— Стукнешь три раза через равные промежутки. С тебя рубль двадцать, — пробасил таксист. Полковник отсчитал мелочь и вышел из такси. Машина немедленно скрылась. — Однако, — прошептал Ткачёв. — А становится всё интересней. Он подошёл к двери дома и постучал. Дверь приоткрылась. — Хм, мент пожаловал, — раздался старческий женский голос. — Ну, заходи… Ткачёв зашёл и увидел немолодую женщину с папиросой в зубах. — Не маячь, в дом заходи, — сказала она. — Чаю выпьем. Ты, поди, с дороги голодный, да неумытый. — Правда, твоя, — Ткачёв поставил в прихожей чемодан, снял пальто и шапку. — Рукомойник на кухне. И полотенце там висит чистое, — раздался голос хозяйки и шум доставаемой посуды. — Обувь не снимай, прохладно ногам будет. Ткачёв умылся и прошёл к столу. — Ну, говори, кем будешь? — хозяйка долила из самовара воду в кружку с чаем. Подвинула к Андрею Викторовичу. — Ты, мент, пирожки бери. С вишней. Сама пекла. — Полковник я, — прогудел он, откусывая порог. — Из Москвы. В главке служу опером шестого управления. (6 управление — управление по борьбе с групповыми и организованными преступными проявлениями (ранее управление по борьбе с бандитизмом) прим. автора) — Понятно. А меня, значит, Серафимой Васильевной звать. Весточка о тебе из столицы прилетела. Сказали, что ты мент правильный. Ну, спрашивай. Порядок знаешь… Полковник съел пирог, хлебнул чай. — Серафима Васильевна, ты же знаешь о нападениях на инкассаторов в городе? — Допустим. — Скажу тебе, что в третий раз не по своей масти куш взяли. Женщина задумалась, достала папиросу и закурила. — Ты, мент, сейчас что мне предъявляешь? — А ничего, — Ткачёв потянулся за ещё одним пирогом. — Взяли они, что им не положено. Из-за этого большая беда будет всем. Серафима выдохнула облако дыма, кашлянула в кулак. — Поясни. — Человек сюда приедет неразборчивый и жесткий. Шухер наведёт — мама не балуйся. И заметь, только за третий раз. Я-то разбойников сыщу. Сдохну, но найду. Кто был не при делах — может спать спокойно. А у приезжего такой задачи нет. — Стращать вздумал? — А оно мне надо, Серафима Васильевна? — А кто тебя знает, мент? Это ты в столице уважаемый, а я тебя в первый раз вижу. — Ладно, — Ткачёв поднялся. — За чай с пирогами благодарствую. Проводишь? Полковник оделся, шагнул за порог и обернулся к Серафиме. — Ты скажи там, что ежели принесут мне, что на третьем налёте взяли, то шухера не будет. Три дня у тебя, Серафима. Потом не говори, что я не предупреждал. — Я не знаю о чём ты, мент… Ткачёв ушел, приподняв воротник. — И где эта улица Советская? — тихо спросил сам себя, шагая в том направлении, куда уехало такси. Серафима подождала, пока полковник скроется из виду, потом негромко свистнула. Из кладовки в сенях вышел мужчина в ватнике, подошёл к ней. — Ты всё слышал? — Да. — И что думаешь? — Если мент не врёт и начнётся шухер, то нам мало не покажется. Это факт. А ещё я знаю, что он у чекистов был перед приездом сюда. — Думаешь, кто-то из гэбни приедет? — Если приедет, то нам можно сразу в гроб ложиться и самому себя прирезать. Чтобы не мучиться… — И что делать-то, Топтыга?! — Малявы рассылай, Серафима. Говорить будем. Ткачёв приехал в ГУВД Зареченска в половине одиннадцатого. Дежурный на входе, рассмотрев его удостоверение, встал и отдал честь. — Проводите меня до начальника, пожалуйста. — Есть! Сержант, проводите полковника. Гладышев встретил его в приёмной, поздоровался. — Мой заместитель сказал мне о вашей просьбе. Мы все подготовили и выделили вам отдельный кабинет. — Спасибо. Я могу его посмотреть? — Да, конечно. Личный состав группы соберётся в назначенное вами время. Прокуратуру мы тоже известили. Кабинет был небольшим, но с большим столом для совещаний. В углу стоял маленький диван и столик под электрической розеткой. Около входа высился двухстворчатый шкаф. Ткачёву кабинет понравился. — Кто у вас начальник розыска? — Майор Поплутин. Грамотный офицер, но опыта маловато. — Хорошо. Я после совещания отъеду на места происшествий, поставьте здесь телефон с выходом на межгород. — Сделаем, — твёрдо сказал Гладышев, но Ткачёв чувствовал, что ему не терпится что-то спросить. — У вас есть вопросы? — подтолкнул начальника ГУВД Андрей Викторович. — Да, — смутился Гладышев. — Из Москвы сказали, что времени у нас осталось мало… Ткачёв кивнул: — Это так. Мне выделено три дня на поимку преступников. — И как вы думаете?.. — Пока никак, — перебил Ткачёв. — Ознакомлюсь с материалами, потом будем думать. И от вас мне потребуется полное содействие. Сколько у вас экипажей? — Три. — Мало. Нужно как минимум ещё столько же. — Но у меня нет машин, людей и связи! Половина ГУВД была снята с должности министром! — Полковник, простите, но я не прошу, а требую. Я вас понимаю, но о сроках вы услышали. Делайте выводы. — Понял, — уныло сказал Гладышев и вышел. К одиннадцати кабинет стал заполняться людьми. Первым пришёл следователь из прокуратуры — полный отдувающийся старик с пышными седыми усами. Не успел он скинуть пальто, как зашли три опера из уголовного розыска. — Майор Поплутин, — представился коренастый опер с большими серыми глазами. — Начальник розыска. Это два моих подчинённых — капитан Румянцев и лейтенант Нодия. — Присаживайтесь, товарищи, — пригласил Ткачёв. — Начнем. Полковник посмотрел на Поплутина, когда все расселись за столом.