипло произнёс он и, поймав мою руку, рывком уронил в воду, рассыпая по берегу тучи брызг. Физэн не церемонился. Он брал то, что считал своим. В мгновение ока я оказалась сидящей верхом на нём. Он огладил мои ягодицы и, приподняв, насадил на себя – я едва успела ухватиться ногами за его бёдра, чтобы вода не меня не уносила. Быстрыми точными толчками Физэн принялся вбиваться в меня. Руки его скользили по моему животу, по бёдрам – и снова поднимались вверх, чтобы с силой стиснуть грудь. У меня не было до него никого. Я не знала, плохо ли то, что он делает, или хорошо. Мне было больно и в то же время горячо. Я хотела, чтоб он двигался быстрей, чтобы руки Физэна успевали гладить меня со всех сторон. В упоении от происходящего я склонилась, намереваясь запечатлеть на его губах поцелуй, но Физэн оттолкнул меня. – Я же сказал, – произнёс он, стиснув пальцами мой подбородок, – никогда не позарюсь на такое лицо. С этими словами он развернул меня к себе спиной и, снова насадив на свою плоть, продолжил уже так. Желание, которое он пробудил во мне, никуда не делось, но и обида, унижение сжирали меня изнутри. Наконец Физэн получил своё, и хватка его на моих боках ослабла. Я сумела перевернуться и заглянуть Физэну в глаза. Он выглядел расслабленным и разморённым. – Никогда-никогда? – с грустью в голосе поинтересовалась я. Физэн устало покачал головой. Он явно не считал, что сказал что-то не то. – Какая жалость, – вздохнула я. Потянулась одной рукой к вороху моего брошенного на землю тряпья, а другой взяла кубок, стоявший сейчас у Физэна над головой. Все манипуляции я производила, как бы обнимая его, так что Физэн не мог видеть, что делают мои руки у него за спиной. Я бросила в вино щепотку трав и поднесла кубок к собственным губам. Но вместо того, чтобы сделать глоток, прошептала над напитком несколько слов. – Испей. Я вижу, как жажда мучает тебя, – сказала я, протягивая любовнику кубок. Физэн с благодарностью кивнул и осушил чашу до дна. Затаив дыхание я ждала, что произойдёт теперь. Физэн схватился за горло, и на мгновение я испугалась, что отравила его. – Физэн… – забывшись, прошептала я, – мой принц?..