— А? Что? — встрепенулся он, просыпаясь от голоса Евы и лая собаки. — Твою мать, Зак! Ну что там еще случилось? Агафонов наскоро натянул штаны прямо на голое тело, на ходу сунул ноги в ботинки и, напялив куртку, бросился во двор. И обалдел, увидев свою собаку, распластавшуюся около ворот и высунувшую нос на улицу. Михаилу даже показалось, что Зак с кем-то переговаривается. И там, за забором, не чужой человек, а кто-то свой… — Ерунда, — пробурчал Агафонов и сердито крикнул собаке: — Ну что еще, Зак?! — Папа! Папа! — закричал где-то рядом Егор. — Папа! Это я! И пес снова залаял, будто говоря: «ну наконец-то ты догадался, хозяин!» Агафонов шагнул к калитке и, повозившись с замками, распахнул кованую дверь. Подхватил на руки своего запорошенного ребенка и, отряхивая на ходу снег с узеньких мальчишечьих плеч, потащил в дом. — У нас гости, Евдокия! — поставив сына на пол в прихожей, зычно крикнул вглубь дома. — Я не в гости, пап, — протянул Егор, шмыгая носом. — Я навсегда к тебе и к Дуське. Можно? Глава 17 — Ну, папа, ты даешь! — довольно протянул Егор, как только отец усадил его на стул в кухне, проверил, не намочил ли сын ноги, и, увидев мокрые носки, тут же отправил под душ. — Я уже не маленький… — Перепугался я, сынок, — как на духу признался Агафонов. — Ты хоть понимаешь, что мог встрять? Сильно встрять… А если бы мы, — Агафонов попробовал подобрать слова. «Что мы? Спали? Не годится… Трахались? — Тем более. Принимали душ? — Вместе, ага!» — Если мы с Евой ушли бы кататься, если б Зак дрых в доме, кто бы тебя услышал? — тяжело вздохнул Михаил, провожая сына в ванную и настраивая там воду. — Да еще и снегопад усиливается. Давай, погрейся, а то заболеешь. Халат и носки сейчас принесу. Ну и насчет завтрака сообразим что-нибудь… Агафонов вернулся в кухню, где Ева уже что-то доставала из холодильника. — Смотри, тут яйца есть и творог в вакуумной упаковке. Еще я нашла муку и кукурузное масло. Сейчас сырники сделаю, — затараторила она. — А ты позвони Тонечке, она, наверное, уже обнаружила пропажу и волнуется. А ей нельзя… «Тонечка, твою мать! — мысленно прорычал Агафонов, с ужасом представляя, какой путь проделал его сын. — По шоссе через поселок, потом через Горки-город… Километров семь наберется, — почесал затылок Михаил. — Час-полтора небось шел, плюс под калиткой с полчаса прыгал. Два часа на свежем воздухе не помеха для пацана, — сам себя остановил он и попытался унять злость на бывшую жену. — Только вот двигался Егор вдоль шоссе, и мало ли кто мог воспользоваться беспомощным мальчишкой… Блин, Нина! А ты даже не хватилась! — прорычал он, включая сотовый и не находя ни одного пропущенного вызова. — Спишь еще, красавица», — поморщился он, тыкая пальцем в контакт бывшей жены. — Егор у меня, — не здороваясь, прорычал он, как только услышал знакомый заспанный голос. — Как? Почему? — охнула Нина, растерявшись. — У меня к тебе вопросы, Антонина Сергеевна, — прохрипел Агафонов, еле сдерживаясь. — Почему ребенок остался без присмотра? Где ты была, маманя? — Ты на меня не дави, — пришла в себя Нина и тут же ринулась в атаку: — Мне после твоей вчерашней выходки плохо было. Только к утру уснула. Я при чем, что твой сын растет таким же невменяемым, как ты сам! — закричала она. — Сейчас же верни его! Слышишь! — Это не вещь, Нина, — грустно заметил Агафонов. — Егор собрал рюкзак и пришел жить ко мне. Ему рядом с тобой находиться невыносимо. Понимаешь? — Говори адрес, я сейчас приеду, заберу его! — заголосила она. — И, кстати, как он нашел тебя? Ты ему сам рассказал, где тебя искать! — заполошно вскрикнула она и повторила угрожающе: — Пусть не рассиживается! Говори адрес! — Нет, — отрезал Агафонов. — Нам и без тебя хорошо. А если у тебя хватит наглости обратиться в полицию, я тебе этого не спущу, Нина. Тогда мы по полной программе разберемся, почему мой сын с