– Ты что уставилась, словно я привидение? От эфира не отошла? – Голова болит жутко, – пожаловалась я. Мордоворот громко скомандовал: – Выходи, хорош сидеть. Сваргань чего-нибудь. Меня тут оставили за тобой смотреть, а я есть хочу – сил нет. Пошеруди на кухне. В морозилке курица есть. Картошка – в ведре. Я вышла из своей камеры и направилась за мордоворотом на кухню. Постепенно глаза привыкли к свету, а головная боль заметно уменьшилась. На кухне парень сел на стул, окинул меня оценивающим взглядом. – Все в твоем распоряжении, – развел он руками. – Я уже двое суток на суете. Вообще ничего не ел. Я молча достала курицу, положила ее под струю холодной воды, чтобы она поскорее разморозилась, и украдкой посмотрела в окно. Ничего, кроме высокого каменного забора, не было видно. Я принялась чистить картошку. Мордоворот не сводил с меня глаз и что-то напевал себе под нос. – Мы что, одни тут? – спросила я безразлично. – Одни, – пожал он плечами. – А где твой товарищ? – Какой еще товарищ? – Ну тот, который ворвался к нам вместе с тобой. – Колян, что ли? Он по другой суете уехал. – А меня тут долго будут держать? – Поживем, увидим. Вот Олег вернет деньги, так тебя, наверное, и отпустят. – А если он не вернет? – Тогда будешь здесь жить, – противно захихикал мордоворот. – Это не смешно, – сказала я серьезно и бросила очищенную картошку в раковину. – У меня ребенок у подруги остался. – У тебя еще и ребенок есть? – Да, а что здесь такого? – А с Олегом у тебя что? – Ничего, – растерялась я. – Обыкновенный курортный роман. – Получается, у вас все несерьезно? – А разве курортные романы бывают серьезными? – Это значит, ты с ним ночью перепихнулась, и все? Тогда какого черта мы тебя сюда привезли? Если ему на тебя наплевать, он деньги Шульцу не отдаст, а свалит в свою Германию, и все. – Так вот и я про то же. Отвези меня обратно, я не самый лучший вариант для выколачивания денег. – А что ж ты ему в любви клялась? – Когда это? – Когда мы хотели тебя забрать. Говорила, что по уши влюбилась, трещала без остановки. – Посмотрела бы я, что бы ты на моем месте говорил, если б тебя хотели куда-нибудь увезти. – Все с тобой понятно… Что ж, придется подождать. Посмотрим, какой у тебя курортный роман. Я бросила нож в раковину, вытерла руки и в сердцах произнесла: – Послушай, это не тот вариант! Ты со мной только время теряешь. Никто за меня никаких денег не даст. Это я тебе гарантирую. У меня и так проблем по самое горло, так ты еще мне новые добавляешь. – Хватит трещать! – рассвирепел мордоворот. – Ты лучше пожрать поскорее сготовь. Я голоден! – Я сюда поваром не нанималась, – проворчала я и стала разделывать курицу. – А тебя никто и не нанимал. Делай, что говорю, а то у меня терпение лопнет. Я скорчила кислую физиономию и, положив курицу с картошкой на противень, сунула его в духовку. – У тебя телефон есть? – устало спросила я. – Зачем тебе телефон? – выпучил глаза мордоворот. – Я хотела узнать насчет дочки. Душа болит. В голову мысли дурные лезут. – Не забивай себе голову. Телефона ты не увидишь как своих ушей. Это я тебе обещаю. А что у тебя рука перевязана? – Упала и ударилась, – не моргнув глазом соврала я. Мы молча ждали, когда обед будет готов. Достав противень, я поставила его на стол под нос мордовороту. Он облизнулся и, ни минуты не раздумывая, накинулся на еду. Воспользовавшись этим, я отошла к окну и стала рассматривать высокий каменный забор. Этот придурок явно не страдал отсутствием аппетита. Не прошло и нескольких минут, как на противне не осталось даже кусочка картофеля. Мой сторож съел все подчистую и, по всей вероятности, так и не смог наесться. Неожиданно он встал и подошел ко мне вплотную. Я попыталась его оттолкнуть, но это оказалось мне не под силу. – А может, ты со мной тоже курортный роман покрутишь? – гнусным голосом сказал он и тяжело задышал. – Я это… курортные романы тоже люблю. Особенно когда таких курортниц вижу… – Пошел вон! – звонко отчеканила я и ткнула его кулаком в живот. – Что ты, в натуре, руки распускаешь?! Может, тебе западло со мной курортный роман крутить?! Или я, по-твоему, на курортника не похож?! Смотри, а то я щас тебя так скручу, что ты уже вообще никогда не раскрутишься! Я хотела сделать шаг в сторону, но мордоворот больно ущипнул меня за грудь и повалил на пол. Наши силы были неравны, но я все же стала отчаянно сопротивляться. Амбал надавил на мою раненую руку, я громко завизжала и почувствовала слабость и головокружение. Еще не хватало в обмороке быть изнасилованной этим чудовищем! Откинув