Троица одновременно поднялась на ноги, чтобы поприветствовать меня, и Эмелия откинула за спину свои волосы, собранные в конский хвост. – Привет, Лина. Мы хотели бы познакомить тебя с Астрид. Она одна из новобранцев, которых Нок воскресил прошлой ночью. Иов кивнул. – Мы выросли в одном городе. Она для меня как младшая сестра. Астрид бросила на него сердитый взгляд. – Я не твоя сестра. – И тем не менее ты действуешь мне на нервы точно так же, – несмотря на шутку, его взгляд был полон тепла и нежности. Иов протянул руку и потрепал торчащие, как шипы, короткие волосы Астрид. – Ты разве не скучала без нас после нашей смерти? Она оттолкнула его руку. – Конечно, скучала. Я нахмурилась. – Ничего не понимаю. Младшая сестра? Вы все на вид одного возраста. – Мы умерли в свои славные девятнадцать лет, – сказала Эмелия и одарила Астрид нежной улыбкой. – Астрид на тот момент было шестнадцать. – И вот я, наконец, с вами воссоединилась. Только теперь, технически, я старше. Разве это не делает меня вашей старшей сестрой? – она одарила Иова дьявольской усмешкой. – Не в этой жизни. После ее слов моя улыбка погасла. До своего воскрешения Астрид успела повзрослеть, но не успела состариться. Я же оставалась подвластной течению времени. Заклинатели старели медленнее, чем люди, но Нок все равно переживет меня. Он застыл во времени, а я, в конце концов, умру и оставлю его одного. Мы еще ни разу не поднимали эту тему и не обсуждали, как это повлияет на нас. Как это повлияет на него. Я могла бы попросить его воскресить меня. Внутри у меня все сжалось, и я отогнала эту странную мысль подальше. Я не могла представить себе жизнь без Нока, но тени Круора… Они пронизывали все вокруг. Ни один Заклинатель никогда прежде не проходил через ритуал воскрешения, поэтому риск был слишком велик. Я понятия не имела, как смерть повлияет на моих зверей и их мир. Их жизни были важнее моего личного счастья. – В любом случае, – сказала Астрид, отвлекая меня от моих мыслей, – приятно познакомиться с тобой, Лина. Я протянула ей руку. – Взаимно, Астрид. Она встряхнула мою руку так сильно, что, казалось, мои кости этого не выдержат. – Очень рада, – сказала она с улыбкой, от которой на ее щеках проступили две глубокие ямочки. Ее длинный нос был усыпан веснушками, которые были слегка темнее ее золотисто-коричневой кожи. Девушка положила руки на свои узкие бедра. – Эти двое сказали мне, что ты Заклинательница. Можешь показать нам своих зверей? Я бы с удовольствием посмотрела на твой арсенал. Иов закатил глаза. – Ты не справишься с ее арсеналом. В глазах Астрид вспыхнул огонь. – Мне кажется, я могу ее удивить. Иов толкнул Астрид плечом, и она поморщилась. – Поверь мне, ты ее не удивишь. Она мутит с главой нашей гильдии, – он приподнял плечо в слабом извинении, покосившись в мою сторону, и смутился. При этом он даже не попытался скрыть свою дерзкую ухмылку. Я рассмеялась от всей души, удивляясь тому, насколько искренне звучит мой смех. После возвращения из Хайрита я почти не общалась с членами гильдии. Я проводила часы за книгами и терзалась чувством вины из-за битвы, в которую втянула наемников. У меня не хватало смелости разговаривать с ними как ни в чем не бывало, когда я принесла им столько горя. Моя улыбка исчезла, когда я переступила с ноги на ногу, и шрамы на моей коже коснулись внутренних швов брюк. Битва в Хайрите изменила всех нас. Проведя руками по бедрам, я сделала глубокий вдох. – Не волнуйтесь. Я ничего не скажу Ноку. – Мне все равно, скажешь или нет, – сказала Астрид, озорно подмигнув мне. – Я все равно хочу посмотреть, на что ты способна. Эмелия простонала. – Тебя похоронят второй раз. Лина? – ее взгляд метнулся к моему бестиарию, цепочка которого выступала из-под ворота моей куртки. Моя рука невольно метнулась к книге, которая выпирала под слоями одежды. Если Эмелия просила меня об этом, то, возможно, она не винила моих зверей за приказы, которые я отдавала им, находясь под влиянием Винна. Я почувствовала себя немного лучше. – Ладно. Вытянув правую руку, я сосредоточилась на источнике дремлющей силы внутри себя, наслаждаясь внезапной вспышкой нетерпеливого огня. Мои драгоценные звери находились всего в шаге от меня, и их безусловная любовь заполнила меня до краев. Магия прильнула к моим пальцам, распространяясь на метку заклинателя на моей руке. Высохшее дерево постепенно распускало листья и цветы, освещая нас вишневым сиянием. Тихий воздух наполнился утробным урчанием, и невидимая дверь в мир тварей со скрипом открылась. Мысленно перелистывая страницы своего бестиария, я искала зверя низкого ранга, которого можно было бы представить своей новой семье. У наших ног появился мой Грубер Пуф. Его округлое тельце было покрыто мягким белым пухом. У Пуфа были короткие конечности, заканчивающиеся мягкими копытцами. Глаза в форме блюдец занимали бо́льшую часть его