– Лена, я хочу, чтобы ты помнила, кто тебя кормил и обеспечивал с самого рождения. Ты никогда ни в чем не нуждалась. Ты занималась тем, чем хотела: танцы, хореография, модельная школа. Брендовые шмотки, путешествия, модельная школа. Все твои подружки тебе завидуют. – У меня нет подружек мам. И да, ты права. Мне не на что жаловаться. – Это исключительный шанс поправить дела, Лен. – Мам. Я понимаю. – Исключительный, Лен, – снова повторила она, словно я глухая. – Единственная возможность заработать миллион рублей за пару часов. – Конечно, единственная. Девственности же нельзя лишиться дважды, – ухмыльнулась Инга. – Гименопластика – копеечная операция, но нам с Маргошей ее делать поздно. Никто не поверит. Так, что отдуваться тебе, Миленка. Мама бросила на подругу свирепый взгляд разгневанной фурии, и та заткнулась, снова затянувшись сигаретой. – Повтори еще раз, что ты должна сделать? – мама села напротив и уставилась на меня сканирующим назойливым взглядом. Я на пару секунд задержала дыхание, прежде, чем озвучить отскакивающую от зубов инструкцию. Глава 2. Доставка товара. Моего покупателя… Нет, не так. Мудака, решившего приобрести за миллион рублей мою девственность, зовут Денисов Егор Давыдович. Мерзкий жирный боров с извращенной склонностью к бедным невинным трепетным овечкам и материальными возможностями удовлетворять свои грязные желания. Хотя почему грязные? Всем известно, что деньги не пахнут. Да и я никакая не овечка. Невинная – да, но уж точно не трепетная. Я осознанно согласилась на участие в торгах, которые состоялись не в пыльном подвале, а в сети, на закрытом сайте (назовем его «ночь любви»), предлагающем разнообразные удовольствия на выбор, где Марго и Инга несколько лет выкладывают прейскурант на свои услуги. Они входят в топ-список, благодаря положительным отзывам клиентов. Мама и ее подруга из тех, кого называют «индивидуалками». Они размещают свою анкету на сайте и договариваются с клиентом лично, не отваливая щедрый процент посредникам. Я не раз наблюдала, как они переписывались с потенциальными клиентами, общались в чате и всегда знала, чем именно Инга и Марго зарабатывают на жизнь. О том, что моя анкета тоже появится в «Ночи любви» мама начала меня готовить заранее, и я понимала, что рано или поздно «исключительный шанс» настанет. В общем, никаких «мамок» и сутенеров, но с другой стороны, ни никакой охраны и страховки от нежелательных последствий или неадекватных клиентов. Почему согласилась? Во-первых, мое мнение никто особо не спрашивал, а в-вторых, красиво жить я привыкла, да и девственностью не дорожила особо. Имелась и еще одна причина. Не столько меркантильная, сколько амбициозная. Две недели назад школа моделей, где я обучалась с восьми лет, предложила выезд в Москву для участия в модных показах, но все расходы на проживание и проезд руководители школы возложили на учениц и их родителей. Мама клятвенно пообещала, что двадцать процентов от сделки – мои. Так что карты сошлись. Пара часов и двести штук в кармане. А девственность? Я равнодушна к противоположному полу. Насмотрелась на рабочие будни матери и ее подруги и шарахалась от парней, как чёрт от ладана. Не раз и не два мужики, которых они приводили в нашу квартиру, пытались отстегнуть матери денег, чтобы дочка тоже поучаствовала в прибыльном семейном бизнесе. Марго категорично отказывалась. Я всегда знала, почему. Я была своего рода проектом на будущее. Меня берегли, но с одной целью – продать подороже, когда придет время. Конечно, если бы я захотела замутить с каким-нибудь популярным парнем из школы, где училась, меня бы никто не остановил. Но я не захотела. И не захочу никогда. Сама. Бесплатно и за бесценок я не позволю какому-то мудаку с яйцами считать меня своей собственностью. Мне претит сама мысль физической близости, не говоря уже об эмоциональной стороне. И, если переступать через отвращение, то цена должна покрывать