— То есть, барон, вы хотите, чтобы приданое Маринеллы шло только на пользу моей дочери и вашим будущим детям? А почему вы не хотите помочь отцу? — Лэр Лайон, я помогаю отцу доходами со своего поместья. Погасить старые семейные долги. А у фамильного поместья есть наследник, и это не я. Мой брат. Я его люблю и уважаю и желаю ему долгих лет жизни. Осенью он женится, и если будет милость Всеблагих, у него будут свои дети. Которые и наследуют и титул, и фамильное поместье. Почему я должен тратить деньги моих жены и детей туда, где мы никогда не будем жить? И я не считаю себя вправе распоряжаться этими средствами по своему усмотрению. Я очень уважаю, деловые качества леди Маринеллы и если и будем решать, как использовать эти деньги, то только вместе с ней. — Я рад, что у моей дочери будет такой здравомыслящий супруг. Да, я внесу такое условие в приданое дочери, закону это не противоречит, и она будет защищена в случае любой неожиданности. И мне очень приятно, что я вас не ошибся и одобряю выбор моей дочери. В случае чего, я сам переговорю с вашим отцом, тем более что графа Ламир я знаю лично. А вам, молодым, оставим только приятные хлопоты — ухаживание, внимание, симпатию и, надеюсь, взаимную любовь. Иртэн горячо заверил будущего тестя, что он обеими руками "за" такое желанное будущее. Теперь ему надо домой, много дел впереди, да и когда же появится его блудный управляющий, счастливый новобрачный Тимей? Увольнять его Иртэн и в самом деле не собирался, хотя от соседства с Лионеллой он ожидал мало приятного. МАРИНА. Давно заметила, что иной раз, когда безделье какое, то дни тянутся, как резиновые, но стоит появиться какому-нибудь важному заделью, так несутся прямо как оглашенные. Кажется, вот вчера мне колечко на пальчик надевали, а моргнула один раз глазами — и уже оглашение в храме неделю назад прошло. Только что Мирко демонстрировал наш уборочный шушпанк, а вот мы уже и завершаем и уборку ранних зерновых. Более поздние сорта ещё не менее двух недель будут стоять, а то и трёх, все будет зависеть от погоды. Испытания нашего комбайна можно назвать успешными. Но объективности ради, не все было гладко — пару раз что-то ломалось и тогда один из "комбайнеров" стремглав мчался за Мирко и тот принимался за ремонт, один раз загнали в землю ножи жатки по неопытности сами наши молодые "комбайнеры". Да так глубоко, что пришлось вначале приводить ещё пару тяжеловозов и с добавочной силой вытягивать комбайн, а потом Мирко в кузнице правил режущие кромки ножей. Но все шло относительно благополучно. На первый прогон нашего аппарата на поле сбежалось все население усадьбы и Кузьминок, всем было любопытно это чудо заморское. Но и потрясение испытали все, когда без всяких косильщиков, сноповязцев, обмолота цепами, в мешки пошло сразу чистое зерно!! Конечно, его потом сушили на току, веяли, подкидывая лопатами, веялку я ещё не догадалась придумать, да и знакома я с ней плохо. Но и закладывали уже на хранение кондиционное зерно, сразу отбирая посевной материал. Наверное, придется покупать ещё в столице на следующую весну опять зерно на семена, буду обновлять свое, да и мои крестьяне, видя, что у новых семян урожайность намного выше, уже приходили делегацией, чтобы им тоже такого зерна продали. По веялке могу только общую концепцию продумать и объяснить это Мирко, может, он сам все додумает? Всё-таки инженер я сомнительный. Папа начал собираться в обратный путь в столицу. Хотя ему страшно не хотелось, я это отчётливо видела. Ему нравилось у нас в поместье, здесь кипела жизнь, а в столичном особняке было все тихо, размеренно, спокойно. Но теперь будет немного веселее-с ним едет Минька. Ребенок будет учиться в одной из лучших школ столицы. Так папа решил. После