Эх, Анчара нет! Пёс бы здорово помог! Опустившись на четвереньки, сапёр осторожно прополз мимо лежащих на диване людей. Спят… поди, уже пятый сон видят… Поворот – вот он, шестой! Самый опасный из всех – спит с автоматом. Ну, по крайней мере, есть ясность. Если оружие лежит прямо на одеяле, значит, именно на него клиент и рассчитывает. За него он и ухватится в первую очередь. Если будет, чем хватать… Но есть и другая сторона вопроса. Тот, кто так держит оружие, скорее всего, умеет с ним обращаться. А стало быть – и является самым опасным среди всех. Что ж, родной, ты сам напросился… с тебя и начнём! Тихо хлопнул пистолет – и ночная тишина оказалась разбужена истошным воплем. Ну, строго говоря, ничего в этом невероятного не было – когда пуля пробивает плечо, ещё и не так завопишь! А когда два… Разбуженные бандиты повскакали на ноги. Чего только не сотворишь спросонья – вот и за оружием кто-то потянулся, видать, не проснулся ещё толком! Что ж, свинцовые пилюли и от недосыпа излечивают достаточно успешно – и ещё один недоумок покатился по полу, зажимая простреленное плечо. Жуткое вышло пробуждение… Слепящие лучи фонарей, запах пороха, истошные крики раненых… тот ещё фон для просыпания. – Кто старший?! – рявкнули из темноты. – Ну?! Снова хлопнул выстрел – от досок пола полетели щепки. – Он! – заорали сразу в три голоса. – Вот он! Неприметный мужик спал в дальней комнате – именно его сон охранял автоматчик, даже во сне не расстававшийся с оружием. – Точно? – переспросила темнота. – Век воли не видать! – Всем – к стене! Сесть по-турецки на пол, руками взять себя за уши и развернуть их к нам – чтобы лучше слышать. Тем, у кого грабки из-за собственной дурости не работают, разрешаю так сидеть. Старший – ползком сюда! Это не было утончённым издевательством. А попробуйте-ка посидеть пусть и в мягком кресле, но при этом руками растопыривать собственные уши. Уже через несколько минут они заболят, ещё через некоторое время устанут руки, которые придётся держать напряжёнными. А очень скоро в мозгу останется только одна мысль – отпустить уши! Ну, и затекшие к тому моменту руки на колени положить. Какое уж тут планирование побега… Да и кроме того – человек в такой позе выглядит смешно. Как со стороны, так и в собственных глазах. И этот фактор тоже не стоит сбрасывать со счетов – такие вещи сильно ломают психику. У тех, кто отдавал команды из темноты, были в своё время неплохие учителя… Притиснув старшего бандюгана в угол, чтобы максимально ограничить ему свободу манёвра, Дмитрий молча сунул ему в зубы пропахший порохом пистолетный глушитель. «Ненароком» он так ему двинул по губам, что рот бандита тотчас же наполнился кровью. – Кхе! – Я разрешал говорить? – удивился связист. Перепуганный пленник замолчал, и тотчас схлопотал по уху. – Тебя спрашивают! – Э-х-р-р… я… нет, не разрешали! – То-то же… – проворчал допрашивающий. – Отвечать четко, кратко и без запинок! Усёк?! – Я… да, усёк… – Зачем соглядатая около торгашей подсадили? – Э-э-э… Гришка приказал! Гришка-радист! – Чего ему нужно? – Мы это… Тот торгаш того… оборзел! К порядку его призвать надобно! Дмитрий хмыкнул. – И кто ж его призывать будет? – Ну… наше дело всё обсмотреть да доложить. А там уж Гришка и сам решение принимать станет. Никому так борзеть нельзя! В темноте кто-то усмехнулся. – Значит, так… – глушитель противно проскрежетал по зубам. – Гришке передай – тот деятель пока нам самим нужен. И ваш тут интерес – сбоку десятый! Если он сразу не просечёт – так нам не впадлу ему визит нанести. Стенки у вашего домика крепкие, однако ж, если по ним пару-тройку раз из «сапога»2 засадить, то будет у вас внеплановая модернизация вентиляции, а заодно и освещения. Ну, а если при этом кому-то фатально поплохеет… значит, таким он невезучим уродился! Вам, недоумкам, мин перед входом недостаточно было? Так можем повторить… Кровь переполняла рот старшего бандита, отчего речь получалась невнятной, булькающей. Связист брезгливо посторонился, убрал пистолет. – Сплюнь… Пленник торопливо наклонился вниз. Приподнялся, вытирая рот рукавом. – Понял я! А что сказать – кто предъяву кинул? – А вот как у ворот зарычат… тогда до всех разом дойдёт! Бандит кивнул. В темноте лязгнули затворы. Его бесцеремонно выдернули из угла и развернули лицом к остальным пленникам. – Чтобы ты, любезный, нас за шутников не считал… В круге света появился пистолет – обычный ПМ. – Берешь ствол – и приговариваешь парочку своих. Патронов только два – не промахнись! А мы-то не промажем… по всем зараз. И подождём, пока за вами кто-то не притопает – ему послание и передадим. Спешить некуда, у нас пятеро с кнутами за спиною не приплясывают от нетерпения – можем и подождать, – голос Дмитрия был скучающе спокоен – и от такого жуткого спокойствия по всему телу пленника прошла дрожь. За спиною щелкнул взводимый курок, и в затылок старшего упёрлось что-то твёрдое. – Тебе, кстати, тоже дергаться не советую… Лучи фонарей скрестились на сидящих людях. – Ну? Бандит вскинул руку – грохнули выстрелы. Стукнулся о доски пола упавший пистолет. – Не зассал… – одобрительно произнесла темнота. – Ступай к ним. Стволы свои поутру заберёте – во дворе оставим. Нам такое старьё без надобности. * * * – Что?!! – метался по своим «апартаментам» атаман. – Какое ещё, в задницу, рычание?! Ты о чём вообще? Сапог… какой-такой сапог?! Он явно не понимал происходящего. Последние дни вообще всё пошло наперекосяк, мины эти, будь они неладны, теперь вот ещё и облом с разведгруппой… И самое противное – что неприятные новости стали известны в момент его переговоров с представителями, так сказать, конкурентов. В гости пожаловал заместитель самого «Чечена»! И вроде бы разговор нормально завязался. И вдруг – нате вам! Надо сказать, что тот самый представитель, в отличие от Гришки, к словам старшего группы отнёсся с большим вниманием – ни одного не пропустил! Вот и сейчас, не встревая в разговор, он с интересом наблюдал за происходящим. – Кто это были?! – подскочил атаман к командиру разведгруппы. – Морды их разглядеть удалось? – Да какие там морды… Темно же – ночь на дворе! А они ещё и фонарями светят прямо в харю… Гришка сплюнул на пол и выматерился. Махнул рукою разведчику – мол, проваливай! А сам тяжело опустился в кресло. – Вот ведь уроды, мать их…