— Да что ты такое говоришь! С Карлом будет все хорошо, — воскликнула Терезия, — просто я слышала каждую ночь какие-то лязгающие, металлические звуки. Карла они тоже заинтересовали, и он решил, что они доносятся из подвала. Поэтому он туда и пошел… Постой, отец, Карл не вернулся оттуда?! — воскликнула Терезия, и они с ужасом посмотрели друг на друга. Вскоре весь замок был поставлен в буквальном смысле на уши и наводнен сотрудниками полиции, привезли даже поисковую собаку. Все экскурсии по замку были отменены, жильцы замка и прислуга занялись поисками молодого князя. Его отец беспрестанно лил слезы в носовой платок с фамильным гербом. — Ой, беда, беда, беда… Ведь наши подвальные помещения — самые запутанные катакомбы в Европе. Мало того, что каждый владелец замка вносил свою лепту в то, чтобы прорыть новые ответвления и отсеки, так еще и фашисты приложили руку к тому, чтобы совсем запутать катакомбы, так как прятали там награбленные сокровища! Бедный мой мальчик! Он никогда не интересовался устройством замка, несмотря на то, что вырос в нем. Наверное, он сейчас блуждает в этом чертовом лабиринте! — Если Карл жив… тьфу, что я говорю?! Конечно, он жив, и мы найдем его! Приехали лучшие спасатели, с ними поисковый пес. Отсутствие плохих новостей — уже хорошая новость, правда? Никакого тела, крови, следов борьбы мы не обнаружили, — успокаивал старого князя следователь Августин, почесывая свой затылок. — Скажите, князь Франтишек, сохранились какие-нибудь планы вашего замка, подземелья? Может быть, какие-нибудь записи есть? — Беда, беда, беда, — тряс головой владелец замка, — не уберег я сына. Нет никаких планов, все сгорело при неоднократных пожарах в замке. Последние документы сожгла одержимая идеей владеть сокровищами племянница жены в обмен на жизнь Яны… Яна… вот та женщина, которая умела находить выход из любой ситуации! Кстати, она была с Карлом в подземелье, когда они обнаружили клад… Может быть, ей что-то известно о планировке катакомб под замком? — растерянно произнес князь Франтишек. — Все люди, которые могут принести хоть какую-то пользу, должны быть в замке! — сказал Августин. — Но Яночка живет в России… — Позвоните ей, пусть вылетает! — скомандовал полицейский. Лукаш, все это время стоявший без движения, прокашлялся. — Князь Франтишек, смею сказать, что точного расположения лабиринта на карте не существует. Такая карта была только у нацистов, и сгинула она в неизвестность после Второй мировой войны. Но какие-то зарисовки нашего лабиринта хранятся у меня в старых бумагах. Сам не знаю, зачем я это все храню… — Что же вы стоите, Лукаш?! Скорее несите карту! — закричал Франтишек. — Слушаюсь, — засеменил старыми ногами дворецкий. Вскоре он принес ветхую, пожелтевшую карту, и спасатели склонились над ней с лупой. — Да… — протянул один из них после двадцатиминутного изучения бумаги. — Что?! — в один голос поинтересовались все присутствующие в покоях князя. — Не могу сказать ничего обнадеживающего… — словно извиняясь, произнес эксперт, — это, действительно, очень запутанный лабиринт с множеством ложных ходов, так называемых мышеловок и секретов! А если учесть, что этот лабиринт еще и усложнялся… — вздохнул эксперт. — В свое время мы хотели уничтожить его, засыпать полностью землей, — глухо произнес Франтишек. — И что? — Специалисты не смогли найти начало лабиринта, и двое из них сгинули совсем… Больше я в подвал своего дома не пускаю никого. Непослушный мальчишка… Боже, какой же ужас сейчас испытывает мой сын, блуждая по кругу в темном, страшном подземелье. Эксперт снова вздохнул. — Мы можем снарядить экспедицию и обследовать весь этот лабиринт, если не будет никаких неожиданностей, конечно, ну где-то минимум месяца за два. — Два месяца! — воскликнул Франтишек, хватаясь за голову. — Карл же пошел туда без запасов еды и самое главное — воды! Все, все кончено. Какая страшная смерть предстоит моему сыну! — заплакал несчастный отец. — Не отчаивайтесь, мы все равно будем искать, — отвел глаза Августин, — вы говорили о русской, Яне Цветковой? Сейчас каждая соломинка хороша… — Дайте телефон и кожаную записную книгу, лежащую рядом, — попросил князь Франтишек безжизненным голосом. Его просьбу сию минуту исполнили, и князь набрал длинный международный номер. — Слушаю, — раздался басистый голос Агриппины Павловны