Они с Евой медленно брели по залитой разноцветными огнями набережной и целовались без остановки. Агафонов прижимал к себе свою беглянку и внутренне ликовал: «Все — таки ты — везунчик, Миша!» Он всматривался в огромные карие глаза, наивно смотрящие на него, ловил каждую Евину улыбку и не мог наглядеться на свою женщину. «Как всегда, самые главные решения в своей жизни я принимаю на автопилоте, — хмыкнул он, отдавая себе отчет, что решение жениться на Еве пришло ему в голову, как только она села в такси и уехала. — Иначе б не стал я ломиться за ней в Красную Поляну. Не выискивал бы ее в толпе и не радовался бы как мальчишка!» Он притянул Еву к себе для очередного поцелуя, будто б никогда не целовался прежде. Но, наверное, так оно и было. У нее пересохло в горле, когда пальцы Агафонова занырнули ей под шапку. Прошлись по волосам, бережно и ласково перебирая их. Прервав поцелуй, он всмотрелся в ее лицо с нежностью и интересом. Ева едва могла сдержать стон. Ей хотелось закричать: «Что же ты остановился, Миша!» Она чувствовала, как на морозе горят ее губы, и, прижавшись к нему, пробормотала чуть слышно: — Как же хорошо, что мы встретились… — Никакой случайности, — пробурчал он, прижимая ее к себе и краем глаза смотря на заснеженный берег Мзымты. — Я искал тебя. Места себе не находил… Кстати, как тебе фильм, Ева? — пробормотал он и, увидев магазин, торгующий спортивным инвентарем, внимательно оглядел витрину. — Тарантино отдыхает, — хохотнула Ева и добавила негромко: — Я не ожидала, Миш. Правда… Это так круто, до слез… — Всхлипнула она, обнимая его за шею. — Я за эти дни его сама пять раз посмотрела, — призналась она и пробурчала чуть слышно: — И еще разик с Настей и Алиной, папиной женой… Им тоже понравилось. — Ну да, — важно хмыкнул Агафонов. — Видишь, какой талант ты во мне пробудила, — пошутил он, подходя к прилавку. Ева шагнула следом и, тут же попав в захват Агафоновских рук, прильнула к своему мужчине. Она завороженно наблюдала, как Михаил выбирает санки. Внимательно осматривает черные из углепластика, потом просит показать неимоверно крутые красные с рулем. Ева молча стояла рядом. Любовалась своим мужчиной, враз превратившимся из нежного возлюбленного в требовательного и жесткого клиента. Она внимательно смотрела на его пальцы и не могла отвести взгляд. А в голове рефреном бились слова Алины. — Если этот ролик для тебя смонтировал мужчина, Дусечка, хватайся за него обеими руками и держи. Таких на Земле единицы. Даже твой отец не додумался до столь идеального подарка. Он любит тебя, твой режиссер. Криво и косо, но собрал воедино, — улыбнулась мачеха. — Вы вместе с ним работаете? — Да, — промямлила тогда Ева, а сейчас в магазине, прижимаясь к Агафонову, вдруг мысленно обратилась к мачехе. «Спасибо, Алина! Я его держу и не отпущу. Никогда! Никогда!» — Мне нужны санки, чтоб собака могла возить, — заявил Агафонов продавцу, немолодому бородатому мужику в косухе и берцах. — И где тут можно с собакой кататься? — Наверное, негде, — пробормотала Ева. — Тюбинг есть на Роза Плато, но там со своими санками нельзя. — Найдем, — довольно фыркнул Агафонов. — Я Егору и Насте обещал. Да и Заку хорошо бы проветриться. — А сейчас он где? — поинтересовалась Ева, наблюдая, как Михаил расплачивается за санки. — Где, — пробурчал Агафонов. — Спит сторожевая собака. Своим храпом воров отпугивает. Мне тут дом предлагают купить… Вот и не знаю, Дусь, — улыбнулся он и ласково коснулся ее лба губами. — Хочешь, пойдем занесем санки, проведаем Зака и вместе поглядим на Демину лачугу. Это друг мой, Рома Демьяновский, за долги хату отдает, — принялся рассказывать