Естественно, это не дало никаких результатов. Комплекция громилы была мне явно не под силу. – Мне нужно пройти, – более настойчиво сказала я и вновь сделала шаг в сторону. – Что-то я тебя здесь раньше не видел, – облизнулся громила и самым хамским образом положил руку мне на талию. Я попробовала убрать его руку, вернее ручищу, но и это оказалось довольно сложно. – Послушайте, что вам нужно?! Убирайтесь прочь, – не на шутку разозлилась я. – Чо ты сказала?! – Громила явно опешил от моей наглости. – Ничо, – передразнила я его. – Дай пройти. Я тебе по-хорошему прошу. – А ты можешь и по-плохому? – Могу и по-плохому, – храбро ответила я, чтобы скрыть свою растерянность. – Ну попробуй, – заржал громила и притянул меня к себе. На минуту мне показалось, что у меня затрещали все косточки. В этот момент раздались громкие хлопки, и я как подкошенная упала на пол. Громила навалился на меня всем телом. Я не знаю, сколько килограммов живого веса в нем было, но он превышал мой вес в несколько раз, это точно. Затаив дыхание, я слушала какой-то непонятный грохот, доносившийся от входной двери, и только через несколько секунд поняла, что это было не что иное, как автоматная очередь. Когда все затихло, я перевела дыхание, пытаясь понять, жива я или нет. Мое тело словно онемело, а голова кружилась с такой силой, что, казалось, еще немного, и я потеряю сознание. Вокруг послышались крики. Незнакомые люди оттащили громилу, и я почувствовала себя значительно лучше. С трудом сев на корточки, я посмотрела на свое вечернее платье и закричала от ужаса. Все платье было в крови, а рядом со мной расползлась кровавая лужа. Мне пришло в голову, что одна из пуль попала в меня и через несколько минут я должна умереть. Представилась дочка с ее огромными глазами, и мне стало просто чудовищно плохо. Я зарыдала, но вместе с тем, хотя и робко, попыталась ощупать свое тело. Не найдя ничего похожего на рану, я облегченно вздохнула и перевела взгляд на лежащего рядом громилу. Вокруг него толпились возбужденные люди. Появилась насмерть перепуганная Катька. Она села и стала резко трясти меня за плечи, пытаясь привести в чувство. – Катя, меня убили? – каким-то чужим голосом прошептала я и тихонько всхлипнула. – Да это не тебя убили, а Мазая. – Какого еще Мазая? – Местного авторитета. Послушай, а как вообще ты очутилась рядом с ним? – Я хотела зайти в туалетную комнату, а он… – Он что, к тебе приставал? – Что-то вроде этого. Катька погладила мои волосы и спросила: – Послушай, а ты точно не ранена? – Я не знаю. – У тебя что-нибудь болит? – У меня все болит. Тело словно парализованное. – Я не сдержалась и снова громко заплакала. Катька еще раз потрясла меня за плечи и прижала к себе. – А ну-ка кончай реветь. Ничего страшного не произошло. Нормальная рабочая обстановка – братки между собой не поладили, застрелили местного авторитета. Ты просто оказалась рядом. – Дочку жалко, – не могла успокоиться я. – Какую дочку? – Мою. Какую ж еще. У нее же никого, кроме меня, нет. – Ты что, умирать собралась?! А ну прекрати! Я полчаса назад матери звонила. Твой ребенок накормлен, напоен и уже давно в постели. Такие, как ты, вообще не умирают. Такие кого хочешь переживут. А ну-ка вставай, а то раскисла, как размазня, смотреть противно! Тебе еще завтра своего курортника искать надо. Представляешь, что будет, если он тебя такой увидит?! Он свое полотенце в другое место перенесет и черной икрой с тобой не поделится. – Да пошла ты со своим курортником! – махнула я рукой и попыталась встать. Только я встала, Катька бесцеремонно ощупала меня. – Какого черта тебе надо? – устало спросила я. – Проверяю, не ранена ли ты. По-моему, все о'кей. – Смотри, все платье кровью залито. Даже места живого нет. – Это кровь Мазая. Он здоровый. У него крови много. – А ты хоть знаешь, сколько это платье стоит? – Да хрен с ним, с платьем. Главное, что ты жива