– У меня… у меня сейчас ланч. Парень прильнул ближе, его тело коснулось моего. Резко вздохнув, я подняла ладони. – Позволь мне открыть дверь для тебя, – тихо предложил он. – Я… – Упершись руками ему в грудь, чтобы не подпустить к себе, я ощутила накрахмаленную ткань, расстегнутый воротничок и позволила своим пальцам ненадолго задержаться на участке обнаженной кожи. Дерьмо. Мои ладони сдвинулись, я уже собиралась опустить их, как вдруг большой палец коснулся округлого предмета – маленького шарика или… бусины. На меня нахлынуло ощущение дежавю. Поглаживая шарик, я нащупала еще один, и еще. Впитавшие тепло его тела, они были скреплены цепочкой и опускались к торсу, где две нити соединялись в одну над животом парня. Древесина. Я ощущала неровную структуру, покрытую слоем лака. Мой желудок куда-то провалился. Нет, нет, нет… Не удержавшись, я провела вниз по бусам и почувствовала, как напрягся его пресс под подушечками моих пальцев, а дыхание участилось. Когда я добралась до креста, который надеялась не обнаружить, то сжала его и тут же узнала искусно высеченные пальцы распятого. О боже. Я отпустила четки так быстро, будто они меня обожгли. Но парень поймал мою ладонь, прижал ее обратно к бусинам и своей коже. – О, зачем же останавливаться, когда у тебя так хорошо получалось? – спросил он дразнящим тоном. – Дэймон, – пробормотала я, пытаясь опустить руку. – М-м-м, – подтвердил он мою догадку. – Скучал по тебе, мелкая. Я вырвалась из его хватки, стиснув челюсти. Господи. В мыслях я представляла его таким же, каким видела в последний раз. Ребенком, немногим больше меня, с худощавым телосложением и дрожащим голосом. Только все изменилось. Удерживающая меня ладонь была гораздо больше, чем я помнила. Дэймон вырос и обрел голос, который теперь звучал ниже. Ему уже было далеко не одиннадцать лет. Почему мне казалось, что я лишь сейчас это осознала? И любая надежда на то, что он забыл меня, рухнула. Дэймон точно знал, кто я такая. * * * Прежде, чем он успел сказал еще хоть что-то, дверь открылась, и я упала назад. Парень поймал меня и опять притянул к себе. Не успела я оттолкнуть его, как кто-то схватил мою руку и дернул обратно. Я споткнулась. – Уинтер, – резко произнесла моя сестра. – Что ты делаешь? Дожидаться ответа она не стала, вытащила меня из раздевалки в коридор и захлопнула за нами дверь. Капля пота скатилась по моей спине. Голова шла кругом, я до сих пор чувствовала близость Дэймона. Я бежала, стараясь поспевать за Арион. Сердце колотилось с такой силой, что было больно, тело разгорячилось и буквально гудело. Я все еще ощущала в своих руках эти четки. * * * Скорее всего, сама Ари и затолкнула меня в проклятую раздевалку. Или заставила своих подружек это сделать. Откуда еще она могла узнать, где я была? Наверное, сестра просто взбесилась из-за того, что я не сразу вышла и ей пришлось броситься мне на выручку. Ари дружила с Дэймоном? Они одногодки, но я понятия не имела, общаются ли они. Родители могли предупредить ее, чтобы она держалась от него подальше, только сестра проигнорировала бы их запреты, если бы захотела. Я не знала, каким стал Дэймон и, признаться честно, за прошедшие годы не стремилась это выяснить. Не знала, какую жизнь вела моя сестра в этой школе – мне было все равно. Мы с Ари уже около десяти лет с трудом ладили, хотя причина оставалась для меня загадкой. Казалось, я не до конца ее понимала, к тому же у нас было мало общего. Особенно сейчас. За время моего отсутствия она привыкла к статусу единственного ребенка в семье, и ей это явно нравилось. – Боже, он смотрит на нее, – сказала Клаудия, одна из подруг Рики, сидевшая за столом напротив меня во время ланча. Я навострила уши, несмотря на то, что одновременно слушала музыку через один наушник и их разговор. В мои планы не входило проявить грубость, ведь мне следовало обзавестись друзьями в первый учебный день, но после фиаско с раздевалкой я нуждалась в небольшой «подзарядке». – Кто? – уточнила Рика. Однако ей не ответили, по крайней мере вслух. В такие моменты я особенно остро осознавала, насколько люди были осведомлены о моей инвалидности, отвечая друг другу кивками или жестами, которых я не видела. Моей инвалидности. Ненавидела это слово. Но, что есть, то есть, и окружающие, чаще всего без злого умысла, пользовались моим состоянием в своих интересах. Они могли общаться при помощи взглядов, мимики, рук… в попытке держать меня в неведении. Кто на кого смотрел? Они обо мне? – Он пялился на нее семь секунд! – прокомментировал Ной, еще один друг Рики, – а дольше семи секунд – это плохой знак. Кого ребята имели в виду? Вдруг Клаудия выругалась шепотом: – О черт. Слева заерзала на месте Рика. В следующую секунду кто-то сел справа, заблокировав меня между своими коленями – словно человек оседлал скамейку лицом ко мне. – Что ты слушаешь? – поинтересовался низкий голос. За то мгновение, пока я пыталась понять, кому этот голос принадлежал, наушник вынули из моего уха. Дэймон. Они про него говорили. Значит, он пялился на меня в кафетерии. От парня несло дымом и гвоздикой. Я начала обдумывать способы, как бы отвязаться от него. А Дэймон дерзок. Он стал гораздо смелее, чем я помнила, что для меня было непривычно. Дэймон умолк на минуту – полагаю, знакомился с моим плей-листом, состоявшим из веселых, беззаботных и энергичных старых треков, которые я слушала, чтобы поднять себе настроение. Настроение, испорченное им же сегодняшним утром. Наушник упал мне на колени. Его голос прозвучал тихо, но уверенно: – Между нами все будет не так. Не так? Как это? Потом я вспомнила, какую песню слушала. «Then He Kissed Me» группы The Crystals. То есть у нас все будет не так, как у пары из песни? Я стиснула челюсти. Ага, само собой. Никаких «нас» не существовало. – Оставь ее в покое, Дэймон. – Отсоси мне, Фэйн, – парировал он. У меня перехватило дыхание от внезапной резкости его тона. Боже, он очень изменился. Сглотнув ком, образовавшийся в горле, я сказала: – Не хочу с тобой разговаривать. И тебе нельзя разговаривать со мной. Дэймон ничего не ответил и не пошевелился. Он опять смотрел на меня? Не поворачивая головы, я упорно игнорировала его. Спустя несколько секунд Дэймон прокашлялся.