больную руку в сторону, я случайно наткнулась на кирпич. – Расслабься, дура! – пыхтел мордоворот, пытаясь раздвинуть мне ноги. – Расслабься и получи удовольствие, иначе я разорву тебя к чертовой матери! Я попыталась поднять кирпич, но у меня ничего не вышло: кирпич оказался ужасно тяжелым, практически неподъемным. Меня охватило отчаяние, из глаз хлынули слезы. Я поняла, что больше не могу сопротивляться. Мутная тошнота словно парализовала мое тело, не давая пошевелиться. В тот момент, когда я почувствовала в себе чужую плоть, я собрала остаток сил и, ухватив кирпич, опустила его на голову насильника. Я колотила до тех пор, пока из его головы не хлынула кровь… – Чтоб ты сдох, сволочь! – громко кричала я, отпихивая от себя неподвижное тело. Мордоворот не подавал признаков жизни. Перевернув его лицом вверх, я с ужасом посмотрела на окровавленный кирпич и растекающуюся лужу крови. Я попыталась нащупать пульс. К моему ужасу, пульса не было. Сев на корточки, я потрясла мордоворота за плечо: – Эй, ты живой? Ты что, и в самом деле умер?! Ответа не последовало. Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что убила человека. Убила довольно буднично и совсем необычно для женщины – кирпичом по голове. Я постаралась взять себя в руки и стала убеждать себя, что ни в чем не виновата, что это произошло в целях самообороны. Окончательно придя в себя, я поняла, что должна сейчас думать о себе, дочери и своей подруге. Пересилив страх, я обыскала покойника в надежде найти телефон, но мои усилия оказались тщетными. Зато я нашла пистолет, который мирно лежал в кармане насильника. Проверить, заряжен ли он, я могла, только сделав выстрел. Я сняла его с предохранителя и выстрелила в стену. Выстрел получился громким, а в стене появилась дырочка. Я нашла черный пакет, сунула в него пистолет и все деньги, которые были в бумажнике охранника. Затем быстро обошла весь дом в надежде найти что-нибудь интересное. Как оказалось, интересного в этом доме было предостаточно. В самой дальней комнате стоял старый, совершенно невзрачный деревянный ящик. Открыв крышку, я вздрогнула – в нем лежали гранаты. Взяв парочку, я аккуратно положила их в пакет. Пора было бежать из этого дома со всех ног… Выйдя на крыльцо, я затаила дыхание и огляделась. Убедившись, что ни охраны, ни собак здесь нет, я бросилась к воротам. К счастью, ворота были закрыты на обыкновенный засов. Пройдя немного, я остановилась и вытерла слезы. Я чувствовала, что где-то рядом дорога. Неожиданно совсем близко послышался звук подъезжающей машины. Я остолбенела от страха. Прошло несколько секунд, прежде чем я пришла в себя. «Ничего, – подумала я, сжимая в руке пакет, – это просто случайная машина со случайными людьми, для которых я не представляю никакого интереса». Я еще не знала и не могла знать, что подъезжающая машина окажется далеко не случайной, а совсем даже наоборот. Выйдя на проселочную дорогу, я увидела, что навстречу мне едет бордовая иномарка и мигает фарами. Я сошла на обочину, чтобы пропустить машину, но она остановилась сразу, как только поравнялась со мной. Из машины выскочили трое: Олег, бандит, которого, по всей вероятности, звали Коляном, и еще один незнакомый тип. Олег бросился ко мне: – Наташка, с тобой ничего не случилось? Тебя же всю трясет, – говорил он, обнимая меня. – Со мной все в порядке, – сказала я и не узнала собственного голоса. – Ничего, не считая того, что меня привезли к черту на кулички, и я не знаю, как вернуться домой. – Сейчас я тебя отвезу, глупенькая. Скажи, ты сильно перепугалась? Я не ответила и отстранилась. – Прости, что я впутал тебя в это дело, – сказал Олег. – Мы с Шульцем в расчете. Просто немного повздорили по коммерческим вопросам. – Хороши вы оба. Ругаетесь, а я, значит, отдуваюсь. Тут рядом со мной очутился незнакомец, взял мою руку и поднес к губам. – Извини, но ведь тебя же и пальцем никто не тронул. Пока ты сидела в этом доме, мы с Олегом пришли к общему знаменателю… Я поняла, что это Шульц. – Как это меня никто не тронул? – перебила его я. – А то, что я эфиром надышалась, то, что у меня голова раскалывается, это не в счет?! У меня, может, дела неотложные, а из-за вас я в этом доме столько времени потеряла! – Это я виноват, что впутал тебя во все это. – Олег тяжело вздохнул. К нам подошел Колян и подозрительно спросил: – А где Витюха? – Какой еще Витюха? – растерялась я. – Тот самый, который получил приказ тебя стеречь, – пояснил Шульц. – Как ты вообще вышла из дома? – Он спит, – неожиданно для себя выпалила я.