на другом конце провода. — Могу я поговорить с Яной Цветковой? — Яны Цветковой нет дома. — Домоправительница была лаконична. — А когда она будет дома? — осторожно поинтересовался Франтишек. — Кто ж ее знает! А кто ее спрашивает? — Извините, я не представился. Франтишек Штольберг. — А… граф!! — воскликнула Агриппина Павловна, которая в свое время тоже имела честь быть представленной чете Штольбергов. — Князь, — поправил ее Штольберг. — Ну да, барон! — радостно «повторила» Агриппина Павловна. — А почему вы ищете Яну? Она же поехала к вам в Чехию! — Она от нас улетела два дня назад, — грустно сказал Франтишек. Воцарилась минутная пауза. — Домой она не явилась… — протянула Агриппина Павловна. — Вы что-то хотели от нее? — Карл пропал… — Яна пропала, Карл пропал… ясно, дело молодое, что вы панику поднимаете? Бедный мой Ричард! Все-таки добился ваш Карл, чего хотел! — Нет. Вы не понимаете… они пропали по отдельности. — Понятное дело! А потом воссоединились! Переубедить Агриппину Павловну в чем-либо, если она это вбила себе в голову, было невозможно. Франтишек попрощался и положил трубку. — Увы… Яны тоже нет, и домашние не знают, где она. У нее такие характер и темперамент, что она может быть где угодно, — махнул рукой князь. Все погрузились в невеселые раздумья. Тяжелее всего было осознавать то, что где-то рядом близкому и дорогому человеку нужна помощь, а ты не можешь ее оказать… Глава 8 — Раз! Два! Три! Плыть, я сказала! Сильнее гребок! Рука прямая, спина ровная! Дышим носом, выдыхаем через рот! Раз! Два! Три! — командовала Яна, разместившаяся в шезлонге у бассейна, с бутылкой минеральной воды в одной руке и рупором в другой. Она уже успела зайти в местный магазин молодежной моды и теперь выглядела, как пятнадцатилетняя хиппи. Она не смогла подобрать себе элегантное платье или костюм в дорогом бутике, так как вся одежда там была спокойных тонов и классических фасонов. Увидев такой ассортимент, Яна недовольно скривила лицо и поспешила за девочкой-подростком с рюкзачком на спине в отдел молодежной и подростковой моды. На рюкзачке девушки болтался симпатичный розовый бегемотик-брелок, и Яна пошла за ним, как зачарованная. Выбор она сделала в пользу ярко-малинового спортивного костюма в облипку и явно не своего роста, так как из рукавов куртки и штанин спортивных брюк торчали голые руки и ноги. К костюму она подобрала сабо зеленого цвета на устрашающей по высоте платформе. Голову ее украшала бейсболка хищной леопардовой расцветки. На шее Яны болтался большой спортивный свисток. Этот свисток и рупор она отобрала у тренера, который проводил занятия по плаванию для желающих похудеть в бассейне. — Это мой подопечный! — строго сказала она тренеру, пронизывая его синими глазами. — И он плохо слышит, а ему просто необходима тренировка! Бедный Дима в резиновой шапочке и черных плавках наматывал в прохладной воде бирюзового цвета уже не первый километр. — Яна Карловна, может, хватит? — жалобно спросил он, подплывая к бортику бассейна. — Разговорчики в строю! Сколько дней ты лежал в несчастной любви?! Мышцы совсем атрофировались! Скажи мне спасибо за то, что я бесплатно возвращаю тебе былую спортивную форму! — Можно, я лучше заплачу за то, чтобы вы меня оставили в покое вместе с моей формой? — спросил Дмитрий. — О, возвращение чувства юмора! Это хорошо! — Яна свистнула. — Быстро поплыл! Я научу тебя плавать! Гребок! Еще гребок! — А вы сами хорошо плаваете? — Я вообще не умею плавать! — сказала Яна в громкоговоритель. — Как же меня научите? — изумился Дима, уже еле державшийся на воде от усталости. — Я не пловчиха, я тренер! — гаркнула она в громкоговоритель. Казалось, ей самой нравится говорить в рупор. Дмитрий проплыл еще четыре раза от бортика к бортику и снова подплыл к своему «тренеру». — Яна Карловна, пристрелите меня, я больше не могу… — Пистолет у меня только стартовый, но я подумаю над твоим предложением, — сказала Яна, склоняясь над водой бассейна, белые волосы коснулись воды. — Яна Карловна, вы меня мучаете уже второй день. За что? — жалобно спросил он. — Дима, сколько тебе лет? — Двадцать пять. — Ты уже взрослый мужчина, а играешь в инфантильного подростка, но ничего, я выбью из тебя эту дурь! — Ну, вы тоже, как бы помягче выразиться, одеты не по возрасту. — У женщин нет возраста! — сурово возразила она.