– Я и есть начальник полиции. Доложил, герр оберштурмбаннфюрер. Надо бы прочесать лес, да где взять столько сил? – Поздно прочесывать. Но – будьте бдительны. Диверсанты вряд ли знают о спецтехнике, вероятно, вновь попытаются выйти на связь с центром. Вот тогда вам надо будет их схватить. – Но где взять столько людей, герр оберштурмбаннфюрер? – Теперь после вашего доклада вам пришлют как минимум отделение мотоциклистов. Я проверю. – Да, герр оберштурмбаннфюрер, будьте так любезны. – У вас ко мне все? – Так точно! – Свободны! И, пожалуйста, не поднимайте шум в гостинице, нам надо выспаться после… – Он кивнул на столик, где стояла ополовиненная бутылка вина и бокалы. Лейтенант кивнул: – Я все понял. А шума не будет, кроме вас, в этом крыле постояльцев нет, в правом только один командировочный на местный карьер. Его уже проверили. – Удачи! Полицейские вышли. Янтуш обняла Рейтеля: – Вот почему ты говорил, что все будет хорошо. Удостоверение офицера СС? Тогда зачем эта суета с Зоммерами? – Хотел проверить, как несут службу местные полицейские. – И зачем тебе это? – Думаю, пригодится, но не сейчас. Сейчас, – он взял Ингу на руки, – у меня нет ничего на свете, кроме любви к тебе, дорогая. – Как верить тебе? – улыбнулась женщина. – Вся твоя жизнь сплошная игра и притворство. – А ты сердце слушай, Инга. Его не обманешь. – Да я слушаю… Она не договорила. Рейтель закрыл ей рот страстным поцелуем. Москва, НКВД. Старший майор Платов проснулся от трели звонка ведомственного телефона. Было 2 часа 10 минут 10 августа. Звонить в это время ему могли только по одному поводу. Он схватил трубку: – Платов. – Начальник шифровально-дешифровального отдела, капитан госбезопасности Гусаров. Извините, что так поздно. – Что там, Владимир Владимирович? – Получили шифрограмму от «Гудвина». Принята в 0.15, из-за большого объема работали над дешифровкой два часа. – Уверен, что «Гудвин» передал сообщение, не находясь под контролем гитлеровцев? – Так точно. Радист выставил три контрольных знака. – Расшифровку срочно ко мне! – Есть, товарищ старший майор! Платов выдохнул с облегчением. Быстро оделся, убрал с дивана постельные принадлежности, присел за рабочий стол. В дверь постучали. – Войдите. Появился помощник Платова, заспанный старший лейтенант Данилин. – Дежурный по шифровально-дешифровальному отделу прибыл. – Почему не по телефону? – Забарахлил что-то. С утра вызову телефониста. – Давай дежурного. Зашел лейтенант: – Разрешите, товарищ старший майор? – Разрешаю. Документы? Лейтенант подошел к столу, положил папку, открыл, принесенный журнал: – Прошу расписаться в получении. Платов поставил размашистую подпись. Кивнул офицеру: – Свободен. И позови ко мне помощника. – Есть, товарищ старший майор. Вновь зашел Данилин: – Кофе, Толя, побольше и покрепче, – приказал начальник управления. – Минуту. – Себе тоже завари, спать больше не придется. – Да разве это сон, так подремал немного. – Заметно. Давай кофе. Старший майор открыл папку. В ней было три листа с напечатанным на обеих сторонах текстом. – Действительно объемно. Андрей спешил передать все, что узнал. Понимает, каково нам сейчас здесь. Он начал читать. По мере чтения беспокойство уходило, возвращалось привычное спокойствие. Помощник принес кружку дымящегося напитка. Платов усмехнулся: – Ты бы еще ведро принес, Толя. – Вас не поймешь, то побольше, то много. – Крепкий? – Четыре ложки. – Поставь на стол и вызови ко мне Шелестова. – Есть. Платов сделал глоток, не отрываясь от текста радиограммы. Капитан Ремезов, он же оберштурмбаннфюрер СС Марк Рейтель, он же «Гудвин», передал очень интересную и важную информацию. А главное, информацию, по которой при надлежащей подготовке можно реально работать. Генеральный комиссар госбезопасности Берия терпеть не мог данные, которые предстояло еще анализировать, детально прорабатывать, принимать решения без какой-либо гарантии, что реализация плана удастся. А здесь все расписано до мелочей. Берия будет доволен. Обстановка прояснилась полностью. Можно спокойно начать планирование. Но до этого надо доложить о радиограмме генеральному комиссару. В это время в Кремле и в наркомате еще работали. Верховный приучил всех работать ночью. Впрочем, Берия мог позволить себе уехать домой. Так сообщить или дождаться утра? Нет, лучше разбудить, если спит, нежели получить нагоняй за несвоевременное оповещение. Платов снял трубку телефона с гербом на диске. Послышался миловидный женский голос. – Слушаю.