В половине четвертого я шаталась по офису и выпрашивала у коллег косметику. Поскольку я единственная черная на весь офис, пришлось обойтись черной подводкой, взятой у Зайнаб из цифрового, тушью Джози, необщительной иранской девушки из отдела музыки, а потом я попросила у Дарси румяна, хотя знала, что они будут не видны, даже если я наложу их в семь слоев. – Зачем тебе румяна? В парке все равно будет темно, – иногда рассудительность Дарси весьма некстати. – Просто надо. Хочу хорошо выглядеть, – сказала я. – Уверенность в себе, все такое. – Ты уже отлично выглядишь. Куда собралась? – Ты меня, вроде, в чем-то подозреваешь? – сказала я. Дарси взглянула на меня и приподняла брови. – Ладно. Это тот парень из спортивного отдела, который в твидовом костюме и очках, написал письмо, предлагает по-быстрому выпить. – Флиртует? – спросила Дарси. – Как же твои обещания? – Так-то да, но что плохого в том, чтобы пойти выпить с коллегой? – неубедительно ответила я. – Окей. Ладно. Осторожнее там. Ты знаешь, в служебных романах ничего хорошего нет, – сказала она, подавая мне румяна. – И про фейерверк не забудь! – Не забуду, учитывая, каких трудов мне стоило собрать вас всех в одном месте, – я снова закатила глаза и стала наносить румяна. – Если Джина спросит, где я, скажи, что у меня срочные семейные дела. – Квини. У тебя же все под контролем, правда? – серьезно спросила меня Дарси. – Не хочу занудствовать, но если тебя уволят, на твое место найдется сотня других девушек вроде нас. – О, я расходный материал? – фыркнула я, чтобы не показать, насколько меня задела справедливость ее слов. – Это всего минус полчаса. – Да, но это длится уже пару недель. – Дарси. Я отлично справляюсь, я люблю свою работу и хочу быть еще лучше и, поверь, буду. Мне просто нужно отвлечься, – я изобразила улыбку, не желая ссориться с лучшей подругой по худшему из возможных поводов. – Ты за мной следишь? – Я за тобой не слежу, но хочу напомнить тебе о том, что еще ты можешь потерять. – Я ничего не потеряла и ничего терять не собираюсь, – заверила я ее и ушла. Я добралась до паба и попыталась найти столик на улице, который бы стоял в стороне от остальных, но был бы при этом сухим, и пока я искала, примерно с десяток взрослых мужчин из нашего офиса уже сидели там и каждый раз выразительно шевелили бровями, когда я протискивалась мимо них в поисках столика. Подходящего места не нашлось, так что когда Тед пришел в паб и мы взяли выпить, пришлось стоять возле мокрого стола. Мы очень долго болтали – сперва неуверенно, потом все более оживленно и эмоционально, а его лежавшая на столе рука придвигалась к моей все ближе. – Как тебе здание редакции? – я заметила, что снова изображаю невинный взгляд. – Мне нравится. Столько потайных мест. Ты уже везде побывала? – он коснулся своим мизинцем моего. – А? – спросила я, ощущая жар во всем теле. – Что? – Я говорю, здание – ты его все обошла? – спросил Тед, понижая голос до интимного мурлыкания. Я вдруг подумала о Томе и убрала руку. – Еще нет. Тебе удобно добираться до дома? – Да, ага, вполне удобно, – ответил Тед, явно смущенный тем, что я увела разговор из наметившегося русла. – Но когда работаю в ночную смену, приходится ездить на автобусе из Хакни. Но я выносливый, так что мне нормально. – Очень смешно, – хмыкнула я, чувствуя, как от лица отливает кровь. Он не то чтобы очень смешно шутил, но. 1. Кроме Чески, которая в десять раз смешнее меня, я вообще не встречала никого хотя бы настолько же прикольного, как я, даже в этот мрачнейший период моей жизни. 2. Мужчины вообще не умеют шутить так, как я или любая из моих знакомых женщин. 3. Так ли важен юмор, если в течение вечера мне удавалось не думать о Томе дольше трех минут? 