мордочки, и он радостно урчал. – О… мои… боги, – Эмелия упала на колени. – Это самое милое создание, которое я когда-либо видела. Я усмехнулась. – Погладь его. Только старайся не чесать его за ухом, если не хочешь активировать его гормональные железы. В противном случае тебе тут же захочется вздремнуть. Астрид присела на корточки и осторожно пощекотала живот Пуфа пальцем. Ее глаза округлились, и она уставилась на меня с отвисшей челюстью. – Я будто бы трогаю облако. Иов скрестил руки на груди. – Миленько. Однако тебе необязательно начинать с малого. Мы видели, как ты сражаешься. Почему бы не призвать Оникса? Мое сердце замерло. Эмелия и Иов были свидетелями силы моего зверя и собственными глазами видели, как его когти разорвали грудь Калему, лишив его жизни. И хотя его удалось оживить, он никогда больше не будет прежним. Сжав руку в кулак, я уставилась на землю. Я чувствовала: Оникс ждет. Он замер на краю своего мира и мира людей. – Мы тебе доверяем, – Иов посмотрел на меня без капли страха. В его взгляде не было ни осуждения, ни беспокойства. – То, что случилось в Хайрите… То была война, Лина. Сейчас все по-другому. Мои пальцы дрожали. – Хорошо, – прошептала я. Наполняя вены большим количеством энергии, я мысленно обратилась к Ониксу – черному легендарному зверю, похожему на огромную кошку, который изменил мою жизнь. От притока силы, предшествовавшей его появлению, волоски на моих руках встали дыбом, и я почувствовала невероятное спокойствие. Красный свет ярко вспыхнул, и наемники прикрыли глаза руками. Когда свечение померкло, перед нами предстал Оникс. Под его густым мехом играли мышцы, а переливающиеся павлиньи перья, которые покрывали его спину и хвост, заблестели в свете солнца. Расправив крылья, зверь взмахнул ими один раз, и нас едва не сбило с ног порывом ветра. Он был великолепен. Невероятен. И все же… В уголках его глаз мех был мокрым от слез. Мое сердце болезненно сжалось. Мне нужно было призвать Оникса раньше. Он вздохнул и уткнулся головой мне в грудь, громко мурлыча. Я нежно поцеловала кольцо, которое выпирало у зверя на макушке, вживленное в кожу. Мое кольцо. – Привет, Оникс. – Святая прародительница богов, – Астрид подхватила Пуфа одной рукой и подошла ближе. – Его можно погладить? Отсутствие страха наемницы развеяло мои последние опасения. – Конечно. Только двигайся медленно. Он очень печется обо мне, – я взяла Астрид за руку и направила ее ладонь к шее зверя. По ее предплечьям побежали мурашки, и она провела пальцами по его меху, выписывая маленькие круги. Оникс заурчал, отворачивая от меня голову, чтобы просунуть свой нос под пальцы девушки. – Предатель, – я усмехнулась, глядя на своего зверя, и он фыркнул, прежде чем закрыть глаза. Взяв Пуфа у Астрид, я кивнула ей, приглашая почесать Оникса обеими руками. – Мне кажется, ты нравишься ему больше, чем я. С широко раскрытыми глазами и осторожностью Иов и Эмелия последовали примеру Астрид. Постепенно напряжение в плечах Эмелии исчезло, и она уткнулась носом в мех Оникса. Иов увлекся почесыванием зверя за ушами, растянув губы в широкой улыбке, словно легкомысленный ребенок. Он шептал нежные слова таким тоном, которым обычно разговаривают с новорожденными. И Оникс растаял. Через некоторое время он повалился на землю и растянулся на спине, выставляя вперед массивные лапы. Одно из его перьев выпало из крыла, и Иов поднял его, чтобы пощекотать Ониксу нос. Зрачки зверя расширились, и Мияд стал ловить блестящую игрушку, сопровождая свои попытки чередой игривых криков. Астрид рассмеялась. – Он ведет себя как гигантский котенок. Мое сердце затрепетало. Ониксу это было нужно. Он нуждался в любви и внимании. Из-за вины, которая терзала меня последние несколько дней, я не призывала Мияда, и те страдания, которые я причинила… Я подвела его. Я обещала ему быть такой же преданной, как и он мне, и я не могла смириться с тем, что сделала с Калемом. Но это была не вина Оникса. Это была моя вина. Наклонившись, я почесала его челюсть сбоку. Он прервал свою игру, чтобы уткнуться мне в руку. Он простил меня. Все вокруг прощали меня с необыкновенной легкостью, но я, похоже, была не в силах простить саму себя. Внезапно голова Оникса повернулась, и он вскочил на ноги. Его тело напряглось, и он приоткрыл рот, обнажая ряды острых, как лезвие, зубов. Его темный загривок встал дыбом, а перья затрепетали, когда он пригнулся к земле, готовясь к прыжку. Пристально глядя на опушку Китского леса, он выжидал, чтобы атаковать в нужный момент. – Оникс? – страх развеял тепло в моей груди, и я передала поскуливающего Пуфа Астрид. – Что такое? Что ты видишь? Низкое угрожающее рычание вырвалось из его горла. Когда я проследила за его взглядом, направленным к границе проклятого леса, то заметила синюю вспышку среди густых деревьев. Из темной чащи веяло магией, и синий свет снова попал в поле моего зрения.