риском для жизни добирался до моего дома, и что в это время делала ты. Поняла? А потом я подам в суд, и мы по новой определим место жительства Егора, но уже с учетом его собственного мнения… Поэтому сиди и помалкивай. Наслаждайся своим новым браком. И строй из здорового мужика циркового песика. А к нам не лезь, — предупредил он. — Егор останется жить со мной, Нина. Я сказал. Бывшая жена от такого напора охнула и, ничего не ответив, нажала на кнопку отбоя. Агафонов покосился на погасший экран. «Плохой знак, — поморщился он. Воевать с Антониной не хотелось. — Но на этот раз ты меня достала, гадина, — рыкнул он про себя и, вернувшись в кухню, сразу шагнул к Еве, в его старой растянутой майке колдующей над тестом. Привычно обнял и, поцеловав в висок, чуть было не усадил ее на стол, не раздвинул колени, не встал между ног… — Егор! — мысленно оборвал он сам себя. — Теперь хрен займешься любовью». — Я вам тут мешаю, — проскулило от двери привидение в длинном до пят халате и с мокрой башкой. — Нет, — улыбнулась мальчику Ева, проворно освобождаясь из тисков Агафоновских рук. — Мы очень рады, что ты добрался к нам живой и невредимый, — весело заметила она и потянулась к пиликавшему телефону. — Да, Илья, — пробурчала недовольно. — Егор у нас. И тут останется. Если Тонечке сейчас тяжело уследить за сыном, то мы поможем, — совершенно спокойно ввернула она. «Ну лиса, ну лиса! — восхищенно подумал Агафонов. — Как разговор перевела!» — Успокой жену, — пресекла Евдокия дальнейшие упреки брата и тихо заметила: — Я не понимаю, в чем проблема, Илья? Егора, что, в детский дом определили или на галеры отправили? — Она ловко перевернула на сковородке подрумяненные сырники и деловито заметила: — Так, слушай внимательно. Тут дом совершенно пустой. Только кухня и спальня меблированы. Поэтому вместе с папой или с Никитой привези нам кровать. Что — какую? На которой спал Егор. Это временно. Где мы сейчас ее купим? — Не надо! — замахал руками ребенок. — Пусть не приезжают! — испуганно заметил он. — Они хотят тебя избить и увезти Дуську обратно. Я поэтому и пришел, — горестно вздохнул Егор. — Я не допущу драки, — пробурчал Агафонов. — И вас с Евой никому не отдам, — рыкнул он, обнимая любимую и сына одновременно. — Кровать нам понадобится, а все проблемы решим цивилизованно, — заметил он, ощущая, как в одночасье из завидного холостяка превратился в семейного человека. «И мне это нравится, мать вашу», — мысленно рыкнул Михаил, а вслух бросил насупленно: — Мужики пусть койку доставят. А Нине тут делать нечего. Предупреди, Ева! «Хотя… Кому я втираю? Эта сволочь примчится первой. Захочет посмотреть на мой новый дом, сказать гадость и под любым предлогом забрать Егора. Ну погоди, стерва», — мысленно скривился он, понимая, что за сына придется побороться. И за своими думками о Егоре не учел самого главного. Дурак! Естественно, никто никакую кровать не привез! Нина с Ильей победоносно вошла в прихожую и объявила: — Собирайся, Егор! Мне тебя ждать некогда! — Вот и не жди, — пробубнил мальчик. — Я не хочу с тобой жить. Ты меня не любишь! — Поздравляю, Агафонов, — пропела Нина. — Теперь ты настраиваешь ребенка против меня. — Уходите, — отрезала Ева. — В гости вас никто не приглашал. Вместо помощи от вас одни скандалы. Увози жену, Илья, — бросила она жестко. — Мы сами разберемся. Агафонову хотелось предостеречь, объяснить, что лучше с Ниной не связываться. Не та весовая категория, совершенно не та! — А ты! — заорала Антонина. — Ты кто такая? Думаешь, он на тебе женится? Ему же тебя специально подобрали! Коллектив уже задолбался его нападки сносить. Вот и приняли на работу девочку для утех! Куклу для босса! А ты и вправду подумала, что он влюбился в тебя, лошадь колченогая?! Ева застыла как вкопанная, а Агафонов сжал кулаки и еле сдержался, чтобы не ударить бывшую жену. Да и сам