того, как Минька лечил меня после падения с лошади, отец проникся к пацану уважением и восхищением. Хотя и до этого относился к нему хорошо. Минька уже горел нетерпением отправиться в дальнее путешествие. Единственное, что его огорчало — это расставание, хотела бы сказать, что со мной, да не могу. С Лимкой. Мальчишка просто страдал от будущей разлуки с подружкой. Вот странное дело — все лето они то враждовали, то ожесточенно спорили, пару раз заставала их дерущимися, а вот пришло время расстаться — и тоска заранее у обоих. Даже выданная банка пасты и туесок с меренгами не слишком поправили дело. Сладости они, кстати, слопали в беседке, в парке, делясь по-братски и хлюпая подозрительно носами. Ещё папеньку удерживала в поместье, если уж честно совсем, и возможность проявлять внимание к кузине Аннии. С пока неофициальной ещё просьбой об ухаживании отец обратился к тете и дяде Дарти, те не отказали в этом бравому купцу. Да, собственно, они уже давно считали моего отца членом нашей немного сумасшедшей семьи. Да и сама Анния с удовольствием принимала ухаживания отца, кокетливо стреляя глазками и сияя ямочками на округлившихся щечках. За это время Анния превратилась из тихой и пугливой вдовушки в хорошенькую молодую женщину, веселую, умную, воспитанную. Теперь вот выжидаем положенный траур, и папа начинает ухаживать вполне официально, а там, глядишь, и женится. Я в этом даже уверена. И от души желаю им счастья. Моя личная жизнь после помолвки изменилась мало, единственно, что только неделю было разговоров в гостиных всех поместий нашего округа. Иртэн, на правах жениха, приезжал к нам чуть не каждый день. Да и я, хоть и скрывала это даже от себя, если он не появлялся до вечернего времени, начинала беспокоиться, вдруг что случилось? И вытягивала шею, посматривая в окно столовой, сидя за столом. Было у нас и пара почти настоящих свиданий. Почти — это потому, что в нашей деревне пойти некуда, ни променада, ни театра, ни приглашения в кафе. В общем, нет здесь светской жизни. Мы чинно прогуливались по дорожкам моего обновленного парка, сидели в беседке. Все это под бдительными взорами моих домашних из окон дома. Патриархальный уклад. Думаете, мы беседовали о стихах или возвышенных чувствах или даже о моих прекрасных глазах? Как бы не так! Разговоры у нас были самые прозаичные — об урожае, как идёт уборочная, наладилась ли работа мельницы, а то мы хотим везти первое зерно на помол. При этом мы робко держались за ручки, и жених нежно целовал тонкие трепетные пальчики невесты. Ну это мне так хотелось думать. На самом деле, загорелые, исцарапанные, с мозолями от поводьев и заживающим ожоговым пузырем на большом пальце (результат сегодняшнего эксперимента с огненной магией, она по-прежнему даётся мне очень сложно). Не скрою, мне хотелось всё-таки большего, чем детсадовского хождения за ручку. Но приходилось соответствовать. Не знаю, как чувствовал себя Иртэн, но вряд ли лучше, чем я. Строительство дороги в сторону Арники началось и шло неплохими темпами, дошли до перекрестка Сады — Дубовая Роща. В серьезность проводимых работ, наконец, поверили все окрестные помещики, периодически приезжавшие посмотреть на строительство. Теперь они без всяких пререканий отдавали свои взносы для строительства. Ещё во время последнего пребывания в Арнике Димар нашел неплохую бригаду строителей и нанял их для постройки постоялого двора на королевском тракте. И потянулись подводы со стройматериалами с лесопилки Дубовой Рощи. Барон Транир едва ли не плясал от радости, видя мой приезд к нему в имение, и твердо занёс меня в топ лучших покупателей года. Подходило к концу и строительство купальни и перестройка в доме. В доме убрали все последствия удаления каминов, их я оставила