— А чего, может, действительно по рюмашке хлопнем? — постучал ногтем по бутылке с коньяком Поплутин. — Наливай, — разрешил полковник. Налили. Выпили. Ткачёв всё мучился вопросом об интересе Автондила в Зареченске, жуя дольку лимона, как наблюдательный Поплутин спросил: — Что задумался, Андрей Викторович? — Да так. Это же дом преступного авторитета… — Неужели Топтыги? — удивился майор. — Нет. Московского… А, чёрт! Ткачёв хлопнул себя по лбу. Автондил точно был в курсе налётов на инкассаторов. Недаром Мария сказала полковнику о звонке «авторитета» Зареченским «положенцам», чтобы те сидели тихо и «не отсвечивали». Автондил очень тонко понимает все расклады, и у него связей, что грязи. Если бы был жив Цыганков, то он такое мог рассказать! В том числе и о связях Автондила в Минторге. Неужели западные спецслужбы вышли на московского «авторитета»? — Я думаю, товарищи, — тихо сказал полковник, — что местные уголовники могут быть привлечены к нападению на инкассаторов. А это… — Ещё человек пять, не меньше, — закончил за Ткачёва майор. — Но где они возьмут оружие? — Оружие у них есть, если Цыганкова убили именно за связь с бандой. Я даже догадываюсь, кто помогал доставить оружие в Зареченск. Так что на инкассаторов пойдут человек семь, не меньше. И трое пойдут на завод — два Исполнителя и сам Главарь. А если у них есть подвязки в ГАИ, то на завод прибудет ещё машина с ГАИшником. И будет их ждать около той тропинки для отхода. — Так у них целая армия! — воскликнул Румянцев. — Мы чем отбиваться будем? — Так, прекратить истерику, — стукнул по столу Хмель, отчего рюмки подпрыгнули и зазвенели. — Всё будет. Если ясна первоначальная диспозиция, то намечаем план на завтра и расходимся. Полковник, на вас инкассаторы и инженеры на заводе. Майор, на вас ГАИшник и патрульная машина для сопровождения. Я, вместе с капитаном и лейтенантом, за броневиком и снаряжением. У меня документы соответствующие, чтобы вопросов не возникало. Заодно пионера научим рулить броневиком и пристреляем оружие. Вопросы есть? — Есть, — поднял руку Нодия. — Где и во сколько встречаемся. — Об этом сообщу чуть позже, — ответил Хмель после секундного раздумья. — У полковника есть телефон майора, и это будет телефон для связи. А ещё нужно время, чтобы согласовать распоряжение для первого секретаря Зареченска о выделении усиления инкассаторам. — А ещё неплохо присмотреть за некоторыми местами в городе, — дополнил Ткачёв. — Например, за кафе «Ландыш». — А не проще будет взять всех, кто причастен к этому кафе? — с горячностью выразил мнение Нодия. — Плохо, лейтенант! — ответил Хмель. — Что — плохо?.. — Плохо, что вам, как оперативному работнику, надо объяснять заблуждения. В кафе вы ничего не найдёте, и не предъявите ничего работникам. Кроме нарушения паспортного режима. Возможно, для них это будет сигналом к консервации. И где вы тогда будете искать Главаря? Поймите, иностранные агенты всегда работают на грани. Они засланы сюда с определённой целью. Чтобы поймать их, нужно спровоцировать на действие и предугадать направление этого действия. Так понятно? — Так точно, — буркнул Нодия, надувшись. — Тогда больше к этому не возвращаемся. Ещё вопросы? Агент взглянул на каждого, и удовлетворённо сказал: — Вот и отлично. Расходимся и ждём звонка с инструкциями. Как только оперативники ушли, причём уходили через сарай на задний двор, полковник склонился над кастрюлькой, но ничего в ней не нашёл. — Товарищи называются… Хоть бы кусок люляшки оставили… И удивленно уставился на половину огурца, любезно протянутого Хмелём. — У меня банка тушёнки есть в НЗ. Будешь? К телефону, как и в первый раз, Хмель присоединил коробочку. Только теперь он сам позвонил и назвал длинный код. Подождал немного, потом услышав в трубке ответ, заговорил: — Так точно, товарищ генерал, полковник Ткачёв ещё в Зареченске. По его предложению нами, совместно с местным отделом угрозыска, разработан план операции по выявлению и уничтожению банды грабителей, под которой скрываются агенты западных спецслужб. Мы считаем, что в результате операции группа агентов, направленная на подрывную и террористическую деятельность в СССР, будет уничтожена. Если получится, то отработаем её связи в Москве. У полковника Ткачёва есть предположения. Он замолчал, слушая собеседника. Видимо, генерал Трефилов высказывал свои соображения. — Нет, товарищ генерал. Считаю нецелесообразным брать главаря банды живьём. Да и