Михаил и не сразу понял, что Ева остановилась и смотрит на него изумленным взглядом. — Вот пришлось его перед самым Новым годом опять спонсировать… Деньги срочно понадобились. Обворовали его… — А если он сам спрятал свои бабки? И никто у него ничего не крал! — запальчиво вскрикнула Ева и даже ногой топнула. — Говорит, украли… Девушка одна. Кроме нее никого в доме не было… — Ага, — хмыкнула Ева. — Спрятал и свалил на невиновного человека… — Сама подумай зачем? — Ну не знаю я, — всплеснула руками Ева. — Про твоего друга идет дурная слава, Миш. А Камилла — она очень добрая и честная. Она даже конфету шоколадную не возьмет без спроса… — Подожди, — нахмурился Агафонов. — Откуда ты вообще эту историю знаешь? Про славу Демьяновского могла Нина наболтать. А про Камиллу? — Мы с первого класса дружим, — пробурчала недовольно Ева. — И я на ее стороне, Миш. И вся моя семья тоже! Папа обещал ей адвоката нанять. Только боится, что твой Рома всех перекупит… — Он может, — раздраженно скривился Агафонов. — Так что подумай, прежде чем со мной связываться, — печально улыбнулась она. — Я для тебя явно неподходящая компания. — Ева, блин! — воскликнул он запальчиво. — Мне плевать, что твой брат женился на моей бывшей. Я сумею мирно сосуществовать с этой стервой. Мне положить с прибором, что твоя подруга обокрала Дему… Ну или он ее подставил, — поспешно добавил он, заметив, как Ева нахмурилась. — Я не собираюсь терять тебя, малыш, — Агафонов, откинув в сторону только — только купленные санки, шагнул к Еве и, сграбастав ее в охапку, пробурчал недовольно: — Не отпущу тебя. В плен возьму, слышишь? Мне все равно, чья ты подруга или сестра, понимаешь? Я с тобой хочу жить, а не с Тамиллой или твоим братом… Мне давно плевать, что скажут другие. Как косо посмотрят… Я тебя хочу, Ева. Навсегда хочу, понимаешь? — Да, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь. — Я тоже… Мне без тебя плохо, будто крылья отрезали. И дышится с трудом… Я гнала, гнала от себя мысли о тебе, Миш! Но все к одному. Тонечка, Камилла! В этой истории разобраться нужно… Я Камиллу не могу бросить… — И не бросай, — фыркнул он, целуя ее в щеку и собирая губами одинокие слезинки. — Я вон Ромке взамен пропавших двадцать кусков выдал, и мое дело сторона. Тем более что не желаю с тобой из — за этой истории ссориться. — А я Камилле помогла, — улыбнулась Ева, лукаво глянув на Агафонова. — Предоставила свою квартиру в качестве тайного убежища? Но Дема найдет. У него особый нюх. — Вот и пусть пойдет замок понюхает, — фыркнула Ева, тем самым подтверждая гипотезу Агафонова. — Камиллы в городе давно нет. Ей еще люди помогают… — заявила она с ходу и осеклась. — Только ты же не передашь это своему другу? — испугалась она. — Ну — у, не знаю, — весело протянул Михаил. — Если ты меня как — нибудь задобришь, чтобы я смог забыть, — рассмеялся он и внезапно посерьезнел. — Все, что касается тебя, Ева, не подлежит разглашению, поняла? — рыкнул он и, прижав ее к себе поплотнее, принялся целовать. Щеки, глаза, губы — все без разбора. — Выходи за меня замуж, — протянул он. — Что — то я совсем измучился… — Так быстро? — охнула Ева и даже обеими руками схватилась за щеки. Агафонов напрягся, ожидая отказа. Но внезапно понял, что она улыбается и улыбка становится все шире и шире. — Да! — воскликнула она. — Как же я долго ждала этого… — пробубнила она, прыгая. Обвила обеими руками шею, прижалась изо всех сил. — Тогда пойдем, — хрипло прорычал Агафонов, втаскивая будущую жену в соседнюю лавку. Оказавшуюся ювелирной. — Бриллиант или изумруд? — просипел он, ставя Еву на идеально чистый и гладкий мраморный