только два — в гостиной и в своей малой гостиной. Для уюта, я люблю смотреть на живой огонь. Удалось договориться с грунтами и соорудить подвод горячей и холодной воды от обеих скважин в дом. Поскольку траншей никто не копал и нет у нас такого количества труб, то просто договорилась с землёй и огнем, что проплавлю в грунте небольшие каналы для подвода воды и для стоков. С облицовкой полов и стен пришлось долго придумывать, ну нет цемента, и методов его получения я не знаю. Пришлось опять прибегать к магическому дару. Пользуясь тем, что дом построен из известнякового камня и в таких служебных помещениях, как санузлы и кухня никто деревом стены не обшивал, я просто вначале уложила плотно плитку на пол и нагрела камень под ней до состояния лёгкого плавления, а затем охладила его. Плитка просто вплавилась в камень и держалась прочно. Со стенами под глазированную было сложнее, но я постепенно справилась. Начинала я свои эксперименты со своей ванной комнаты, пока здесь нет лишних глаз, потом в ванной в отца. Вот сегодняшний мой ожог на пальце как раз результат нарушения мной концентрации внимания, огненная магия — дисциплина серьёзная и небрежения не прощает. Теперь вот надо выбираться в купальню для благоустройства. Видимо, только вечерами делать буду, пока нет лишних глаз. Но все равно, некоторые операции будут выполнять рабочие. Если я в своей ванной, проползав весь вечер на коленях, но уложила на пол плитку сама, площадь, в общем-то, небольшая, то в купальне я этого не смогу, не зимовать же мне там одной. Пусть они днём укладывают, где укажу, а вечерами буду вплавлять плитку. Пока я сидела у себя в гостиной, обдумывая планы и последние события, ко мне, коротко постучав, зашёл отец. Присел в кресло рядом, вздохнул, помолчал. Я видела, что последние дни что-то тревожит его, но не решалась спросить, может, что-то сугубо личное. Приветливо улыбнувшись, я придвинулась к нему ближе, прижалась к его плечу. Надо начинать разговор, иначе и ему и мне уже покоя не будет. — Папа, ты все переживаешь по поводу моей помолвки? Думаешь, я поспешила? — А, что? — отец очнулся от своих раздумий — нет, Мариша, я поддерживаю твой выбор, я уже успел неплохо узнать твоего жениха, и думаю, он будет тебе удачным супругом. Я о другом пришел поговорить. Когда я дома был, разобрал, наконец, старый семейный архив, который в свое время перевез из своего родного города, когда умерли мои родители, а я уже давно жил в столице. И так все руки не доходили до него. А тут разобрал, почитал. Там есть очень старые сведения. Оказывается, были у нас в роду маги, их тогда кудесниками называли, потом странными людьми. Кто-то погодой мог управлять, кто-то с садами мог управляться легко, кто то лечить. Выходит, не сказки это. Видно, что-то и тебе досталось по наследству. А болезнь только пробудила в тебе силы. Вот так, Мариша. И ещё. Я сам не хотел признавать, и как ты рассказывала, боялся даже думать, но я давно уже стал замечать некоторое свечение вокруг людей, хорошие люди такими яркими, чистыми огнями и красками светятся, а неприятные или плохие и цвет имеют коричневый или черный. Есть и серые, ни то, ни се. Как думаешь, это тоже магия? — Да, папа — я говорила медленно, подбирая слова — думаю это что-то вроде магии души, ты видишь, какой человек на самом деле, без прикрас. А ты постоянно так видишь, или тебе надо сосредоточиться? А я тебе какой кажусь? Папа ласково мне улыбнулся и обнял за плечи. — А ты, стрекоза моя, кажешься мне все чисто золотого цвета! А Минька насыщенного зелёного, иногда пробегают всполохи красного, я думаю, это отголоски пережитой боли. Нет, я не вижу людей так постоянно, конечно, мне надо сосредоточиться. И я чувствую, когда меня обманывают, цвет у человека