Когда она вернулась, Букер прислонялся к джипу и потягивал воду из бутылки. — Что-то случилось? Запихав сумку за пассажирское сиденье, она покачала головой. — Неа. Готов отправляться? Он выглядел так, будто очень старался не улыбнуться. — Конечно. Они проехали по дороге меньше двух минут, когда он склонил голову, покосившись на нее. — Месячные начались, да? Кейтлин едва не поперхнулась газировкой. Букер расхохотался над ее реакцией, чуть смещая руку на руле и переходя на то альфа-самцовое вождение запястьем, которое она так чертовски ненавидела. — Букер, мать твою. — Нельзя сказать, что ты была беспалевой. — Это не твое дело. — Еще как мое. — Прошу прощения? Он снова заржал. — Я имею в виду, в плане поиска припасов. Нам надо удостовериться, что у тебя есть все необходимое. — Мне и так нормально. У меня всего полно. — Кроме того, я не пещерный человек, — сказал он, косясь на нее так, будто ожидал, что она оспорит это утверждение. — Я понимаю биологию. — Молодец, возьми с полки пирожок, мужчина XXI века, — она выразительно стала смотреть в окно, пока ветер трепал ее волосы. Последовала пауза, после чего он спросил: — Почему ты думала, что это надо скрывать? — Я не скрывала… — Скрывала. Она вздохнула. — Не знаю, Букер, может, я просто не привыкла жить с мужчиной. Он кивнул, издав утвердительный гортанный звук. — Логично, — он глянул на нее, добавив: — Хочешь сказать, эм… Натаниэль не из тех, кто посреди ночи бегает за тампонами? Кейтлин выпучила глаза. Она уже несколько дней не думала о Натаниэле. — Мы никогда не жили вместе, — она посмотрела на профиль Букера. — Уверена, он сделал бы это, если бы я попросила. — Используешь прошедшее время, — прокомментировал Букер. — Это означает, что ты считаешь его погибшим? Она на мгновение задумалась — Это означает… не знаю, как все будет между нами, если я вновь его найду. Все в ней кричало от уязвимости ее заявления. Она открыла себя для шквала вопросов, которые в итоге приведут к одному заключению. Ее чувства изменились. И не надо быть гением, чтобы понять остальное. Слава богу, в которого она не верила, Букер лишь невнятно помычал и кивнул в знак понимания. *** С тех пор, как они достали джип, их рутина существенно изменилась. Движение по пересеченной местности уже не было большой проблемой, если деревья росли не слишком густо. Они передвигались намного быстрее, и теперь, когда они оказались дальше от Атланты, шансы наткнуться на отряды военных головорезов уменьшились. Шоссе по-прежнему были забиты заброшенными машинами, но Кейтлин нравилось заниматься собиранием припасов. Ей это хорошо удавалось, и она умела подмечать закономерности в поведении людей и их привычки, а значит, она всегда могла сказать, где встретятся лучшие находки. Она взяла привычку собирать CD-диски вместе с предметами первой необходимости. Это помогало ей сохранять рассудок — коллекционирование маленьких символов оптимизма. Не говоря уж о том, что время от времени это помогало заглушить пререкания Букера. После нескольких дней петляния по Алабаме в направлении Миссисипи они решили разбить лагерь возле прудика с пресной водой, чтобы отдохнуть и помыться. Букер, как всегда, оставался на страже, пока она ополаскивалась. Как волк в лесу… Обернувшись через плечо, она увидела его присевшим на травянистом холме с винтовкой в руке. Он смотрел вдаль, но она знала, что он сосредоточен только на ней. Знала это как собственное сердцебиение. Инстинктивно взаимозависимые. Невинность и жестокость. Мы сливаемся воедино. Той ночью они спали, убрав брезент с джипа и отчаянно надеясь поймать хоть легкий ветерок. — Букер, почему бы тебе не позволить мне первой посторожить? — предложила она. Он хорошо это скрывал, но измождение начало проступать под его глазами. Она знала, что Букер мало спал (он всегда мало спал с тех пор, как они встретились), но он по-прежнему был человеком. А теперь она увереннее обращалась с оружием и обладала хорошими инстинктами с наступлением ночи. — Я в порядке, птичка певчая, — сказал он ей, прислоняясь спиной к дверце. — Ты спи. Птичка певчая. Он никогда прежде не называл ее так. Кейтлин хотела поддразнить его из-за этого, но что-то отчаянное и голодное в глубине ее души боялось, что тогда он больше никогда этого не скажет. И это ласковое обращение слишком ей понравилось; она не хотела его терять. Той ночью ей снился дом за городом. Желтая как лютики кухня. Варящийся кофе, запах которого заполнил всю кухню. Кольцо на ее левой руке, широкая улыбка исключительно для нее, и поцелуи, которые не заканчивались. Когда она заворочалась, просыпаясь, было еще темно. — Приснилось что-то? Она потянулась и посмотрела на Букера. — Угум. — Хороший сон? Кейтлин замерла. — Да. Да, хороший. — Давно пора, — пробормотал Букер. Она знала, чего он недоговаривает вслух. «Мое сердце разбивается, когда ты просыпаешься напуганной». «Мне ненавистно, что я не могу защитить тебя от этого». Сон все еще затуманивал ее мысли, делал ее немного окосевшей, словно она выпила лекарство от простуды. По крайней мере, так Кейтлин говорила себе, так объясняла то, что она сделала далее. Приподнявшись на правой руке, Кейтлин потянулась к нему. Это было робкое прикосновение пальцев к его груди, затем выше, к шее сбоку.