– Уилфред. Не начинай. Даже не пытайся начинать в день, когда родился Иисус. Дай сюда пульт, – велела бабушка сквозь сжатые зубы. Дед вздохнул, положил пульт на стол и толкнул его к бабушке. Она передала пульт мне, и я стала переключать каналы, а моя мама и Мэгги отправились в переднюю гостиную, в ту, где на всех диванах пленка, а на мебели – чехлы. Туда никого не пускают. Хотя каждый раз, когда я прихожу, мне приходится делать там уборку. По пути в кухню за десертом я остановилась у двери и прислушалась. – С ней все нормально. Она крепкая, ты же знаешь, – услышала я тетин голос. – Не настолько крепкая, Мэгги. Я благодарна тебе, что ты присматривала за ней, когда я не могла, правда, но она моя дочь, а не твоя, – мама тихонько плакала. – И я ее знаю! Она отлично умеет притворяться. Но я подвела ее. Я должна была лучше к ней относиться, чтобы теперь она лучше относилась сама к себе. Мэгги угукала между словами мамы. – Я не должна была ее бросать. Я не должна была допускать, чтобы этот дьявол во плоти так сильно меня контролировал, чтобы я оставила свою дочь. Я слышала, как Мэгги тихо вздохнула. – Какой толк в этих мыслях, Сильв? Что сделано, то сделано, ничего не изменить. Все, что ты можешь – двигаться дальше вместе с ней. Заново строить отношения. Вы с Квини были очень близки, это не исчезает так просто. – А вдруг уже исчезло? – мягко спросила мама со страхом в голосе. – Перестань волноваться за Квини, сестренка, и займись собой. Поверь мне, с твоей дочерью все в порядке. Она храбрая. – «Храбрая» и «в порядке» – не одно и то же. – Ты должна позаботиться о себе, Сильвия. Тебе надо прийти в себя. Может, сходишь со мной в церковь? – предложила Мэгги. Я удивилась, что она не обещает чудесного божественного исцеления. – Нет, спасибо, Мэгги, – сказала мама. Ну хоть в чем-то мы сошлись. – Как тебе угодно, – ответила тетя. – Правда, беспокойся в первую очередь за себя. Что там нового в суде? – Я уже не могу, Мэгги. Каждый раз, когда я вижу Роя, меня чуть ли не тошнит. – Поэтому ты так похудела, – заметила Мэгги. – Два с половиной безумных года всего этого кошмара. Скажи мне, когда следующее слушание, я пойду с тобой. – Я не хочу, чтобы ты все это слышала, Мэгги. Это так стыдно. Адвокаты постоянно вытаскивают подробности. Все. Мама всхлипнула, и у меня слезы навернулись на глаза. – Правда, наконец, обнаружили его личный банковский счет, на который он перевел деньги за мой дом, а это уже кое-что. Только я сомневаюсь, что мне хоть что-то достанется. – Я надеюсь, твоя адвокат хорошо старается, – Мэгги слегка повысила голос. – Старается, старается, – мягко ответила мама. – Она сказала, что если бы Квини дала показания, это бы очень помогло делу, но я не хочу заставлять ее вспоминать все, что она видела. – Не втягивай Квини, – твердо сказал Мэгги. – Нет. – Не буду. Вот послушай, – мама запнулась. – Помнишь, как он приложил меня лицом об руль, когда я вела машину, и из-за этого случилась авария? Он сказал судье, что я тогда врезалась, потому что была пьяна. Внаглую соврал. Он сумасшедший, Мэгги! – Откуда тебе было знать, что он настолько сумасшедший. – Не знаю, как можно было этого не видеть, – сказала мама. – Я так боялась, боялась остаться одна, когда отец Квини бросил нас. Я думала, что больше никогда никому не буду нужна, и когда появился Рой, он показался мне богом. – Он умелый манипулятор, Сильв. – Но я бросила дочь, – простонала мама. – Я так сильно ее любила, но бросила. Вдруг меня оттащили от двери за плечо. Это был дедушка. – Пусть взрослые поговорят, а? – прошептал он. – А тебе тут нечего делать. Мне не было ее жаль. Она совершила множество ошибок, и теперь мы обе с этим живем. Я вытерла глаза и пошла обратно в выделенную мне комнату. Включила телефон. Меня ждало сообщение от Джины. Джина: Ты рабочую почту не проверяешь? Странно. Проверь. Ты мне нужна раньше. С Рождеством Я вошла в рабочий аккаунт и попыталась не обращать внимания ни на что, кроме письма от Джины. Я сознательно решила в выходные не проверять входящие сообщения ежеминутно, поскольку читала, что это вредит психическому здоровью. И да, на выходных есть масса вещей похуже мыслей о работе, но я всерьез настроилась не делать ничего сверх того, за что мне платят. Вторник, 25 декабря, Роу, Джинa ‹[email protected]› написала в 11:34: Квини. Ты мне нужна завтра утром (26-го). Проверила почту, увидела сообщение от типографии. Редактура Чака – ужас. Исправь, пока журнал не ушел в печать. Глянь в общей папке, все там. Страницы 32–60. Внеси правки, отправь мне. Сама не могу, застряла в Саффолке. Напиши, когда все сделаешь. Джина. Я было собралась закрыть браузер, но случайно пробежала глазами список входящих и увидела среди непрочитанных писем послание от Теда. Я хотела прочесть его, но сдержалась и закрыла ноутбук. Правда, я не особо дисциплинированный человек и уже привыкла к этому, так что открыла его опять. Вторник, 25 декабря, Номан, Тед ‹[email protected]› написал в 15:45: Квини, я все время о тебе думаю. Я уже побывал на множестве обедов и семейных вечеринок, но променял бы все просто на то, чтобы сидеть с тобой в нашем парке. Скажи, что мы сможем это сделать, как только вернемся на работу. С Рождеством. Целую. Удалить. Если это та ясность, о которой я просила Бога, то никогда больше не стану молиться. Глава 13 Помимо Тихой Джин, которая, возможно, даже в Рождество сидела в офисе, я была единственным человеком на этаже. До своего рабочего места я добиралась мучительно долго, потому что на входе стоял странный временный охранник, не поверивший, что я работаю в редакции. Когда я спросила, с чего бы мне еще приезжать сюда посреди рождественских каникул, вместо того чтобы сидеть дома, он ответил: «Откуда я знаю, что у вас на уме». Пропуск я забыла дома, но он в итоге впустил меня после того, как я заставила его подняться на лифте на пятый этаж и найти мое фото на плакате, висевшем в столовой. На самом деле, фотографироваться на плакат я не хотела, но в издательстве тогда широко развернулась кампания «Мы все разные», и меня тоже пригласили, потому что я была одной из четырех не-белых, работавших не в сервисе. На плакате – я, Вишнай из финансового отдела и Джози из музыкального; мы с нелепым видом стоим под надписью «The Daily Read: новости для всех». Зайнаб из диджитал участвовать отказалась. Помню, как при поступлении на работу ассистентка-испанка из отдела кадров сказала мне буквально следующее: – Тебе повезло здесь работать. Тут есть такие, как ты, только другого оттенка. Я засомневалась, что правильно ее расслышала, так что попросила повторить. – Ну знаешь, есть ребята и потемнее. Но они в айти. Я открыла рот, чтобы ответить (правда, до сих пор не представляю, что именно я хотела сказать), как вдруг она добавила: – Не волнуйся. У меня муж черный, так что я знаю все и про вас, и про ваш народ. Теперь она здесь не работает. Уволили? Я бы не удивилась. КОРГИ Квини: Угадайте, где я