меняется, такие полосы ржавчины будто идут. Вот, Мариша, выговорился, мне даже легче стало, а то и поговорить с кем-то посторонним страшно. Но мы с тобой можем легко понять друг друга. Я молчала, ошарашенная. Видно, тогда, когда отец делится со мной своими силами на дороге, всё-таки это было неспроста, а я, по своему неумению, просто не смогла увидеть в отце латентную магию. — Ты можешь ещё осторожно поговорить об этом с Минькой, ты же знаешь, он тоже особенный. И я должна тебе сказать, помнишь, ту художницу, Надишу, она теперь нам флаконы так необыкновенно расписывает, вот у нее тоже есть дар, дар художника. Пока она им и не пользуется в полную силу, тоже боится. Вот будет больше появляться людей с особыми способностями, тогда и мы сможем открыто ими пользоваться. А пока это наш с тобой секрет. На следующий день я поговорила с Минькой и, в общем про магию и про работу с артефактами в частности. Показала некоторые приемы. Конечно, времени до отъезда у нас оставалось мало, но попробовать стоило. Но то ли Минька был ещё слишком мал, и мало до этого развивал свои магические умения, то ли магия была всё-таки не того вида, или, что скорее всего, я была неважной учительницей. Сама-то едва-едва освоила самое простое, ни преподавателей, ни учебников. Но факт-Миньке сторонняя магия давалась плохо. Из десяти попыток только одна получалась относительно успешная. Может, будет практиковаться и дело сдвинется? В общем, мы договорились с ним, что он будет пробовать сам развивать свои способности и писать мне об этом в письмах. *** ЦУКАТЫ ИЗ ТЫКВЫ. Очищенная тыква — 1 кг. Сахар — 500 грамм. Лимон или апельсин — 1 штука Сахарная пудра + кукурузный крахмал — пополам. Очищенную тыкву нарезать на кусочки 0,5–1 см, засыпать сахаром и дать постоять 1,5 часа, за это время она даст сок. Выдавить сок лимона или апельсина, тщательно вымытые шкурки фрукта можно нарезать помельче и тоже добавить к тыкве. Поставить на огонь и варить после закипания 5 минут. Убрать, охладить не менее 3 часов. Затем вновь кипятить 5 минут, охладить. И так повторить три раза. ВАЖНО! Не начинать повторный нагрев, пока полностью не остынет тыква в сиропе, иначе кусочки развалятся! После последнего кипячения слить горячий сироп через дуршлаг, кусочки тыквы разложить на бумагу на противне так, чтобы кусочки не соприкасались друг с другом. И сушить при температуре 50–80 градусов до двух часов. Периодически поворачивая противень и переворачивая кусочки. Цукаты должны быть упругими, но иметь небольшую сухую корочку. Горячие цукаты пересыпать смесью сахарной пудры и крахмала, снять с противня. Хранить в стеклянной банке в сухом месте. Оставшийся сироп слейте в чистую бутылочку или баночку и уберите в холодильник. Его можно добавлять в выпечку или просто есть с оладьями или блинами. Новогодне-рождественское лакомство! *** Глава 70 Труд рожден был для того, Чтобы не было легко, Жизнь прожить на этом свете. И работаем мы на свой авторитет, Не думая, к чему он приведёт. И только время нам ответ даёт, Чего достигли с ним, а чего — нет! Как мне не хотелось расставаться с папой и Минькой! Вот прямо до боли в сердце в прямом смысле слова! Но делать нечего, надо. Отец уверил меня, что в этот раз он сразу в плавание не уйдет, надо вначале устроить на обучение Миньку, дать ему время обвыкнуться в доме. Ещё у нас куча бумажных дел по патентам, пока он их все не получит и сразу не переведет на меня, опять же не уедет. А бумаг у нас собрались уже целая большая папка. И потом, вопрос с королевским подрядом на строительство дороги тоже требует времени для решения. Так что он ещё долго будет в столице, и я могу в любое время обратиться к нему. Барон Дарти тоже едет с ним. Дядюшка Майрон намерен был подписать