неприятные эмоции. Когда мои одноклассницы вздыхали, влюблялись, страдали и лишались невинности с прыщавыми неудачниками, я смотрела на них с презрением и недоумением, а они на меня. Между мной и сверстниками существовала огромная пропасть, у меня никогда не было желания проложить через нее мост. А парни, свидания и прочая чушь? Многие пытались, неделями дежурили у подъезда провожали до школы, писали сообщения, дарили подарки, которые я брала, и на этом все заканчивалось. Вероятно, причина заключается в моей ранней осведомленности о физической неприглядной стороне мужского интереса. И она вызывала у меня стойкое, негативное и брезгливое отношение. Только поэтому я сохранила то, с чем многие девчонки расстаются гораздо раньше. Восемнадцатилетняя девственница, которая живёт с двумя дорогими шлюхами, одна из которых ее мать. С ума сойти, правда? Я не сошла. Так что мне фиолетово, кого одарить великим счастьем стать моим первым любовником. Меня больше интересуют будущее и перспективы, которые я смогу получить от поездки в Москву. Мне необходим шанс свалить отсюда и никогда не возвращаться. Если бы я закинулась о своем желании матери, она мне и рубля бы не дала, или еще хуже – заперла бы в квартире и начала брать деньги с мужиков, которые не прочь залезть на неопытную молодую девчонку. В Москве она меня не достанет, и, чем черт не шутит, вдруг заметят крупные модельные агентства? Если я сама не позабочусь о завтрашнем дне, то кто? Марго? Вряд ли. Она застряла в области эскорт-услуг. Я планирую прыгнуть выше. Гораздо выше. Однако начать пришлось с интимной фотоссесии и интернет-торгов на сайте интим-услуг. Разумеется, все происходило в условиях полной анонимности. Никаких имен. Только ники. Мне придумали совершенно нелепый, но он разительно отличался от «Гетера», «Венера», «Жасмин», «Лолита», «Джульетта», «Эммануэль», «Горячая штучка», «Твоя сладость» и тд. Я, Милена Климова, с легкой руки Инги стала «Матрешкой». Мы порвали стереотипы. Я смеялась до слез… Или это слезы изнутри рвались нервным смехом. Не будем вдаваться в подробности всей системы. Обозначу основное. Если стороны сходились в цене, то дальше договаривались о встрече, особых условиях и оплате. В современных условиях, чтобы получить желаемый товар, нет никакой необходимости заморачиваться с похищением. Выбор на самом деле велик и многообразен. На любой вкус и кошелёк. Рай для самого избирательного извращенца. Кстати, среди девственниц я оказалась не самая дорогая. Среди данной категории тоже имелся свой топ, так вот я заняла седьмое место из тридцати двух, и считаю, что это отличный расклад. Мама и Инга заверили меня, что миллион – хорошая, оптимальная цена. В крупном городе можно было бы поторговаться, но не в нашем, насчитывающем не больше трехсот тысяч человек населения, третья часть которых живет за чертой бедности. По иронии судьбы меня купил не загадочный мрачно-ужасный сексуальный незнакомей, а жирный бизнесмен Денисов, которого в городе знала каждая собака. На клиентов в «Ночи любви» тоже действует система рейтингов, и у Денисова он не самый плохой. По-крайней мере, мы проверяли дотошно и не нашли ни одной жалобы. Да и кто бы осмелился? Никакая анонимность в случае с Денисовым не сработает. Найдет, достанет из-под земли, душу вытрясет, а потом закопает. Без всяких шуток – этот боров реально большая шишка. Поднялся еще в девяностых, сейчас владеет полукриминальным бизнесом, устраивает свои порядки в городе. За время своего подъема, Денисов подмял под себя всех местных фирмачей, «подмазал» ментов и нашел общий язык с властями. Одним словом – зажравшийся забуревший козел, коих немало осело в провинциальных городках по всей России, где времена перестройки еще не канули в лету. Переговоры с ним вела Марго, и немного приврала насчет моего возраста. Денисов предпочитал девочек помладше. А я и не выглядела старше пятнадцати-шестнадцати лет. Танцы, гимнастика, школа