осталась. Раскрутишь своего курортника на новое платье. – Слушай, отцепись ты со своим курортником! – в сердцах произнесла я и попыталась сделать несколько шагов. – Он не мой, а твой. Ты ж его придумала, а не я, – пробубнила Катька и поплелась следом. В дверях стоял администратор и провожал перепуганных посетителей, принося извинения. Мы остановились рядом с носилками, на которых лежал громила, но подошли санитары, на тело убитого накинули покрывало и унесли в машину, которая в простонародье называлась «труповозкой». Зал заполнили оперативники, и я просто не могла не попасть в их поле зрения. Мне пришлось отвечать на их вопросы. Бурно размахивая руками, на грани истерики, я доказывала свою непричастность к данному событию, говорила, что я просто случайный свидетель, направлялась в туалетную комнату, но так и не смогла до нее дойти, потому что какой-то незнакомый громила, называемый Мазаем, принялся мне выказывать недвусмысленные знаки внимания. А затем… непонятный грохот, и я вообще не понимаю, как осталась жива. Когда меня отпустили, Катька взяла меня за руку и повела в свою гримерную. Глава 4 В гримерной я скинула окровавленное платье, закуталась в полотенце и посмотрела на свою подругу. – Как ты думаешь, кровь отстирается? – Да выкинь ты его ко всем чертям, – бесцеремонно махнула рукой Катька. – Я не такая богатая, чтобы выкидывать свои вечерние платья. Я увидела огромные синяки на своих ногах и сморщилась. – Ты только посмотри, у меня синяки! Даже не представляешь, сколько этот громила весит. Килограммов двести, не меньше! Ну как я завтра с такими синяками пойду на пляж! Что я скажу своему новому знакомому? – Скажешь, как все было на самом деле. – Ну и как это будет выглядеть?! Ведь это же совсем неромантично. Ты только пред ставь, я иду по пляжу с багровыми синяка ми, от меня шарахаются люди. Тут я вижу его, расчищаю площадку, чтобы лечь рядом, и говорю, мол, не пугайся, милый, я просто попала в перестрелку, и на меня упала огромная подстреленная туша… – Тогда не раздевайся сразу. Пойдешь в брюках, познакомишься, предупредишь его по поводу своих синяков, а уж потом разденешься. – Я же должна покорить его своим купальником! А чем я его, по-твоему, должна буду заинтересовать, брюками, что ли?! – Знаешь, есть одно хорошее выражение, и оно как нельзя лучше тебе подходит: «Подлецу все к лицу». Ты на себя в зеркало смотрела? Тебе мужика покорить – раз плюнуть. Главное, чтобы брюки в обтяжку были. Мазай и тот на тебя запал. – Да этот Мазай, по-моему, на кого угодно западет. Ему разницы нет. Просто мне хотелось, чтобы, когда курортник увидит меня в первый раз, я была бы в купальнике, но если я выйду с такими синяками, то полпляжа убежит. Синяки ведь долго сходят. В брюках в такую жару никто не гуляет. – Ладно, сейчас не до курортника. Ты чуть жизни не лишилась, а все равно о нем думаешь. Нет его, пойми правильно. Давай лучше возьмем путевки на Кипр и оторвемся по полной программе. Приглядим двух приличных отдыхающих и так их заделаем, что они будут о нас вспоминать всю оставшуюся жизнь и сосать валидол. – Катька встала, сделала несколько кругов по комнате и остановилась передо мной: – Знаешь, я так за тебя перепугалась. В зале начался переполох, сказали, что в коридоре стреляют… Когда я увидела, что тебя нет на месте, у меня сердце остановилось, ей-богу. Я вдруг подумала, что могу тебя потерять… – И часто у вас здесь такая пальба? – спросила я. – Да постреливают иногда… Я сейчас сбегаю, возьму бутылку виски – надо немного разрядиться. Потом поедем домой и завалимся спать. Хочешь, завтра возьмем детей и покатаемся на канатной дороге? – Я буду кататься со своим курортником, – чуть слышно сказала я и посмотрела на Катерину виновато. – Ты все-таки собралась завтра на пляж? – Конечно. – С такими синяками? – С такими синяками. – Можно я скажу тебе кое-что? Только обещай, что не обидишься. – Обещаю.