пол. — Что? — изумилась она. — Как?! — всполошилась в панике. — Ты мне серьезно ответила, Ева? — хмуро воззрился на нее Агафонов. — Не передумаешь? — Да, серьезно, — пролепетала она. — Но давай чуть — чуть подождем… — Я согласен, — кивнул Агафонов, придерживая одной рукой растерянную Еву, а другой санки, — если ты мне внятно объяснишь, для чего тебе нужно время, я тебе его дам… — Я не знаю, Миш, — прошептала она. — Все так неожиданно. Вот шли гуляли, и тут бац — кольцо покупать… — Это и все, что тебя тревожит? — с сомнением пробурчал он. — Нам нужно специально в другой день прийти? А как быть, если я хочу подарить тебе кольцо сегодня и на весь мир заявить, что ты моя? — Сегодня? — ошалело переспросила Ева, обведя растерянным взглядом небольшой магазинчик, сплошь заставленный витринами с часами и ювелирными украшениями. — Вот прямо сейчас? — Ну да, — решительно заявил Агафонов, нутром чуя, что, если чуть перегнуть палку, — Ева сбежит. А если пойти у нее на поводу — испугается и передумает. Или, еще хуже, наслушается советов Антонины. «Этого допустить никак нельзя! — замигала красной лампочкой чуйка. — Но и сильно не дави на нее. Девица чуть в обморок не грохается. Потом повезешь бездыханное тело на санках…» — А хочешь, — прошептал Агафонов Еве на ушко, — я тебя на санках покатаю? — Ага, — улыбнулась она. — Очень хочу. Я буду за руль держаться, — кивнула она, надеясь, что он передумал прямо сейчас покупать кольцо. — Кольцо, Ева, — снова прорычал Агафонов. — Я не собираюсь катать на санках левых баб, только свою невесту. — А монтировать фильм для новой сотрудницы? — прошипела Ева. — Точно, — весело хмыкнул Агафонов. — Фильм! Хорошо, что ты напомнила, — пробурчал он, крепче прижимая ее к себе. — Мне придется скачать специальную обработку. Тогда приставлю тебе заячьи уши и лисий хвост и выложу в общую папку… — А я уволюсь, — попыталась вырваться она. — А я не подпишу заявление… — Тебе важно купить кольцо именно сейчас? — изумилась она. — Я думала, мы скажем папе, а потом… — Не вижу взаимосвязи, — пробубнил он. — И да, мне важно… — Почему? — Ева не собиралась сдаваться. — Скажи почему, и, если твои доводы покажутся мне разумными, я уступлю. — Ладно, — прохрипел Агафонов. — Только я скажу громко, не возражаешь? — Нет, — улыбнулась она, в душе не ведая, в какую ловушку угодила. — Мы не предохранялись, дорогая, — прилюдно заявил Агафонов, мельком бросив взгляд на миловидную продавщицу и двух охранников, терпеливо ожидающих, когда парочка с санками покинет магазин и можно будет закрыться. — И если залетели, нам лучше пожениться… — Но… — попыталась возразить она. — Я… — Ты не можешь знать точно, — улыбнулся он, и Ева, заметив чертиков, пляшущих в глазах Агафонова, посмотрела на персонал магазинчика, жадно прислушивающийся к их разговору. Поймала на себе обалдевшие взгляды шести пар чужих глаз и улыбнулась плотоядно. — Ты готов? — Давай, удиви меня, — осклабился он и, отставив в сторону санки, полез во внутренний карман за бумажником. — Белое золото и квадратный бриллиант, — прошептала она, в последний момент растеряв всю свою смелость. — Квадратный бриллиант и платина, — громогласно заявил Агафонов. — Есть у вас? Или мне в Сочи придется ехать? — Да, конечно, — засуетилась продавщица, доставая из сейфа уникальное колечко. — Непревзойденная классика. Икона современной любви. Но оно одно. Семнадцатый размер. Полтора карата… Ева надела кольцо на палец и поняла, что не может с ним расстаться. Ни на секундочку. Она залюбовалась сиянием крупного квадратного камня и не сразу заметила, что Михаил на нее внимательно смотрит. — Нравится? Ева кивнула.