договор о продаже своего вина торговому дому в другом крупном городе нашего королевства. Магазинов отца там нет, так что конкуренции не будет. Я рада за дядю, он занят любимым делом, которое стало теперь приносить неплохой доход. Кстати, тетя с кузиной теперь тоже при деле — мало того, что они с моей подачи занялись переработкой лишних и не самых лучших по качеству фруктов на сухофрукты для зимней продажи, так они научили меня делать яблочную пастилу. Я слышала и даже пробовала несколько раз ее в прошлой жизни, но сама не умею это делать. Да и делали пастилу в основном в южных краях. Но здесь я вообще ее не встречала. Тетушка объяснила, почему. Оказывается, и здесь пастилу раньше делали в каких-то южных районах, а сейчас это умение заброшено. Но в семье моей тети оно осталось семейным рецептом. Вот и меня научили. Для себя мы заготовили, но у меня пока ещё не такие большие урожаи. А вот для тётушки я посоветовала делать пастилу в больших объемах и отправлять для продажи в столицу. Пока собираем обоз, отмечаем все по спискам, расписываем наши заказы. Я, как смогла, объяснила отцу про агар-агар, если будет в тех краях, чтобы купил обязательно. Хочу всё-таки попробовать и зефиры делать и другой вид яблочной пастилы, который больше походит на зефир. Конечно же, какао побольше. Тут папа был согласен, паста нравилась всем, да и просто попить какао вошло в традицию у нас на вечерних посиделках. На производство шоколада я даже не замахиваюсь, и технология мне неизвестна и сложно, наверное. Зато хорошо пошла клюква в сахаре. Эти кисло-сладкие конфетки пришлись по душе всем, стоило только поставить на стол тарелочку с белыми кругляшками, как в нее ныряли сразу несколько рук. Я сдержала слово и обучила приехавшую Лидею этой несложной технологии. Теперь все дамское население и детское в Каменке заняты пока заготовкой клюквы, по-здешнему, кислиники в промышленных масштабах. На приготовление сахарной пудры я тоже нашла работников. В Кузьминках жили двое мужчин-инвалидов, ходили они с трудом, уж не знаю, в чем там было дело, но семьям приходилось трудновато. Вот я и решила — для того, чтобы крутить ручку мельнички для помола сахара на пудру, ходить не надо, можно и сидя это делать. А платить за этот труд я буду, и семьям будет прибыток. Так что теперь в Каменку ежедневно уходила подвода с запасом сахарной пудры и маленькими, изящными туесками под упаковку лакомства. А оттуда возвращалась с уже готовым продуктом. Конечно, местные делали такие конфетки и для себя, пусть тоже полакомятся, но за соблюдением моих торговых интересов зорко следила Лидея — чтобы рецепт не ушел на сторону или чтобы не продавали конфеты посторонним. Наш молодой пасечник тоже приготовил свой товар для продажи на столичных рынках — туески с золотистым, темным или светлым совсем свежим медом, воск, прополис он привёз к нам на склад. Отец обещал выставить его в своих магазинах и за вычетом торговой наценки выручка пойдет пасечнику. Это его труд, и ему придется ещё не раз продавать мед, чтобы обеспечить своей семье достойное проживание до следующего сезона. Надиша тоже зарабатывает на своей росписи флаконов неплохо, они оба довольны своей жизнью в моем поместье, и уезжать не собираются. А я только рада этому. Шли своим чередом и работы на полях, заканчивалась моя "стройка века» — купальня. Осталось только теперь установить нашу, немудрящую сантехнику — раковины унитазы, примитивные душевые. Бассейн был готов, там теперь копошились подручные Мирко, устанавливая краны. С отцом я своими планами насчёт консервного заводика поделилась. Он вначале думал, потом мы с ним сели с карандашом и бумагами и все посчитали. А вроде задумка получается выгодной! Значит, начинаем новую стройку! Только