моделей, постоянные диеты и занятия до ночи сделали свое дело. Высокая, но худая, как не до конца оформившийся подросток. Мама написала Денисову, что мне шестнадцать, и данное обстоятельство сыграло решающую роль в конечной цене. Ему понравилась моя анкета и откровенный фотоальбом, остальное – лирика. И да, не верьте анкетам. Там всегда вранье. Если верить моей, то я примерная девочка: отличница, спортсменка и просто красавица. В общем, трепетная овца. Самая, что ни на есть, настоящая. Мери Сью, бл*дь. Даже блондинистые кудряшки имеются. Глаза голубые, губы бантиком, ресницы до бровей. Заезженный стереотип попавшей в беду золушки, вынужденной отдать самое святое, предназначенное для принца. ХА, ХА и еще раз ХА. В общем, в сторону разговоры. Перейдем к сути. Денисов назначил встречу у себя дома. Большой такой особняк за чертой города, окружённый огромным забором. Мама с Ингой отвезли меня на нашей трехлетней Хонде до места ровно к назначенному времени. Ни камер, ни охраны я не заметила. Скорей всего, Денисов распустил свой караул, чтобы без свидетелей распаковать купленный товар, да и кого ему бояться в городе, где его все до усрачки боятся. За рулем сидела Инга, она притормозила перед кованными воротами между двумя мощными столбами, увенчанными фигурками орлов. Мама вышла и позвонила в домофон, механические ворота практически сразу гостеприимно открылись. Автомобиль устремился вперед по подъездной дорожке к дому Денисова. В нескольких окнах горел свет. Я вздрогнула, как от озноба, поежилась, и повернув голову взглянула на мать. Она смотрела перед прямо собой. Профиль напряжен, губы плотно сжаты. Удивительно, но эта хладнокровная сука волновалась. Не уверена, что из-за меня. Деньги Денисов уже перевёл, и мамочку наверняка больше беспокоило, как бы я не пошла на попятную и не сорвала сделку. – Все нормально, мам. Я не подведу, – пообещала я. Протянув руку хотела положить на плечо Марго, но в последний момент передумала. Она посмотрела на меня, и я поняла, что ошиблась. Дело не в деньгах и сделке. Ей действительно стыдно. – Всего один раз… – пробормотала она, и я первый и последний раз увидела сдержанную холеную Маргариту Климову уязвимой и растерянной и не испытала ни малейшего сочувствия или облегчения. – Конечно, один. За второй никто не отвалит столько денег, – я скривила губы в ироничной ухмылке, поправила банальное маленькое черное платье и потянулась к ручке на дверце. Марго наклонилась, обхватила мое запястье, удерживая на месте. – Мы будем ждать здесь. У тебя с собой телефон, – она напряжённо всматривалась в моё лицо. – Все будет в порядке, – уверенно произнесла я, выжигая качнувшееся внутри сомнение. Или не будет, подумала про себя. – Ты выглядишь супер, Милка. Удачи, – подытожила Инга, обернувшись с водительского сиденья. – Матрешка, – я подмигнула боевой подруге матери, которую временами почти любила, поправила кудри и выскользнула из Хонды. Было ли мне страшно? Конечно. Не боятся только блаженные, психопаты и умалишенные. На дрожащих ногах поднялась по ступеньках к парадной двери, и на пару секунд задержав дыхание, постучала. Глава 3. Сделка сорвалась. Денисов открыл мне сам, но впустил не сразу и ни слова не сказал. Мне казалось, что Егор Давыдович раскабанел с того момента, когда я видела его в последний раз на городском празднике, где он что-то пафосно-патриотическое вещал со сцены. Толстый, невысокий, плешивый, с широкими порами на лоснящимся лице, двойным подбородком, золотой цепью на жирной шее и мясистым носом. Он не заморочился особыми приготовлениями к моему приходу. Обычные спортивные штаны и растянутая на свисающем животе футболка. Мерзкое зрелище. Ему повезло больше, так как я на его фоне просто сказочная красавица. Тело, как у большинства учениц школ моделей – без изъяна. Ноги от ушей, талия, грудь мелковата, но в моем возрасте не только сиськами берут лысеющих жирдяев. Я