3а. И ЗАОДНО я вспомнила, как это – когда привлекательный мужчина разговаривает со мной не так, как будто я неполноценное в сравнении с ним существо или просто дырка ходячая. – О, не сомневаюсь в твоей выносливости, – промурлыкала я. Что я творю? Тут мне в голову пришел еще один скучный вопрос практического характера. – А с кем ты живешь, Тед? – Я живу с… Погоди, у тебя что-то в волосах застряло, – сказал он, приближаясь ко мне и протягивая руку к моим волосам, почти прижимаясь, так, что нас разделял буквально миллиметр. Я подняла на него взгляд, и мои губы приоткрылись, пока он наклонялся ко мне. – Который час? – спросила я. Он рассмеялся. – Да ладно! – Серьезно, который час? – в панике повторила я. – Пять минут шестого, – ответил он, показывая часы. – Прости, я побегу – опаздываю, фейерверки! Я выскочила из паба и бежала, пока не запрыгнула в поезд до Кристал Пэлэс. Дыхание я перевела, только когда увидела возле станции Кассандру, дрожавшую от холода. – Ну что, готова штурмовать гору? – спросила она, дыша на свои костлявые руки. Кассандра была моей первой знакомой еврейкой. Видимо, дело в том, что я выросла на юге Лондона и крайне редко бывала в северной его части, чтобы встретиться с остальной родней. На первом семинаре по английскому я нашла свободное место возле Кассандры, и не успела сесть, как она наклонилась ко мне и заявила, что раз мы обе представляем на курсе меньшинства, то должны держаться вместе. Первым, на что я обратила внимание, помимо напористости, были волосы Кассандры. Длинные, темно-каштановые, они вспыхивали золотом, стоило на них попасть хоть лучику света. Глаза были почти такие же – карие, с золотистыми вкраплениями. Одногруппники ее сторонились – полагаю, потому что характер у нее был задиристый, но мне это не мешало. Мне нравилось. При этом я ведь осознавала, какая она колючая. В день знакомства она заявила, что мне непременно надо съесть ужин, который она приготовит, и с тех самых пор она продолжает мне указывать при каждом удобном случае. – Да кто вообще бывает готов ее штурмовать? – сказала я, глядя вверх на почти вертикальный подъем. – Надо только подождать Дарси, она задерживается в редакции, – я заглянула в телефон. – А Чески мы встретим у входа в парк. – Да, пока не забыла… – сказала Кассандра, доставая из кармана пакет. – Сто пятьдесят фунтов, да? – она помахала конвертом. – Да, спасибо. Извини, я знаю, что беспокою тебя, но я больше не могу брать в долг у Тома… – Не беспокоишь, я просто не понимаю, – ответила Кассандра. – Когда у тебя заканчиваются деньги, почему ты не берешь из других своих сбережений? – Что? – рассмеялась я. – Каких сбережений? – Ну там, накоплений с личного счета, все такое. Я с непониманием уставилась на нее. – Ладно, не волнуйся. Откроем тебе счет, – она подала мне конверт. Мы стояли, мерзли и ждали Дарси, а Кассандра рассказывала, что в нее влюблялся каждый мужчина, с которым она знакомилась, но она очень давно не встречала мужчину, с которым возникло бы настоящее взаимопонимание. – …а Дерек был таким скучным, Квини. Он вообще меня ни о чем не спрашивал за все четыре месяца, пока мы встречались. Однажды мы отправились ужинать, и я решила, что не буду задавать ему вообще никаких вопросов. И знаешь что? Мы поздоровались и после этого ни слова за весь вечер не сказали. Когда Дарси добралась до станции, мы успели насквозь промерзнуть. У меня от холода нос отваливался, а Кассандра смешно стучала зубами. – Простите за опоздание! Извините! Квини, привет еще раз. Ну, как выпили? – Хорошо. Слишком, – ответила я, быстро ее обнимая. – Я же говорила, – сказала она, приподнимая бровь. – Рада тебя видеть, Дарси. Может, пойдем уже? – бесцветно предложила Кассандра, поплотнее заворачиваясь в шарф. Мы стали подниматься по самому крутому холму южной части Лондона, и при каждом шаге я почти касалась коленями груди. Девушки шли широким шагом и болтали. Я слишком запыхалась, чтобы участвовать в беседе, так что просто слушала и либо согласно кивала, либо отрицательно крутила головой. – Как дела у твоего парня, Дарси? Вы все еще вместе? Извини, за любопытство, я просто давно тебя не видела. Квини по мелочи рассказывает, и все. Забыла, как его зовут? – расспрашивала Кассандра под стук собственных каблуков, отдававшийся эхом при каждом ее шаге. – Саймон. Да, все отлично! Мы пару месяцев назад съехались, и все вроде бы неплохо. Есть, конечно, кое-какие нюансы, сложности, но… – Например? – спросила Кассандра с проскользнувшим жадным любопытством. – Ты же знаешь, что он на пятнадцать лет меня старше? И он уже готов к той жизни, о которой я даже не собиралась задумываться еще много-много лет. Дети, ипотека… – внезапно выпалила она. – Почему ты со мной никогда об этом не разговариваешь? – пропыхтела я.