надо вынести это здание за пределы усадьбы, чуть в сторону. Может, предложить этот проект на паях с бароном Дарти? У него и фруктов много и жена-мастерица по выращиванию различных овощей, на следующий год она точно будет выращивать все овощи, которые нынче росли только у нас. Яичный порошок отец забирал весь, продавать был не намерен, оставлял его для питания в плавании своих экипажей кораблей. Но деньги за него отсчитал полностью. Вот так, потихоньку-полегоньку насобирался опять обоз, вдвое больше прежнего. Вновь прибыло со своими подводами семейство Дарти, переночевали, попрощались и двинулись в столицу. Я, как обычно, поехала их провожать до границ своих земель, сопровождаемая своим охранником. Иртэн. Как ни странно, но жизнь в поместье текла по-прежнему спокойно, никаких особых волнений ни по поводу помолвки хозяина, ни по поводу появления управляющего с молодой женой не было. Уезжает хозяин часто в имение невесты? Ну так это его, жениховское, дело, тем более сейчас, по хорошей дороге, всего час езды верхом. Привез управляющий молодую жену? Так пока она не вмешивается в дела поместья, то тоже никому не мешает. А Лионелла и правда пока сидела во флигеле, где было жилье управляющих, особо не отсвечивая нигде, и вообще, выглядела несколько пришибленной. Видимо, всё-таки внезапное и незапланированное замужество повлияло на нее так. А может, ещё не осознала все толком. Тимей, как и раньше, выглядел невозмутимым. Единственное, что попросил у Иртэна, это по окончании уборочных работ, отпустить его съездить с молодой женой в столицу к ее родителям. На такую малость Иртэн был согласен. Делами в поместье они с Тимеем занимались на равных, и пока все шло без больших катаклизмов. Нельзя сказать, что все было идеально, опыта у них было маловато, и огрехи вылезали то тут, то там, но они старались. А теперь им на помощь ещё пришла и Маринелла. Помня о неопытности своего жениха в сельском хозяйстве, она, во время совместных прогулок верхом или возвращаясь после осмотра работ на дороге в Арнику, частенько вместе с Иртэном осматривала и его поля и подсказывала, куда сейчас надо направить людей для разных работ. С уборкой ранних зерновых она тоже помогла — направила свою невиданную прежде технику — комбайн — на его поля. Поэтому зерновые убрали в срок, не допустив осыпания колосьев. Объяснила, как потом сушить зерно. Иртэн был ей очень благодарен, а его крестьяне и вовсе смотрели, раскрыв рот, как убираются хлеба на полях чуть ли не сами, без тяжёлого труда. Вообще, Иртэн при каждом удобном случае старался увидеться с невестой. Ему с ней было хорошо, интересно и тепло. Конечно, как молодому, здоровому мужчине, ему было мало просто держаний за ручку и целомудренных поцелуев пальчиков, но он боялся обидеть Маринеллу своим пылом ухаживаний. Целомудренная девушка, получившая воспитание и обучение в Академии благородных девиц — это вовсе не веселая вдовушка. (Эх, как ошибался Иртэн! Не знал он, о чем шепчутся благородные девицы вечерами в своих дортуарах! Особенно после выходных или каникул. Сколько нескромных записочек прячутся за корсажами робких девиц!) Поэтому только оставалось только скрипеть зубами и ёрзать в седле, возвращаясь, домой после свиданий. Но и оскорблять невесту даже ничего не значащей интрижкой с какой-либо доступной девицей он не хотел. Вот и считал, когда же закончатся эти полгода. С Лионеллой он за это время виделся всего несколько раз-за обеденным столом и пару раз во время осмотра садов, она там гуляла. Вроде бы никаких поползновений в его сторону не делала, но однажды кинула в его сторону весьма многообещающий взгляд. Что было в этом взгляде — Иртэн разбираться не стал, быстро ретировался, от греха подальше. Отцу он написал о