- Как, интересно? Эти болваны заключили согласие. - рыкнул Энди, каким-то чудом оказавшийся чуть впереди меня. Будто что-то учуяв (или не будто, а действительно учуяв, и не что-то, а меня), он обернулся. Столкнувшись со мной северно-морскими глазами, Макферсон протянул руку, ухватил за пальцы и резко рванул из толпы на себя. - Тебе стоит это послушать, - пробормотал он и набросил на мои задубевшие плечи теплый плащ. *** - Ну-ну. Поднатужься и выдай что-нибудь стоящее, Бехтерев. Признание - это не так уж и сложно! - с коварной улыбкой прохрипел Дорохов. Он стоял в нескольких метрах слева от меня, струной вытянув вперед руку с зажатым в ней жезлом. С окровавленной скулой, разбитым носом и чертовски самодовольным выражением на истерзанном лице. Видел бы он себя в зеркале, так бы не радовался. Отличный повод разбить очередное. Едва я, стараниями Энди, пробралась в первый ряд, как сразу выдохнула с облегчением. Фраза «Он его убьет» относилась вовсе не к Елисею. На траве, в синяках и ссадинах, сидел Бехтерев. Никогда бы не подумала, что аристократ дерется так же здорово, как танцует. Несколько уверенных пассов - и жезл Антона выскочил из ладони, пролетел пару метров и опустился на траву у самого края купола. Прямо рядом со мной. - Скажи, что ты наглый лжец, и закончим этот фарс. Публика мерзнет. Бехтерев сплюнул кровью перед собой и поднял на Дорохова ненавидящие глаза. - С чего бы тебе так волноваться за дряную чернушку. Синий луч - и Антона тряпичной куклой подбрасывает в воздух. Наверное, я плохой человек. Но зрелище меня порадовало. Я бы даже за билет заплатила, будь это шоу платным. - Просто у меня аллергия на мерзавцев вроде тебя, - устало заявил Елисей и, скользнув взглядом по зрительским рядам, увидел меня. Удовлетворенно улыбнулся, узрев перекошенную от волнения физиономию, и ободряюще крикнул: - Все в порядке, сеньорита. Не нужно так бледнеть. Мы почти закончили. Черная тень метнулась к моим ногам. Бехтерев! Толпа вскрикнула и отшатнулась от купола. Из-за зеленой вспышки невиданной яркости я на мгновение ослепла. Поморгала. Что происходит? Черт! Пока Дорохов смотрел на меня, Антон успел подняться и подобрать свою палочку. И теперь осыпал Сияющий щит Елисея крепкими заклятьями. Они снова закружили, как два хищника, в странном магическом танце, законы которого я понимала с трудом. Мой печальный рыцарь грамотно отбивался, но внутри разрасталось дурное предчувствие. Почти такое же, как когда он поранился о розу. И с каждой секундой оно крепло. - Прекратите! - не выдержала я и крикнула, привлекая к себе внимание чертовой толпы зевак. - Оно того не стоит... Но два упрямых барана меня не слушали, продолжая перемещаться по кругу, разрезая зимний вечер золотыми и фиолетовыми лучами. Острыми, как нож. Жалящими. Пошел черед крепких, очень крепких боевых заклятий. Я таких даже не знала, но парни оказались опытными воинами. Даже странно, что на поединке Бехтерев выглядел неуверенно и умудрился проиграть девчонкам. - Мы с тобой оба были в той мансарде, - крикнул Елисей, улучив момент. Лучше бы он эту паузу потратил на глубокий вдох - я видела, как рвано колышется его грудь. - И оба остались в ней после ухода Анны. - Это не делает дестинке чести, Дорохов! - выкрикнул кто-то из толпы. Явно из прихлебателей Антона. - Не знал, что ты делишься подружками. Я следующий на очереди! - Анна мне не. - прорычал Елисей и осекся. Глянул на меня - как-то виновато, будто заранее извиняясь за то, что собирался произнести. - Я не делился своей девушкой! И меня оскорбляют фантазии Бехтерева. Толпа обомлела. Несколько девиц-«зазнаек» возмущенно вскрикнули, осыпая проклятьями