- Вот-вот… и еще, что с батюшкой ему надобно поскорее мириться. Марья мешала аккуратно с обычной своею старательностью. - Я и не знала, что у вас все было так… сложно. - По-всякому. Зато… теперь я точно знаю, что все это по-настоящему, понимаешь? Кажется, да. Или нет. Василиса смешала муку и сахар, добавила ложку соды. - А не надо ее чем-то поливать? – уточнила Марья. - Нет. Выключай! Молоко с шоколадом поднималось куда медленней, нежели обычно, но и оно едва не выбралось из ковша. Василиса перехватила ручку. - Я же говорила, - с чувством глубокого удовлетворения произнесла Марья. – Я к готовке совершенно непригодна. - Это тебя просто еще никто не пытался пригодить. Сестра улыбнулась и на душе потеплело. Все будет… Как-нибудь будет. Василисе грех жаловаться. И если подумать, то жизнь у нее неплохая, и даже хорошая, и… и если получится так, как она задумала, если сон тот вовсе сном не был, то весьма скоро эта жизнь станет еще лучше. - Взбивай, - она вручила Марье миску с яичными белками, куда добавила щепоть соли. - Как? - Ты же маг, - Василиса посмотрела с укоризной. – Создай… не знаю, малый вихрь, такой, которым пыль можно чистить. - Вася, я княжна! – Марья возмутилась почти искренне. – Мне не приходится пыль чистить и… Она оглянулась, но кухарки, которой можно было бы доверить работу столь ответственную, не было. Поставив миску на стол, Марья посмотрела на нее с сомнением. - Я тоже княжна, - возразила Василиса. Марья обошла столик с другой стороны. Огляделась. Набрала в кружку воды и щелкнула пальцами. Вихрь получился… получился вихрь. Вода взлетела к самому потолку и, ударившись о него, рассыпалась грязноватыми брызгами. - Извини… а какую силу ты закладываешь? - Я? Полную. Василиса стерла с носа каплю. - Ладно… давай перемешивай тесто. Вливай молоко тонкой струйкой и мешай. С белками лучше самой разобраться, а то, конечно, яиц запас имеется, но, чуяло сердце, что не такой большой, чтобы эксперименты ставить. Марья подняла ковшик. И снова нахмурилась. - А… может, ты сама? - Может, и сама. Струйка ударила в муку и разбилась, расползлась белыми каплями. Капли собирались в ручьи, а ручьи пробирались вглубь мучной кучи. Марья сунула было ложку, но та застряла. - Проклятье! А вот легкий вихрь закружил над белками, разбивая их на тончайшие нити. - Ты не спеши, медленно и аккуратно… и сейчас добавь желтки. - Все? – Марья поглядывала на вихрь, явно подумывая, не поменяться ли вновь. Но врожденное упрямство не позволило отступить. - Все. Можешь в миске слегка взбить. Погоди, сейчас сахар в смеси начнет таять, она станет жиже. - Угу… Марья желтки размешала. И вылила. - Я одного понять не могу, - призналась Василиса, глядя, как мутнеет, увеличивается в размерах белковая смесь. Вот она стала уже белой, появились первые пузырьки. Еще немного и пена станет плотной, глянцевой и блестящей. - Чего? - Почему он, когда понял, что лошади вырождаются, не отправился за новым табуном? Я не думаю, что отдали последнее… и ведь логично, согласись? Марья кивнула, не забывая ворочать лопаткой тяжелый пока ком теста. Даже не теста, смеси из слипшейся комковатой муки, шоколада и молока. - Добавь масла еще, - попросила Василиса. – Вон то, в зеленой бутылке, это из виноградных косточек… да, именно оно. - Ты это в торты льешь? – Марья открыла бутылку и понюхала. – Господи, если бы я знала… - Что? Перестала бы есть. - Может, и перестала бы… но вообще… знаешь, я тоже об этом думала. Прадед ведь не отказался от жены. И содержание выделил. И дом… и у нее, наверное, никогда своего дома не было. Нельзя сказать, чтобы он жену свою обижал. - Но и не любил. - А когда любовь имела значение? – Марья пожала плечами. – Это мне повезло… и маме нашей тоже, я так думаю. И потому к Настасье не лезу, хотя видит Бог, до чего мне хочется поехать в эту ее Францию и оттаскать поганку за косы! Вздумала тоже мне… сперва жить без брака с одним, современная она, потом жениться с другим, но без венчания. Он у нее веры иной! Она выплеснула масло и свой гнев. Выдохнула. И тряхнула головой. - Ты поняла, да? - Поняла. Капля коньяка, который Марья придирчиво понюхала, но все же одобрила. - Так вот, с его точки зрения прадед договор исполнил. - Если договаривались только об этом, - Василиса отобрала миску с лоснящеюся черной жижей, которая гляделась чересчур густой, и остро пахло какао. – Только… зачем им? - В смысле? - Ладно, нашему прадеду, чтоб ему… у него, как ты сама сказала, были причины взять в жены нашу прабабку. Семейные дела… и если их невозможно было поправить иным способом. Марья, похоже, так не считала. Ткнув пальцем в тесто, она сунула его в рот. - Мог бы и тут кого-то поискать… - Кого? - Не жнаю… кого-нибудь… мало ли… - Невест с хорошим приданым? – Василиса протянула миску со взбитыми белками. – Лей потихоньку, а я мешать стану. Смотри… с одной стороны, конечно, можно и поискать, но с другой… если искать невесту с титулом, то не так и много, чтобы и титул, и деньги, и еще желание выйти замуж за опального князя… Марья накренила чашу. Мешать приходилось осторожно, чтобы не осадить белки, которые текли широкой лоснящеюся рекой.