свершившейся помолвке, но тоже слегка слукавил — не стал указывать имя невесты, чем дольше отец будет в неведении, тем меньше будет у него времени помешать будущей свадьбе. Марина. В этот раз дядюшка Майрон вернулся быстро, всего через неделю и не один. Вместе с ним приехал и направленный отцом кандидат на руководство строящимся постоялым двором, молодой мужчина лет тридцати. После собеседования с ним у меня сложилось вполне приятное впечатление, он показался мне уравновешенным, спокойным человеком, который мог легко найти подход к разным клиентам, что немаловажно для гостиничного бизнеса. Хорошо знаком с кухней. Его заинтересовали наши кулинарные новинки, и он попросил разрешения остаться на несколько дней для знакомства с кухней Малии. Женат, есть маленький ребенок, жена в провинцию на переезд согласна. Значит, осталось ждать окончания строительства постоялого двора. Ну, хоть одна забот с плеч. Отец писал, что сейчас занят полностью бумажными делами, приходится пользоваться и связями и давать взятки, но оформление патентов практически закончено, осталось несколько подписей и все, можно будет переводить их на мое имя. Миньку по результатам проверки знаний взяли на обучение в одну из лучших школ столицы. Представляю, сколько денег отец там раздал на мелкие взятки! Минька пока страшно доволен, его письмецо тоже было вложено в большое послание отца. Писал взахлёб о своих впечатлениях, о дороге, столице, об испытании в школе, о походах по магазинам, куда его водили для обмундирования в школу. О своих попытках овладения магией по моим методикам. Пока частота удачных попыток не увеличилась, но уже стало легче добиться нужного результата с меньшей затратой сил. Тоже прогресс. Ещё в этом же письмо была вложена ещё одна писулька, тщательно завернуться и с надписью — Строго в руки лично Лиме! Что и было мною выполнено в полном объеме — строго в руки и лично. Лимка, получив эту записочку, вспыхнула до ушей от удовольствия и, прижав цидульку к тощей груди, умчалась читать к себе. Талия только покачала головой, улыбаясь вслед дочке. Ещё папа писал, что он уже обратился в королевский департамент с прошением на королевский подряд строительства дороги. Отношение вроде бы положительное, тем более, та дорога, на которую мы хотим подряд, давно славилась в королевстве отвратительным состоянием. Так что я могу вскоре ожидать проверяющих из департамента, которые должны осмотреть уже построенные нами дороги. Торговля нашими новыми товарами имела большой успех, осталось совсем немного, так что я могу отправлять сразу следующий обоз сразу, как они вернутся. Тару для фасовки и банки он отправил с фургонами. Вернулись и бочонки из-под икры, ящики из-под копченостей. Это хорошо, а то скоро наш бондарь и дед Семка со всей своей семьёй не будут успевать за нашими потребностями. Опять один фургон вернулся полный мешками с сахаром. Наша клюковка в сахаре имела такой успех, что отец даже взятки давал ею! Поэтому и такое количество сахара прислал. И на меренги тоже. Обещал, как только пойдет в плавание, обязательно купит побольше какао-порошка и попытается заключить договор на постоянную поставку его для нас. Отличная новость! Про мой запрос на агар-агар он помнит. Заказал в местной мастерской металлоизделий заготовки под холодильный ларь и плиту в свой особняк. Как устанавливать нагревающие плиты и охлаждающие артефакты я показала отцу ещё в поместье, весь вечер мы провели на кухне, копаясь то в плите, то в холодильнике. Чем изрядно раздражали Малию. Как она потом призналась мне по секрету, боялась, что хозяин увезет такие нужные нам самим вещи к себе в столицу. Успокоила, что это не так, что все останется на своих местах, никто не покушается на удобства нашей кухни.