какую-то «наглую девку». Через пару секунд дошло, что меня. Я ошалело помотала головой: да нет, я бы запомнила, если бы соглашалась встречаться с Елисеем. Вот точно! А он, негодник, уже что-то новое продолжал рычать. Теперь его было хорошо слышно, потому что даже Бехтерев изумился и на минуту опустил жезл. - Да, все так. Я хотел провести праздничный вечер со своей официальной девушкой. Пообщаться. - В интимной обстановке? - кто-то гоготнул с задних рядов. - В тихом месте без свидетелей, - фыркнул Елисей, не сводя с меня прозрачных глаз. -Обсудить. Перспективы наших отношений. Но мы наткнулись на этого индюка. Который, видимо, так был возмущен тем, что его прервали, что решил сорвать злость на невинной во всех смыслах леди. Вот это уже перебор! И что значит во всех смыслах? Мои щеки изнутри будто пламенем лизнуло. Уверена, они загорелись так, что могли осветить всю пятую оранжерею. - Так что я требую возмещения ущерба, - довольный задумкой, рыкнул Дорохов и пошел в нападение. - И если ты не признаешь свою ложь, не поклянешься на жезле и не извинишься перед Ани, я тебя по траве размажу... Еще несколько перекрестных заклятий потревожило воздух - и Бехтерев снова лежит в плавящемся под ним снегу. Сколько гнева и ненависти в его почти черных, мутных глазах. Страшное зрелище. - Ну! - Елисей рыкнул диким вепрем. Его жезл, готовый сбросить новую порцию заклятий, икрился бенгальским огнем. - Последний шанс! - Да нужна мне твоя девка! - Антон передернул плечами и снова плюнул. В мою сторону. Гадость. - Повежливее. Повторяй: «У нас ничего не было, потому что мисс Дэлориан никогда в жизни не согласилась бы пойти на свидание с таким слизняком, как я». Бехтерев пристально глянул на меня. Недобро как-то и многообещающе. Будто после завершения поединка собирался собственноручно отправить меня на удобрения оранжерейным цветочкам. - Да я даже за деньги эту чернушку не стал бы. Договорить он не успел. То ли жезл Дорохова не удержал скопленный «бенгальский огонь», то ли сам Елисей знатно психанул, но Антона снова подкинуло над землей и отбросило к краю купола. - Остановить дуэль! - прозвучало громогласное, будто магически усиленное откуда-то сзади. Кричала Карамзина, я эти стальные нотки всегда узнаю. - На территории Академии любые поединки между учениками запрещены! Согласно Уставу я, как старший преподаватель, имею право прервать бой на этой земле. Она стояла чуть поодаль от толпы и взывала куда-то в воздух, будто ожидая подтверждение от высших сил. - Запрос одобрен, - тихое шипение, казалось, раздалось в каждом ухе. Внезапно руки Ксении Игоревны окутало голубое свечение, она благодарно кивнула кому-то сверху. и хлопнула в ладоши. Мыльный пузырь распался тысячей светляков, предъявив для справедливого преподавательского гнева Елисея и Антона. - Вы, господин Дорохов, зачинщик? - Карамзина развернула корпус в его сторону, напрочь игнорируя второго участника. - Уверена, вы в курсе, что за предложение магической дуэли полагается исключение из Академии? - Да, Ксения Игоревна, я знаком с Уставом, - спокойно и негромко ответил Елисей и сплюнул кровью на подтаявший снег. До меня только начинало доходить, что они натворили. Мало того, что чуть не убили друг друга, так еще и зависли на волоске от исключения! Оба! Да что за несправедливость?! Нет, против наказания для Бехтерева я совсем не возражала... Но Елисей? За что? - Вот и прекрасно, - Карамзина передернула плечиками, упакованными в серый шерстяной плащик. - Как только Малый Совет будет в сборе, мы назначим заседание. Попрошу явиться обоих участников с объяснением причин. - Разве это что-то изменит? - фыркнул