*** - Ну и как звали того петуха? - уперев руки в бока, я буравила глазами прозрачного приятеля. - Которого? - делано поднял голубые брови Роджер. Ой, так я тебе и поверила, Мальвина недоделанная! - За которого вышла замуж твоя невеста, - уточнила для «непонятливых». - Ах, этого. Ты научилась задавать правильные вопросы, Анна. - Не уходи от темы, Родж. Раз уж я у тебя за поросенка, я хочу знать все о том. - Петухе? - О нем, да, - выдохнула я, к концу абсурдной беседы растеряв весь свой решительный настрой. - Влад. Его звали Влад, - парень взлохматил голубые кудри и «оперся» спиной о стену фойе. Я его сегодня полдня искала, а под вечер призрак сам обнаружился, в очередной раз выпрыгнув из картины с магической баталией. - Просто Влад? Как Шер или Мадонна? - Влад, князь Карповский, - насупившись пробормотал Роджер, окончательно сбив мой боевой настрой. Черт! - И твоя сбежавшая невеста... - Да, Ани, она приходится твоему профессору дальней родственницей. - Насколько дальней? Я все-таки поперхнулась и немного закашлялась. - Ты все уже сама поняла. - Пра-пра-пра. - принялась шептать я, загибая подрагивающие пальцы. - Да, там много «пра». И потом идет «бабушкой», - нетерпеливо перебил бестелесный тип. С которым я, между прочим, собиралась на бал, так что мог проявить хоть каплю уважения. - Атарина сказала, ты - неудачный проект Авроры, и заперт тут из ее лучших побуждений. - Все так, - покорно признал Родж, отлепился от стены и, приглашая меня жестом следовать за собой, неспешно двинулся по коридору. - С графиней Воронцовой мы были знакомы лично. Прелестное, доброе создание, сильная волшебница. Но застрял я по ее вине. После печально окончившейся для меня дуэли Аврора пыталась привязать мой дух к телу. Ну и вот. Привязала. - Эм. Не понимаю. - До этого Ава работала с живыми, бодрыми, временами даже танцующими безумцами, но рискнула попробовать фокус на бездыханном теле, - Родж дернул плечом, явно не радуясь статусу подопытного кролика. - Тело было уже мертво, и дух. Он привязался к месту, - призрак сипло кашлянул и добавил: - Намертво. До сих пор никто отодрать не может. Такой себе черный юмор. - Твоя невеста была безумна? - Солли страдала душевным заболеванием, - покладисто продолжил Роджер, утратив на время желание подначивать и препираться. - Сейчас подобными занимается психиатрия, но тогда. Говорили, в нее вселился бес. Ты не подумай, она никогда не была буйной, а ее странности раскрывались в мелочах. Солли была склонна к депрессии, думала о нехороших вещах. То и дело теряла вкус к жизни. Может, дело было в трудном детстве: она всегда была безмолвной и бесталанной тенью, угнетенная и потерянная. Эмп в семье аристократов! Родители пестовали первенца. Он появился лишь на минуту раньше, но. умудрился забрать себе «дикую каплю» целиком. Какой жадный! - И не говори... Тот еще придурок. Я так надеялся, что он за ней присмотрит после выздоровления... Идиот! - Он? - Я! - сердито рыкнул Родж. - Графиня Воронцова смогла победить недуг? - я поспешила перевести тему в относительно мирное русло. - Это было непросто, нам пришлось надолго задержаться. Сначала у Авроры ничего не получалось. Ко всеобщему удивлению у Солли проявились отголоски фамильного дара, пусть и странным образом. Сильный ментальный барьер. Щит от любого воздействия на волю и дух. Думаю, она выстроила его еще в детстве, постоянно страдая от издевок надменного братца-близнеца. Защищалась, как могла. И выработался иммунитет. Так что Аврора с трудом пробивалась к ней. Ежедневно пыталась наладить контакт, войти в доверие. Мы практически жили в усадьбе. - Грустная история. - Несладкая доля - быть «пустышкой» в семье аристократов. Один этот факт способен сломить тебя, выбить почву из-под ног, свести с ума. Но я ее любил. И до сих пор. - Ох, Родж. - Прости, если тебя задевают мои слова, - серьезно пробормотал парень и вдруг