Яна зашаталась и упала бы, если бы Карл не подхватил ее под руку. У нее перед глазами встало симпатичное лицо Димы с серо-зелеными глазами, и сердце защемило… «Он такой молодой был! Ему бы еще жить и жить! Наивный парень со своей безудержной любовью к Анфисе. У меня ведь получилось вернуть его к жизни, он и не помышлял больше о самоубийстве. И вот теперь он погиб от безжалостной руки убийцы». Яна посмотрела на мертвенно бледную Анфису, сидящую слева от Августина. Она напоминала каменное изваяние с отраженной на лице целой гаммой чувств от боли и жалости до страха и отчаяния. «Наверное, все-таки переживает… еще бы, они столько лет встречались. Дмитрий боготворил ее, больше такого мужчины в ее жизни не будет, даже если она останется с Карлом или еще с кем-нибудь… Как жалко, что мы понимаем такие простые истины слишком поздно. Когда уже ничего не исправить и не изменить», — подумала Яна. — Как же это произошло? — глухо спросил Карл. — Еще не до конца удалось воссоздать всю картину преступления, — ответил Августин, — гости веселились, никто друг за другом не следил, к тому же все были навеселе, да и маскарадные костюмы затрудняют следствие. А сам процесс убийства… — Я скажу, — перебила Августина Анфиса хриплым голосом. — Это случилось у нее на глазах, — прошептала Яне на ухо Элеонора Мария. — Ко мне подошел мужчина в костюме Призрака оперы и пригласил на танец. Я станцевала с ним три танца подряд, будучи в полной уверенности, что танцую с тобой, Карл, — Анфиса жалобно поглядела на него и вздохнула. «Можно поверить, если учесть, что роста они одинакового. Анфиса выдавала желаемое за действительное», — подумала Яна. — Мы фактически не разговаривали… я прижалась к нему и слушала, как бьется его сердце, — всхлипнула она, оправдываясь, — я была уверена, что танцую с Карлом. — Ты вправе танцевать с кем хочешь, — успокоил ее жених. — Потом он мне стал говорить такие вещи, что я сразу поняла, что передо мной не Карл. — Уточните, — взял ручку Августин. — Это личное. — Сейчас нет ничего личного, у меня в машине труп двадцатипятилетнего мужчины. Анфиса задрожала и сильнее сжала кулачки. — Он спросил, неужели я не чувствую, как нам хорошо, как наши тела тянутся друг к другу? Он еще сказал, что только его сердце может биться с такой частотой, когда он видит меня. Я удивилась и сразу поняла, что передо мной Дима. Мы начали ссориться. Какая-то пара, танцевавшая рядом с нами, должна была это слышать… — Пару эту я нашел, но они не могут подтвердить ваши слова, так как не знают русского языка. Они удивились, услышав, что князь и его невеста так сильно ссорятся. Они сказали, что вы прервали танец и отчаянно жестикулировали. — Я кричала на Диму, спрашивая, зачем он устроил этот маскарад? Зачем он нарядился, как Карл? — Действительно, зачем? — сказал князь. — Сейчас бы он, может, был жив… — Не говори так, сын! Я все-таки надеюсь, что стреляли не в тебя, — закричала Элеонора Мария. — Дима ответил мне, что специально нарядился так же, как Карл, потому что только так он имел возможность приблизиться ко мне, потанцевать и попробовать поговорить со мной. Разговора не получилось… Он опять начал уговаривать меня вернуться к нему, сказал, что мы созданы друг для друга, что Карл никогда не будет меня так любить, как он… Я резко ответила ему, что не изменю своего решения. В это время в парке начался фейерверк. Все отвлеклись, любуясь красочным зрелищем. А потом… — губы Анфисы задрожали, — потом я почувствовала, как что-то тяжелое повалилось мне в ноги. Я увидела, что Дима лежит на земле, я… я даже слегка ногой пнула его, думая, что он притворяется, но он не шевелился… Я заметила у него на спине дырку в костюме, тронула Диму рукой и с ужасом увидела его лицо, похожее на застывшую маску… а моя рука оказалась в крови. Анфиса закрыла лицо руками, и Яна только сейчас заметила, что весь низ ее роскошного платья в крови. «Какой ужас!» — мелькнула у нее в голове одна-единственная мысль. Анфиса больше не смогла произнести ни слова, ее речь подхватил Августин: — Уже установлено, что Дмитрий был застрелен с близкого расстояния. Оружие не найдено. Выстрела тоже никто не слышал, видимо, стреляли во время фейерверка. А теперь мы хотим послушать вас, Карл Штольберг и Яна, где были вы всю ночь? Вы единственные люди, уехавшие с праздника приблизительно в то время, когда произошло это убийство. — Вы смеете подозревать, что мой сын как-то причастен к убийству? — подал голос Франтишек Штольберг, до этого момента хранивший величественное молчание. — Вы забываете, что мой сын сам несколько раз мог погибнуть. — А вам не кажется странным, князь, что ваш сын все-таки остался жив, а этот молодой человек на самом деле погиб?! Не маскировал ли Карл мнимыми покушениями на себя истинную причину — избавление от Димы. — Зачем ему это делать? — ахнула Элеонора Мария. — Этот парень мог ему мешать, ведь Карл собирался жениться на его девушке, — пояснил Августин. — Бывшей