Дорохов. - Едва ли. Господи, ну почему он так спокоен? Почему даже не пытается защищаться? Меня трясло так, будто я ехала на разбитой телеге по бездорожью. - Ксения Игоревна, прежде, чем вы приступите к разбирательству, вам следует узнать. -начала я, подбежав к преподавательнице, и запнулась, потому что позади Елисея полыхнуло золотом. Почти сразу завопила какая-то старшекурсница, да так тонко и пронзительно, что захотелось заткнуть уши. Дорохов резко побледнел и как будто осунулся, сделал шаг, скривил болезненно губы. и упал лицом прямо в снег. - «Смертельное жало» запрещено среди учеников, господин Бехтерев! - истерично завопила Карамзина не своим голосом, лишенным стали. Изменившись в лице, она развернула над местом, где лежал Дорохов, стабилизирующий купол. Все настолько серьезно, что мы не двигаемся и ждем прихода лекаря? О боги! Смертельное жало? Почему оно так называется? Черт с ним с «жалом». Мне сейчас нужно было срочно знать, почему «смертельное»? И почему Елисей не шевелится? И даже как будто не дышит? В нескольких метрах от аристократа стоял Антон, про которого все будто бы позабыли. Его жезл дымился, а физиономию ублюдка украшала жуткая, отчаянная гримаса. Там одновременно выражались все эмоции, накопленные им за сутки - начиная от испорченной ночевки с Джен и расторгнутой помолвки и заканчивая унижением на дуэли и угрозой отчисления. Судя по судорожно ходящим на скулах желвакам, он спятил совсем. Наплевав на предупреждение Карамзиной, Бехтерев занес палочку во второй раз, направив в меня, сделал замах. - Только попробуйте! - прошипела Ксения, резво махнула жезлом, и Антона скрутило тугим огненным жгутом от пяток до шеи. Он что-то промычал и без сознания рухнул на грязную лужайку. Я, наконец, разморозилась и, стряхнув остатки шока, побежала к Елисею. Упала коленями на снег, протиснулась в стрекочущий купол и с усилием перевернула парня на спину. Кто-то мне помогал. Да, точно, Энди был тут. Он распахнул на Дорохове рубашку, под которой начинало кровить. Ничего не понимаю! Удар пришелся в спину, а изрезана вся грудь. - Ани, это «жало». Надо срочно остановить кровь и закрыть все раны, у тебя пара минут. Скажи, что ты знаешь правильное заклинание! - прорычал Макферсон, несильно похлопывая меня по щеке. Да, точно... Я здесь. Очнулась. Конечно, знаю! Чему-то же меня учили полгода на «Целительском»! Я стала набрасывать на израненное тело временные кровеостанавливающие заклятья. Долго они не продержатся, но до медпункта дотянуть должны. А там есть Мари и снадобья. Мы выкарабкаемся. Иначе. - Не смей умирать, Дорохов! Иначе я лично тебя придушу, обещаю, - вытолкнув из горла невидимый ком, прохрипела я. - Живой еще. пока. - его губы лишь слегка шелохнулись. - Вот таким и оставайся! Я сейчас. Минутку. Терпи. Добавила пару обезболивающих и восстанавливающих. Слабеньких. Сильным Мари только начала меня обучать, да и для них мой «игрушечный» жезл не подходил. Но хоть какая-то временная мера. Елисей закашлялся, и я в испуге замерла. - Постой, сеньорита, - Дорохов приоткрыл глаза и положил свою ладонь на мою. - Как на твой взгляд. Это можно засчитать за подвиг? - Засчитать-то можно, - всхлипнула в ответ. - Но с такой потрепанной физиономией на прекрасного принца ты не тянешь. На помятое лицо выплыла знакомая усмешка. - Так или иначе, я требую свой поцелуй. - Сейчас?! - ошалело выдохнула я. - Да, Ани. Боюсь, до больничного я не дотяну. Ком из слез снова вырос внутри горла и помешал ответить. Мелкие искры, на которые разлетелся «мыльный» дуэльный пузырь, все еще парили в воздухе золотистой взвесью. Красиво. Романтично даже, если не учитывать обстоятельств.