старалась не думать о том, что совсем скоро мое прекрасное юное тело распечатает это чудовище, которое не станет принцем даже при помощи черной магии. Денисов плотоядно и придирчиво осмотрел меня с головы до ног. Сально ухмыльнувшись, отобрал клатч, дотошно изучил его содержимое, а только потом предложил войти. Сумочку он мне, кстати, не вернул. Так что, если запахнет жареным, позвонить группе поддержки в лице мамочки и ее подружки я не смогу. Двести штук, двести штук, повторяла я мысленно, направляясь вслед за хозяином дома через длинный, тускло освещенный холл в огромную, безвкусно обставленную гостиную. Жирный козел явно сэкономил на дизайнерах. Единственное, что мне понравилось – большой камин с мраморной столешницей и лепниной. Не искусственный, а настоящий, с бревенчатыми дровами, которые уютно потрескивали за фигурной решёткой. Я наблюдала за пляшущими языками пламени и немного успокаивалась. – Замерзла? – обратился ко мне Денисов, заметив, что я залипла на созерцании огня. – Нет, у вас тепло, – не оборачиваясь, проговорила сиплым голосом. Черт, только не трястись, не волноваться. Убивать меня никто не станет. Мучить и пытать тоже. Для этих целей есть отдельный раздел на сайте, и Денисов там замечен не был. Значит, не совсем извращенец. Просто немного педофил. Чуть-чуть совсем. Я срочно вспомнила советы бывалых наставниц и попыталась расслабиться. Вести себя естественно, непосредственно, не показывать страх, быть собой. Не я сейчас стояла спиной к омерзительному борову, а Матрешка – Мэри Сью, трепетная овца и несчастная золушка в одном флаконе. Изучив анкету, господин Денисов именно за такую торговался с другими претендентами. Стартовая цена, кстати, начиналась с пятисот тысяч и за неделю выросла до миллиона. Дальше испытывать удачу не стали и приняли предложение Денисова. – В жизни как зовут? – задал Егор Давыдович следующий вопрос. Собравшись с духом, я повернулась и взглянула в его раскрасневшееся одутловатое лицо. Он явно что-то употребил. Не факт, что алкоголь. Скорее всего виагру или его аналоги. Я слышала, что от препаратов этого типа усиливается циркуляция крови. Ничего удивительного, что без стимуляторов этот заплывший жиром кабан не способен поставить своего червяка в боевую готовность. – Матрешка, – ответила я, скромно улыбнувшись. Вспомнила еще одно важное замечание матери. Если заказывают девственницу, то рассчитывают на неопытную скромницу с опущенными в пол глазами. Денисов криво улыбнулся тонкими губами, не сводя с меня липкого неприятного взгляда. В глазах мелькнул масляный похотливый блеск. У меня к горлу подкатила тошнота. Бляха-муха, а он до меня еще даже не дотронулся. – Выпить налить? Для храбрости? Водка, шампанское, вино, виски? – любезно перечислил Егор Давыдович. Я неопределенно передернула плечами, вытерла влажные ладошки о бедра. Мама говорила, что употребление алкоголя под запретом. Но ее тут нет. – Шампанского, если можно, – я коротко кивнула, получив в ответ удовлетворенную ухмылку. Ненадолго оторвавшись от созерцания прекрасной меня, ужасный Денисов направился к столу в центр гостиной, где в позолоченных вазах лежали фрукты, а в ведерке со льдом остужались бутылки с алкоголем. Денисов достал шампанское, мастерски вытащил пробку, налил целый бокал и протянул мне, обхватив хрустальную ножку мясистыми пальцами. Оставалось только подойти и взять. Я расправила плечи и смело двинулась к своему без пяти минут первому мужчине. Красиво ходить я училась со второго класса, и даже в момент внутреннего дисбаланса ноги отлично справлялись с поставленной задачей. В отличии от моей головы и рук, которые я не знала куда деть. Вцепилась в бокал, как в спасательный круг, и выпила содержимое почти залпом. Денисов отобрал бокал, когда на дне осталось несколько капель. – Эй, Матрёшка. Мы так не договаривались. Ты мне вменяемая нужна. – сердито бросил он, я вытерла губы тыльной стороной