Однако же в его обязанности не входило кормить меня сэндвичем, который он принес для себя, или составлять мне компанию, пока я пряталась от гостей. Но я это оценила. – Возьми и себе бокал. Поднимем тост. – Мне нельзя. Я нахмурилась. Неужели я все-таки ошиблась насчет его возраста? – Давай. Всего бокальчик. – Я вытянула ногу и требовательно ткнула Джулиана кончиком пальца, окрашенного красным лаком. – Вообще-то мне тоже пока нельзя. – Речь не о возрасте, а о том, что сейчас я работаю. – На моих родителей. – Все равно нельзя. – Ну пожалуйста. – Я выпятила вперед нижнюю губу. – Никакого удовольствия пить в одиночку. Джулиан колебался и задумчиво смотрел на меня, размышляя, стоит ли моя просьба нарушения правил. И в ту же секунду я пожалела о своих словах. Джулиан не обязан из-за меня рисковать работой. Просить об этом было высокомерно и бессовестно, так поступила бы моя мать, но не я. Я хотела сказать Джулиану забыть об этом, но не успела: он вздохнул, взял бокал и налил в него шампанское до половины. – Хватит и столько, – произнес Джулиан, – за что пьем? – За то, чтобы этот вечер поскорее закончился, – заявила я, горячо надеясь, что мама не нагрянет на кухню. – Чин-чин! – Чин-чин! – подхватил Джулиан и протянул ко мне руку с бокалом, при этом рукав его рубашки немного опустился. Мне показалось, что я увидела шрам на оголившемся предплечье, но ткань быстро скользнула назад, и я засомневалась. Может, почудилось? Не желая показаться еще более бесчувственной, я решила попридержать язык и принялась за напиток. Шампанское покалывало в горле, словно бенгальский огонек, как вдруг раздался громкий звук. Инстинктивно я напряглась, но это оказался всего лишь мобильник Джулиана. Он отставил бокал, достал смартфон из кармана брюк и, уставившись на экран, нахмурился. И только потом ответил на звонок. – Привет, что нового? – Джулиан повернулся ко мне спиной и отошел немного в сторону, пока звонивший отвечал ему. Я деловито жевала сэндвич, чтобы не подслушивать разговор. – Ну так возьми и выкинь в туалет. Я нахмурилась. С кем, черт возьми, он общался? – Сейчас я ничего не могу сделать. – … Джулиан вздохнул. – Кэсси все уберет. – … – Тогда жди, когда я вернусь, – Джулиан принялся складывать грязные бокалы в пенопластовый ящик, который кто-то из официантов неосмотрительно оставил на стойке. – Часа через два-три. – … Джулиан аж зарычал от раздражения, ударил в стену кулаком, а человек на другом конце линии, очевидно, продолжал что-то говорить. Наконец он опустил руку. – Спасибо, до скорого. Джулиан завершил звонок и засунул телефон обратно в карман брюк, так что на черной ткани образовалась выпуклость. Он медленно повернулся ко мне, наткнулся на вопросительный взгляд, но ничего не сказал. Понятно: объяснять что-то Джулиан не собирается, значит, придется самой расспрашивать. – Кто звонил? – Сосед по квартире. – Тебе обязательно идти? – спросила я и сама удивилась тому, как сильно хотелось, чтобы ответ был «нет». Джулиан покачал головой, и прядь каштановых волос упала ему на лицо. – Мой кот нагадил под диваном. Сосед не хочет ничего убирать, но и оставлять не желает. Он у меня всего неделю. – Кот или сосед? Джулиан усмехнулся. – Кот. – Как его зовут? – Лоуренс. Я откусила еще кусочек сэндвича и протянула оставшуюся половину Джулиану. Не хотелось бы, чтобы из-за меня он работал голодным весь оставшийся вечер. – Я всегда хотела завести кошку, но родители не разрешали. – Почему нет? – Они боятся, что все их дорогие костюмы покроются шерстью. – Так ведь существуют специальные липкие ролики. Я пожала плечами, и пока Джулиан доедал сэндвич, я рассказала ему об аквариуме, который родители подарили мне на день рождения в семь лет. Но слишком быстро Джулиан доел хлеб, а наши бокалы с шампанским опустели. И теперь причина не уходить с кухни осталась только одна: я просто этого не хотела. Но мама наверняка скоро заметит мое отсутствие. Я спрыгнула со стола и надела туфли. – Думаю, мне пора возвращаться, – горько вздохнула я, но не двинулась с места. – Зачем идти на вечеринку, с которой тебе хочется сбежать? – спросил Джулиан, отмывая бокалы. И делал это как нечто само собой разумеющееся, как будто он всю жизнь только мытьем посуды и занимается. – Потому что у меня нет выбора. Джулиан озадаченно сдвинул брови. – Хочу съехать и как раз ищу квартиру. Но в одиночку я не могу себе этого позволить, поэтому договорилась с родителями. Они оплатят квартиру и учебу в университете, в обмен на это я буду ужинать с ними раз в неделю и периодически мелькать на важных светских мероприятиях. – Звучит как честная сделка. – Знаю. – Более чем справедливо. Несколько часов моего времени в обмен на тысячи долларов. И все равно я ненавидела каждую секунду этих встреч. – Ну а ты здесь зачем? – поинтересовалась я. Не похоже, чтобы энтузиазма у Джулиана было больше, чем у меня: он не сделал ни шага в сторону гостиной. – А разве и так непонятно? Зарабатывать деньги. Лоуренс, конечно, еще маленький, но на него уходит целое состояние. – И сколько тебе платят? – Семьдесят пять долларов. – В час? Он засмеялся. – За целый вечер. – Но это же очень мало. – Больше, чем в других местах. – Не знала. – Да и откуда мне знать? Я же ни секунды в жизни не работала. Но при этом догадывалась, что семьдесят пять долларов – чертовски мало за то, что приходится целый вечер терпеть таких людей, как Гвендолин Финн. Я поманила Джулиана за собой. – Пойдем. – Куда? – Увидишь. Джулиан помедлил, но колебался недолго. Уже через секунду мы покинули кухню, по коридору прошли мимо гостиной к гардеробной. Маленькая комнатка пахла дорогой кожей новых сумок и духами, шлейфы которых остались на пальто гостей. Я отыскала свою фиолетовую парку – подарок от мамы на день рождения, который был три месяца назад. На соседнем крючке висела маленькая сумочка, трещавшая по швам из-за блокнота, который я запихнула в нее. – Подержи-ка. – Я протянула Джулиану блокнот.