поразился собственной злости. — Пойдем, Антонина, — гневно прохрипел Илья и, дернув жену за руку, распахнул дверь. — Да ты сама его спроси! — расхохоталась невестка и победно оглядела присутствующих. — Он в курсе событий. Небось поэтому тебя сразу в оборот взял… — Тоня! — рыкнул Илья и, крепко схватив жену за руку, повел к калитке. — Достаточно! Ты уже все сказала, милая… — Это правда? — прошептала Ева, полными слез глазами воззрившись на Агафонова. — Она говорит правду? Михаил поморщился. Еще был шанс увести разговор в сторону, наврать с три короба… «Но какой в этом толк? — мрачно отмахнулся Агафонов. — Если Ева придет на работу, и ей обязательно кто-то расскажет о злополучном заговоре топов!» — Да, — скривившись, выдавил он из себя. — Топы мои решили меня отвлечь. Выбрали девушку в моем вкусе. Но ты мне и так очень понравилась, Ева! Я на тебя глаз еще в кондитерской положил… Только не решился подойти познакомиться. Перестань, — он наклонился к ней, собираясь поцеловать. — Давайте доедим и пойдем погуляем. Сегодня из-за снега кататься нельзя. — Миша, — Евин локоток непривычно встрял между ними. — Я не хочу. Мне очень больно. Возможно, ты и не виноват… Наверное, я дура. Обрадовалась новой работе… Хотя понимала, что что-то не так с этой вакансией… Мне подумать надо, — заявила она, когда Агафонов взял ее за руку. — Отпусти, пожалуйста, — прошептала чуть слышно, силясь не разреветься. Пришлось демонстративно убрать руку и отойти в сторону. Вернуться к столу. Доесть остывшие сырники, допить холодный кофе. «Спасибо, Нина, — прорычал про себя Агафонов. — Удружила!» — тяжело вздохнул он и удивленно повернул голову на звук шагов. Ева, полностью одетая и чуть подкрашенная, стояла в прихожей. Натягивала куртку… — Ты куда? — опешил Агафонов. — Подожди… Давай поговорим… Я тебя умоляю, девочка! Не руби с плеча… — Нет, — мотнула гладко причесанной головкой Ева. — Я ничего не намерена пока решать, Миш. Съезжу к девчонкам в Сочи. Проветрюсь. А потом поговорим, ладно? — еле сдерживаясь, прошептала она. — Давай я тебя отвезу, — ошарашенно предложил он, все еще не веря, что Ева уходит. — Ты там погуляешь, а я подожду. — Нет, — снова покачала башкой она. — Мне нужно побыть одной. Я вернусь, Миша. Потом поговорим. А пока… мне очень больно… — А как же ты доберешься до Сочи? — вскинулся он, преграждая ей дорогу. — Автобусом поедешь? — Я вызвала такси, — прошептала Ева. — Уже ждет. Отпусти меня, Миш. Пожалуйста! — будто раненая, пробормотала она. — Я не могу… Повисла пауза, и Агафонов даже растерялся. «Что не можешь?! — хотелось заорать ему. — Видеть меня или выйти замуж? Только не это», — мысленно взмолился он, понимая, что при таких обстоятельствах Ева способна разорвать помолвку и вернуть кольцо, сколько бы оно там ни стоило. — Твою мать, — пробурчал Агафонов, глядя вслед Еве. Ровная спина, гордо поднятая голова. «Я знаю, малыш, как тебе тяжело, — вздохнул он, заходя обратно в дом. — Только ты вернись ко мне. Пожалуйста, Ева!» Он прошел в спальню и, рухнув на кровать, закрыл глаза. Поймал себя на мысли, что жизнь остановилась и превратилась в сплошное ожидание. Когда возвратится Ева… И вернется ли она вообще… Агафонов слышал, как в кухне сын моет посуду и переговаривается с Заком. Сколько времени прошло, как уехала Ева, полчаса или вечность? Он не знал. «Нужно как-то взять себя в руки, — пронеслось в голове. Агафонов встал с усилием воли и замер на месте. — Что делать? И как вообще жить без Евы?» Он подошел к окну и, воззрившись на снег, без устали сыпавший за окном, внезапно осознал, что свалял дурака. — Она на трассе с чужим водителем, — рыкнул он. — Что за машина? А вдруг там резина лысая? А если занесет на скользкой дороге? О чем ты думал, идиот, когда отпускал ее? И главное, какой ж. пой ты думал? — прорычал Агафонов, мысленно давая себе под зад. — Придурок!»