Эрни снова кинулся к багажнику, а потом протянул своему хозяину плед и вернулся к машине. — Вот так, — тихо сказал Давенпорт, наклоняясь надо мной и укутывая мои ноги. — Не холодно? Я только головой мотнула. Какой уж тут холод! Меня снарядили, как на северный полюс: длинная соболиная шуба, меховая шапка, теплый шарф, перчатки, высокие сапожки. Тут и захочешь — не замерзнешь. — Жди здесь, — велел Давенпорт шоферу, и покатил мое кресло к заснеженному парку. — Я могу сама, я справлюсь. Мне не хотелось зависеть от чужой помощи, и я попыталась вернуть самостоятельность, но опекун и не подумал соглашаться. — Тут скользко, — сказал он, и в его тоне прозвучали металлические нотки, пресекающие любые споры. Что ж, если Давенпорту так хочется, пусть везет. Мне же легче. Я смотрела по сторонам, разглядывая гуляющих по площади людей, мороз пощипывал щеки, заставляя чувствовать себя удивительно живой, а в душе поднималось предвкушение чего-то особенного и необычного. Казалось, еще немного, и моя жизнь круто изменится. Хотя, куда уж круче? Я ведь до сих пор так и не привыкла к чужому телу. И постоянно вздрагивала, когда натыкалась на свое отражение. — Не замерзла? — спросил Давенпорт, но ответить я не успела. — Рэндальф! — послышался громкий окрик, а уже в следующую секунду я попала под очарование горячего взгляда и забыла обо всем. Никогда не встречала такого удивительного оттенка глаз — яркого, мерцающего теплым светом, с опасными огоньками в леденцовой глубине. — Лукас? — удивленно спросил Давенпорт. — Что ты здесь забыл? — Могу спросить тебя о том же, — хмыкнул мачо, останавливаясь рядом с моим креслом и моментально заполняя собой все свободное пространство. — Не припомню, чтобы ты совершал вечерние променады по Аушвайгской площади. — Леди Бернстоф, — небрежно поклонился он мне и мазнул странно недоброжелательным взглядом, а я зависла, сраженная звериной грацией и обрушившимся на меня «ушатом» тестостерона. Невероятно. Этот мужчина — просто ходячий секс. Вижу его — и внутри все сворачивается от горячего, никогда раньше не испытанного желания, и губы пересыхают. Да у меня даже по ногам мурашки бегут, хотя я вообще не должна их чувствовать. «Динка, прекрати вести себя, как дура. Подумаешь, мачо! У него же на лбу написано — кобель. Совсем как твой папаша. Вон как проходящие мимо женщины глазками стреляют, да и Хольм успевает каждую хорошенькую взглядом облизать. Оно тебе надо?» И правда. Чего это я? Никогда не кидалась на красивых мужчин, а тут что-то совсем мозги отказали. Или это тело Беллы так реагирует? Еще не хватало! — Ты сегодня в департаменте появишься? — одарив улыбкой очередную симпатичную девушку, спросил у Давенпорта Хольм. — После восьми, — коротко ответил опекун. Он замкнулся, голос его звучал сухо, и эти перемены заставили меня обернуться и посмотреть на бледное, совсем не порозовевшее от мороза лицо. — Я зайду, нужно кое-что обсудить. Громила Кревен на днях хвастался дружкам, что знает, где искать артенид. Мои люди проследили за Кревом, он встречался с Чанисом… — Не здесь, Лукас, — оборвал Хольма Давенпорт, и в его голосе прозвучало предупреждение. — Поговорим в департаменте. — Ладно, — легко согласился Хольм и скользнул по мне равнодушным взглядом. — Увидимся. До свидания, леди Бернстоф. Лукас небрежным жестом коснулся шляпы, легко развернулся и пошел прочь. Невыносимо элегантный и похожий на чикагского гангстера времен Аль Капоне, а я смотрела ему вслед и не могла избавиться от хмельного чувства, до краев заполнившего душу. «Динара Витальевна, окститесь! Хватит пялиться на Хольма. Не до него сейчас». Если бы это было так просто! Проклятый мачо вызывал жгучий интерес, и я никак не могла заставить себя отвернуться и не смотреть вслед уходящему Лукасу. Тот шагал широко, уверенно, с гордо поднятой головой и в лихо сдвинутой набок фетровой шляпе. Красивый все-таки. И прекрасно об этом знает. В этот момент Давенпорт покатил мое кресло вперед, и мне пришлось отвлечься. Правда, от вопроса не удержалась. — Вы вместе