вряд ли получится. Планируется два огневых контакта. Сколько сил будет привлечено со стороны противника, мы не знаем достоверно. В Зареченске сошлись интересы очень многих сторон. Если мы будем выяснять это до конца, то группа агентов сможет уйти. А куда — неизвестно. Последние события доказывают, что они торопятся. Выявить их контакты и прослушать — нет технической возможности. Хмель опять замолчал и теперь только изредка кивал, будто соглашался с генералом. — Я понимаю… да… прошу вашего разрешения использовать законсервированную базу спецназа ГРУ… да — это необходимо… хорошо… Он повесил трубку и на вопросительный взгляд Ткачёва тихо ответил: — Генерал попробует согласовать нашу операцию с начальством. Позже перезвонит… Ткачёв вздохнул, понимая. Хмель улыбнулся. — Не вздыхай, Андрей Викторович. Генерал мужик нормальный. Сейчас подумает немного над своим интересом и как грамотно преподнести Андропову эту операцию, доложит наверх… а потом, видно будет. — А какой у Трефилова интерес? — полковник спросил больше автоматически, чем осознанно. — Влияние, Андрей Викторович. Влияние на аппаратных работников. Между нами, «старикам» все хуже и тяжелее держаться в своих креслах. Там такой внутренний муравейник, что аж жутко становится. А Трефилов — человек новый, к тому же полностью человек Андропова. Зареченск-то на что планировали? А тут срыв планов Суслова, связь его человека, то есть Козырева, с иностранным агентом, самоубийство Шмелёва, как человека Щёлокова. Чуешь, куда ветер дует?! — Не очень, — признался Ткачёв, — но в общих чертах сообразил. Он хотел добавить про свои размышления о связях Автондила, но смолчал. Подумал, что сейчас не время. Из коробочки, подсоединённой к телефону, раздался писк, и зазвонил телефон. Хмель тут же поднял трубку: — Слушаю, товарищ генерал… понял… да… завтра доложу о готовности… Нужно составить распоряжение Козыреву о выделении средств на переброску ОКБ в Москву. Полмиллиона нормально… да… Есть действовать только по команде! Он положил трубку и озабоченно посмотрел на Ткачёва. — Андрей Викторович, нам дали добро на подготовку операции. Козыреву будет отдано распоряжение об усилении конвоя инкассаторов. Так что, — он развел руками, — мы в деле. Козырев не подведёт? — Не должен, — нахмурился Ткачёв. — Компромата на него достаточно. — Тогда звони Поплутину и передай, что буду ждать капитана с его пионером на вокзале в восемь утра. А ты с майором по плану — заедешь сначала к инкассаторам, а потом на завод. В ОКБ работает такой длинный и очкастый парень. Передашь ему пароль… — Привет от Хмеля? — Да. Я не балую разнообразием формулировок, — засмеялся агент и отсоединил коробочку от телефона. Потом полковник позвонил Поплутину и передал место и время встречи. — Ну, вот, — вздохнул Андрей Викторович. — Теперь и поспать можно… Утром, наскоро выпив чаю, Ткачёв заехал в управление. Поплутин уже сидел в кабинете и угрюмо рассматривал бумаги, но явно ощущалось, что это была только видимость работы. — Как дела, Александр Владимирович? — Нормально. Гладышев наорал на меня и улетел в горком, как ошпаренный. — А что орал? — спокойно спросил полковник, открывая портфель. — Не двигаемся мы не по одному расследованию. Одни «висяки». А ему, видишь ли, докладывать надо. А у меня нервы на пределе… — Перестань, Александр Владимирович. Если всё получится, то выпросишь у него отпуск. С женой смотаешься куда-нибудь на юга. Они непринужденно разговорились об отдыхе и не заметили, как в кабинет влетел вихрем начальник ГУВД. — Майор! — с порога крикнул он не поздоровавшись с Ткачёвым, будто того и не было. — Что прохлаждаетесь?! Немедленно вызовите все патрульные машины и отберите самую исправную. Пусть в гараже её посмотрят, подтянут, помоют и всё, что полагается. Затем отберёте двух самых крепких патрульных и ко мне на инструктаж. Где Румянцев и Нодия?! — На территории, — недовольно ответил Поплутин. — А что случилось? Гладышев, наконец, соизволил заметить Ткачёва. — Это с вашим приездом, полковник, у нас начались неприятности… Ткачёв резко повернулся к начальнику ГУВД. — Попрошу вас, товарищ полковник, не перекладывать с больной головы на здоровую. Неприятности у вас начались ещё до моего приезда. Гладышев резко махнул рукой. — Майор, вы ещё здесь? И, хлопнув дверью, вышел из кабинета вместе с неторопливым Поплутиным. «Что-то у них там стало жарко», — подумал Ткачёв. — «А с чего так полковник нервничает?»