ладони, нечаянно размазав помаду. Извинилась, схватила со стола салфетку и исправила оплошность. – Простите, я волнуюсь, – для пущей уверенности робко опустила глаза. Денисов нечленораздельно хрюкнул. Его взгляд застыл на уровне моей груди, двинулся ниже, по бедрам, к ногам. Мужчина учащенно задышал, его лицо покраснело сильнее. Я с отвращением представила, как его огромное тело наваливается на меня, пыхтит, потеет, воняет, а его красная рожа… Непроизвольно сделала шаг назад, на что он не обратил ни малейшего внимания. – Иди за мной, Матрёшка, – приказал Егор Давыдович и направился к лестнице, вероятно ведущей в спальню. Ну вот и все! Сделав глубокий вдох, я пошла следом. Сзади Денисов выглядел еще непригляднее, чем спереди. Перетянутая резинкой штанов гора сала, покатые плечи, толстый зад и лысый затылок. Невольно мелькнула мысль, что тот, кто предложил восемьсот тысяч, выглядел гораздо приятнее. Да и другие кандидаты сейчас казались намного симпатичнее того, кто шел передо мной. Может, стоило поторговаться? Подождать? Черт, серьёзно? Я начинаю ныть и медленно, но верно превращаться в девушки с анкеты? Ну уж нет. Не на ту напали. Выпрямив плечи, я начала подниматься быстрее, размышляя о том, принимал ли Денисов душ перед моим приходом. Этот вопрос сейчас мне казался невероятно важным. Мама была права, мне не стоило пить. Организм не привыкший к алкоголю, среагировал мгновенно. Голова закружилась, в мыслях плыл туман, ноги заплетались. Я боялась, что меня стошнит.... Но есть и весомый плюс. Я расслабилась, и ко мне вернулись уверенность и чувство юмора. Весьма специфического юмора. Поднявшись на второй этаж, Денисов свернул в длинный коридор и остановился у самой первой двери, попавшейся на его пути, распахнул ее, предлагая мне войти. В спальне царил полумрак, горели только светильники над прикроватными тумбочками. Не замечая окружающей остановки, я застыла и уставилась на огромную постель. Вот оно место главного действия! Траходром величиной с мою спальню в нашей скромной трешке. Денисов, тем временем обошёл меня, сел на кровать и начал стаскивать футболку. Получилось не с первого раза. Потом штаны, носки. В трусах наводящий страх на весь город Егор Давыдович выглядел жалко. Огромный живот с синими растяжками закрывал мужское достоинство, размер груди явно превышал мой. Я едва сдержала нервный смешок, рвущийся из горла. Вымученно улыбнулась, заметив, что он внимательно наблюдает за мной. – Раздевайся, Матрешка, – распорядился Денисов. Пришло время распаковывать товар, мысленно добавила я. Мои пальцы не дрожали, пока я снимала платье. Страх ушел, как только я осознала, что клетка захлопнулась. Теперь я хотела одного – поскорее закончить и убраться отсюда. Перешагнув через упавшее к моим ногам платье, я приблизилась к кровати. Мои голени соприкасались с ногами Денисова. Он тяжело дышал, на лбу заблестела испарина. Мужчина плотоядно окинул взглядом мою фигуру, и протянув руку, провел толстыми пальцами по бедру. Никаких вызывающих чулок с подтяжками и корсетов. Скромное, но дорогое нижнее белье персикового оттенка и черные лодочки на высокой шпильке. Я стояла ровно и даже не вздрогнула, когда вторая рука Егора Давыдовича присоединилась к первой. Теоретически я подготовилась к тому, что произойдёт. Немаленькая. Но как я переживу пройденный материал на практике – сложно предугадать, пока это не случится. – Хорошая Матрешка, – ухмыльнулся Денисов, лапая меня своими влажными лапами. Талию, задницу, грудь. Ничего не упустил. Дернул вниз чашечки лифчика, и слегка нахмурился, разглядывая содержимое. – В анкете написано, что второй, – просипел он, подняв на меня блестящие глаза. Белки казались воспаленными. Марго и здесь приукрасила, а мне отдуваться. Я оцепенела. Мужчина хмыкнул и накрыл ладонями мои груди, сильно сжал. – Может и есть тут второй, – утробно проурчал он. – Сосать умеешь? – спросил неожиданно. У меня сердце