работаете? — Что? — рассеянно переспросил опекун. — Нет. Хольм сам по себе. — А кто он? — Неужели не помнишь? — А что, мы с ним давно знакомы? — Два года. — Надо же, не помню. Я сокрушенно покачала головой, а Давенпорт тихо, почти про себя, пробормотал: — «Может, оно и к лучшему». — Вы о чем? Опекун резко остановился, отчего кресло дернулось, но спустя секунду прогулка возобновилась. Правда, ответа на свой вопрос я так и не получила. — Лорд Давенпорт, а кто такой этот Лукас Хольм? Я почти не рассчитывала на какие-либо подробности, но опекун удивил. — С недавних пор Лукас — глава одного из видных оборотнических кланов,— ответил он. — Раньше держал подпольные игорные дома и был не в ладах с законом, но лет пятнадцать назад порвал с прошлым и занялся добычей угля. Сейчас у него уже несколько шахт и легальный доходный бизнес. Вот это номер! Выходит, Лукас — оборотень? Получается, он умеет превращаться в волка? Интересно, как это происходит? Вот бы посмотреть! Внутри все дрожало от странного, ни на что не похожего чувства. С ума сойти, я видела настоящего живого оборотня! Человека, перекидывающегося в зверя. Скажи кому из друзей, решили бы, что у меня с головой не все в порядке. Хотя, если учесть мое попадание в другой мир, еще неизвестно, что вызвало бы большее удивление. — А что он делает в столице? Я повернулась к опекуну. — Ты не замерзла? Давенпорт наклонился, поправляя съехавшую меховую накидку. Похоже, отвечать на вопрос он не собирался. — Может, вернемся домой? — Нет, что вы! Я отлично себя чувствую. Давайте доберемся до парка, мне очень хочется проехать по аллее. — Что ж, хорошо, — кивнул опекун. — Вы не ответили, чем занимается тер Хольм. У вас с ним какие-то дела? — Лорд Хольм, — поправил меня Давенпорт. — И у нас нет никаких дел. Я всего лишь консультирую его по поводу одного пропавшего артефакта. — Что за артефакт? — Тебе действительно интересно? — Конечно. — Странно. Раньше ты никогда не расспрашивала меня о работе. — Все меняется. Вот и я изменилась. — Я заметил, — кивнул Давенпорт. В его словах прозвучало раздумье, которое мне совсем не понравилось. Хотя, глупо было рассчитывать, что Рэндальф, как назвал опекуна Беллы Лукас, не увидит перемен в поведении подопечной. — Так что там с артефактом? — поторопилась увести мысли Давенпорта от своей мутной личности к более безопасной теме. — Артефакт, который ищет Лукас, был украден из мастерской твоего деда, — ответил опекун, но голос его звучал так, словно Давенпорт думал о чем-то другом. — Вообще, сделать артенид может далеко не каждый артефактор. Для этого нужно обладать особой магией. Людвиг Бернстоф был одним из немногих, кому удавалось создавать артениды. Вот и в тот раз твой дед вырезал фигурку для оборотней Красного клана и вложил в нее особую магию, правда, отдать выполненный заказ не успел. — Почему? — Бернстоф внезапно скончался. А сделанный им артенид исчез. Оборотни обыскали всю мастерскую, но не нашли никаких следов артефакта, хотя еще накануне один из них лично видел почти готовую фигурку. — А дед точно умер своей смертью? Может, его убили? — Нет. Полиция тщательно все проверила, и у них не возникло никаких сомнений в том, что кончина почтенного мага была естественной. Давенпорт отвечал немного механически, все еще продолжая обдумывать какую-то мысль или, возможно, предстоящий разговор с Хольмом. — А что умеет этот артефакт? Зачем он оборотням? Я машинально сжала подлокотники, задев кнопку управления, и кресло резко дернулось, но Давенпорт сумел его удержать. — Говорят, артенид способен исполнять желания, — продолжил он. — Но не все, а только одно, под которое его сделали. — И зачем лорду Хольму такой интересный артефакт? — Этого я сказать не могу, — ушел от ответа Давенпорт, а я задумалась. Странная история. Слишком много загадок. Внезапная смерть деда Беллы и гибель ее родителей, пропавший артенид, видения самой Изабеллы, ее мнимое или настоящее безумие и попытка самоубийства. Как понять, что произошло на самом деле, и как с этим связано мое перемещение в чужое тело?