искристо заулыбался, разгоняя морщинки по красивой, прекрасно сохранившейся физиономии. - Поверь, я не питала даже призрачных иллюзий на твой счет! Мы оба рассмеялись. А до меня потихоньку начало докатываться осознание сего щекотливого факта, что негодник Родж. кхм. до сих пор влюблен в пра-пра-пра. сколько-то-там-пра-бабушку Мрачного Демона. Которую прямо из-под носа у прозрачного симпатяги увел высокомерный предок Карпова. Да еще и на дуэли парня от всех проблем насущных избавил. И кошмарно, и смешно, и грустно, и нелепо. И. И теперь уж я понимала, по чью демоническую душу мне придется отрабатывать «поросеночком» на балу. Глава 11. Неожиданные открытия Арчи, этот лохматый деспотичный кроха, велел думать. И я думала. Старательно, до морщин на лице и гнетущей боли в висках. Но, по всему выходило, что мой едва оперившийся ламбикур был умнее своей хозяйки. Откуда начать поиски «великой тайны», которую так старательно скрывало печатями братство рагнаров, отрешаясь от всего сущего? Если она связана со мной, то... вероятно, в прошлом? Могли ли родители что-то о ней знать? Не давал покоя папин пистолет. Как выяснилось, не с резиновыми пулями. Семья интеллигентов, и вдруг - оружие в спальне? Нет, что-то тут не складывалось. Отец будто знал, что за нами могут прийти. Готовился защищать семью. Может, он подозревал крестного и вел какое-то свое расследование? Так или иначе, ответы могут быть там. В Доме. Хорошенько покатав в голове эту мысль, я сама себе кивнула. Да, если и могут быть, то именно там. Вдруг папа вел дневник и записывал в него все находки и подозрения? Мы жили в Шартре, тихом городке в сотне километров от Парижа, в тихом районе с похожими невысокими домами. И я не представляла, как туда добраться магическим путем. В свой прошлый визит, когда так и не смогла переступить порог, я не приметила ни одной зачарованной двери на много миль. Во вторник, покончив с занятиями, я отпросилась с дежурства в больничном и решилась на очередной несанкционированный побег. Узнает крестный - решит все-таки прибить, чтобы не мучилась от собственной глупости. Начинать путешествие пришлось из Парижа. Оказавшись у Той Самой дубовой двери, я нервно передернула плечами. «Фабрика кукол». Да, Демон прав. Дурацкое учебное заведение. Отбежав от «Эншантели», чтобы ненароком не попасться на глаза мадам Буше, я поспешила к автобусной остановке. И, спустя пару часов неспешной тряски в мягком кресле, вышла на показавшейся знакомой улице с живописным видом на реку. Вдалеке виднелись шпили собора, доминирующего в городском архитектурном ансамбле. Но мне нужно было в другую сторону. Давно я не воспринимала это место как Дом. Но ключик от массивной двери, окрашенной в голубой цвет, у меня имелся. Глаза вперились в порог. Вдох, выдох. Ладно, это препятствие я тоже преодолею. Не маленькая. Все осталось на прежних местах. И кресло, в котором отец смотрел телевизор (разве что сейчас оно было обтянуто защитной пленкой), и торшер, в котором перегорела лампочка за пару дней до. В окно гостиной виднелся дом Вив, к которой я сбежала, чтобы поиграть в приставку. Интересно, они еще живут там или переехали после жуткой трагедии? Я поднялась на второй этаж, в отцовский кабинет. Если он хранил записи, то именно здесь. В комнату, заваленную чертежами и картами, опасалась входить даже мать. Первым делом порылась в ящиках письменного стола, но ничего, похожего на дневник, не обнаружила. Боги, сколько же здесь бумажек! И как найти нужную? У высокого шкафа с кучей разноцветных папок я зависла. Глаза упали на фотографию в рамке, и мозг отключился. Энни... Ну вот, лица родителей всколыхнули ненужные воспоминания, и мне начал мерещиться мамин голос. - Энн! Я зажмурилась. Господи, как же трудно! - Энни, милая, ты оглохла? Я резко обернулась. Нет, это была не мама. - Ты что здесь делаешь? - сипло пробормотала я, сгоняя наваждение.