остановилось. Вся кровь отлила от лица. Я опустила взгляд на его короткие пальцы, тискающие грудь, вспомнила теорию, что размер…. Черт, да какая разница. Даже если его хер с мой мизинец, меня все равно стошнит. – Нет, – отрицательно тряхнула головой и светлые кудряшки рассыпались по плечам. Денисов сжал одну и больно дернул. – Сказала бы – да, выгнал бы и деньги вернуть заставил, – ответил он. Я облегченно вздохнула, но видимо рано обрадовалась. – Мне отсосешь. Но после. Сначала целку порвем, – Денисов опустил правую руку мне между ног и сдвинув белье в сторону, сунул туда, где никого еще не было, указательный палец. Я непроизвольно сжала внутренние мышцы, и он возбужденно захрипел. – Очень узкая. Настоящая. Действительно шестнадцать? – Ага, – не моргнув, соврала я и вздрогнула, когда его палец продвинулся дальше и замер, наткнувшись на преграду. – Хорошо постараешься, сотню накину, – заявил Денисов, самодовольно ухмыляясь. Убрал руку, приподнял задницу и стянул свои трусы до колен. Потом откинулся назад, опираясь локтями на кровать. Огромный живот заходил ходуном, и я наконец-то увидела, чем он собрался меня лишать невинности. Бледный, толстый, маленький. Нет не червяк, скорее сарделька, обрезанная пополам. Мне кажется, что даже его палец длиннее. У меня от души немного отлегло. По-крайней мере меня не порвут на лоскутки. С таким агрегатом я отделаюсь легким испугом. Не, я реально ожидала худшего. И Денисов вел себя вполне прилично. Ну, потрогал, пощупал. Так имеет право. – Снимай трусы и забирайся. Я скажу, что делать, – господским снисходительным тоном повелел Денисов. Фух, значит сверху буду, а то боялась, что он раздавит меня своим животом. Старательно избороздила скромную улыбку и взялась за резиночки стрингов, потянула вниз. В области солнечного сплетения неприятно заныло, по спине прошелся неприятный холодок. Я заблокировала все посторонние мысли. Двести штук, напомнила себе, стягивая стринги по бедрам. Денисов чуть приподнялся, с явным удовольствием разглядывая мою промежность. Гребаный богатый урод. Сердце пропустило удар, и я замешкалась, застыв, как парализованная. – Быстрее шевелись, пока не упал, – это он о свой неполноценной сардельке. Я попыталась сосредоточиться и взять себя в руки. Сделала глубокий вдох и вдруг боковым зрением заметила мелькнувшую от окна надвигающуюся высокую тень. Я инстинктивно дернула стринги обратно. Егор Давыдович недовольно заворчал, а тень материализовалась в мужскую фигуру, полностью облачённою в черную кожу. Денисов его не видел, он смотрел только на меня. Я же пялилась на бесшумно крадущегося незнакомца и почти не дышала. Его лицо скрывала балаклава с прорезями для глаз. Он посмотрел на меня и прижал указательный палец левой руки к закрытой плотной тканью маски губам. В правой руке кожаный человек сжимал пистолет с глушителем, направленный в затылок Денисова. Скрестив руки на груди, я попятилась назад. – Эй, ты куда? Кинуть меня решила, сука? – зарычал побагровевший от злости Егор Давыдович. Незнакомец подошел еще ближе, и дуло вплотную прижалось к голове жирного борова. Денисов вздрогнул. Но обернуться не успел. Раздался глухой щелчок, потом какой-то булькающий звук, и огромное тело Егора Давыдовича дернулось и завалилось набок, затряслось в предсмертных конвульсиях. Наверное, я должна была кричать, рыдать, забиться в истерике от шока и ужаса, но ничего подобного не произошло. В голове не мелькнуло ни одной связной мысли. Вот так и умирают нелегальные теневые короли маленьких городов, с нездоровой иронией подумала я, глядя, как на покрывале вокруг головы Демидова расползается мокрое глянцевое пятно с белесыми прожилками. Меня затошнило, когда я поняла, что смотрю на растекающиеся мозги мужчины, купившего мою девственность за миллион рублей. Он даже не успел понять, что сделка сорвалась, и можно сказать, умер счастливым – в предвкушении Глава 4. Щедрые премиальные