девушке! — закричала Элеонора Мария. — Анфиса, подтверди, что между тобой и Дмитрием ничего не было, и Карлу совершенно незачем убивать его. Да он на такое и не способен! — Где вы были, князь? — мрачно повторил свой вопрос полицейский. Карл прошел по гостиной к старинному роялю, сел за него и спокойно сыграл отрывок из какого-то произведения. Гости переглянулись. Карл крутанулся на стуле. — Мы с Яной тестировали пианино. — Что? — Терезия может рассказать о своей просьбе, — ответил Карл. Больше всех в этой ситуации Яне было жалко Терезию, присутствующую на этом собрании, особенно если учесть, в каком состоянии они ее оставили. Цвет лица ее напоминал цвет листьев салата, к тому же по страдальческому выражению можно было предположить, что у нее раскалывается голова. Она боялась поднять глаза на Карла, видимо, все-таки помнила о своей недавней выходке. — Пианино?.. Ах, да… вы ночью поехали смотреть инструмент? — вышла из ступора Терезия, рукой закрывая рот, чтобы остановить рвотный рефлекс. — О чем идет речь? — занервничал Августин. — Сейчас я все объясню, — сказала Терезия и поведала историю о своей подруге, о пианино, которое ей понадобилось, и необычной просьбе. — Вот мы и решили, точнее, Яна вспомнила, что Карл умеет играть. Я так понимаю, что она попросила его выбрать инструмент для моей подруги, он и согласился. — Ерунда какая-то… Почему вы сорвались ночью подбирать пианино? Для чего вы ушли с бала?! — Это я виноват, — подал голос Карл, — это я настоял на ночном мероприятии, инициатива исходила от меня. — Почему ночью? — Вообще это личное дело, но раз уж случилось такое несчастье и подозрение может пасть на нас с тобой, Яна, я вынужден признаться прилюдно. — Карл опустил голову, собрался с мыслями и повернулся к мертвенно бледной Анфисе: — Я виноват перед тобой, но я сбежал, как трусливый заяц, только чтобы не объявлять о нашей свадьбе. Я подлец, ты вправе называть меня самыми последними словами, вправе требовать любую компенсацию, но, когда рядом со мной Яна, ни о какой свадьбе с другой женщиной не может быть и речи. Простите, отец, мать, я не оправдал ваших надежд! С Яной я пошел бы куда угодно, хоть ночью, хоть днем, хоть на край света, лишь бы быть рядом с ней… Яне стало не хватать воздуха, ее жизнь летела в пропасть, она не знала, что ей делать. Яна не забыла, что у нее есть любящая семья, но она запуталась в своих чувствах, в своей жизни, и на душе было гадко, как никогда. Еще она сочувствовала Анфисе, сама Яна никогда не была брошенной невестой, и никому бы этого не пожелала. К тому же и человек, который любил Анфису и который никогда бы не бросил ее, так страшно погиб у нее на глазах. Да и Карл вонзил ей нож в спину своим откровенным признанием, а с другой стороны, он набрался мужества и сказал правду в присутствии стольких людей. Августин прокашлялся и спросил: — Продиктуйте мне все адреса, где вы были, и вспомните, пожалуйста, поминутно ваше пребывание по каждому адресу. Карл сказал то, что требовал полицейский, прикидывая в уме, сколько времени он тратил на дорогу между домами. — Следовательно, к двум часам ночи вы освободились? — Да, с двух до семи мы находились в доме моего друга Дагмара и его семьи. — Кто-то из вас мог покинуть дом, вернуться в замок и обратно приехать в тот дом? — Нет, — покачал головой Карл. — Почему? — Августин был явно в ударе. Повисло неловкое молчание. — Потому что мы всю ночь были вместе, — ответила Яна, — никто из нас не отлучался. А сейчас я могу идти? — Вы пойдете тогда, когда я разрешу, — сухо заметил Августин. — Какое пианино лучше? — спросила Терезия, и ее вопрос прозвучал самым нелепым образом. Карл ответил, назвав адрес старика Леся. — Я передам подруге, — вздохнула девушка. — Сначала мы проверим ваше алиби, посетим эти три дома, — сказал Августин. — Делайте что хотите, нам с Яной скрывать нечего, — устало ответил Карл. — Можете разойтись, — отпустил всех следователь. Карл подошел к Яне, но она отрицательно покачала головой. — Я сейчас не хочу ни о чем говорить! Иди к Анфисе, ты ей нужен! Яна резко развернулась на каблуках и стремительно вышла из замка на свежий воздух. Она увидела широкую спину Августина, который стоял у машины медиков и отдавал распоряжения двум парням в спецодежде. Они вынесли из замка на носилках тело в пластиковом мешке и грузили его в машину. Сердце ее сжалось, Яна успела привязаться к Диме, как к брату. Она ценила такие его качества, как верность, смелость, доброта. Карл подошел сзади, обнял за плечи, Яна заплакала. — Карл, этот парень был чудом! Хотя вы и не были друзьями, но не каждый мужчина мог бы заплатить тысячу пятьсот евро для охраны человека, уведшего его единственную любовь. Он не был слабаком, каким его хотела представить Нонна. Он был достойным человеком и очень помог мне, да и тебе тоже! — Я приложу все силы, чтобы найти того, кто это сделал, — поцеловал ее в макушку Карл, — обещаю тебе. — Я тоже… — прошептала Яна, — я тоже…