— Хм… ты, кажется, замерзла. — Очень, Ник. Позволь мне сегодня спать с тобой. Я признаю, что лежал с Шейлой, ощущая каждый дюйм ее обнаженного тела, и думал о Саре. И о тех беспечных ребятах в Эскдейле, что не видят нависшей лавины. И о том, что было в Дублине. И знал, что сейчас с ней я не могу. — Ты не против… — я не знал, как сказать, — если мы ничего делать не будем? Кажется, от меня сегодня немного было бы толку. Она поцеловала меня в щеку: — Я рада, что ты это сказал. Ник Атен. Ты настоящий джентльмен. Только обними меня и держи… да, вот так. Спасибо. Я принял решение. Завтра я подойду к Боссу, потребую, чтобы меня вывезли, и не приму «нет» в качестве ответа. ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ Город-призрак — Сделай это для меня. Я заслужил. Босс посмотрел на электрический свет. Глаза его были как черные дыры с розовыми искрами. — Заслужил, — сказал он. — И мы тебе будем вечно благодарны, Ник. Но я принял решение. Эти грузовики с территории не выедут. — Ради всего святого, просто кружка солярки, чтобы провезти меня мимо гапов и высадить. Дальше я пойду пешком. — Нет, Ник. Это окончательно. Он пошел прочь, но я схватил его за руку. Люди в кантине смотрели на нас большими глазами. — Мне надо домой. Босс. Я не хочу, чтобы с моими людьми было так, как с этими беднягами в Дублине. — Понимаю. Но это не наша проблема. Нам нужно горючее, чтобы продолжать прореживание. Если допустить накопление выше определенного уровня, это вызовет нападение. — Он понизил голос, чтобы больше никто не слышал: — И как ты думаешь, сколько тогда продержится эта проволока? — У тебя солярки хватит на всю зиму. За сараем бак на сотню галлонов. Он тяжело выдохнул, обдав меня перегаром. — Ник… пойдем со мной. Нет, Док, ты останься здесь. Мне надо сказать Нику пару слов с глазу на глаз. Еле сдерживаясь, Босс зашагал из дома за сарай к резервному баку. Подойдя, он с размаху пнул его ногой. — Слышишь, Ник? Это эхо слышишь? — Мне сказали, что тут сто галлонов. — И это то, во что все верят. А правда в том, старик, что я сам его заполнил, когда мы купались в солярке по уши, — но я не проверил эту проклятую бочку! Она течет. Эта блядь текла и текла, день за днем, земля пропитывалась соляркой, и никто не заметил! — Из черных дыр глаз показались слезы. — Вот почему она такая гулкая, Ник. Эта гадина пустая. — Твою мать! До меня начинало доходить. Нет солярки — нечем прореживать Креозотов. Когда они накопят критическую массу, они хлынут через поля, сметут изгородь и захлестнут всю территорию. Босс был похож на Дэйва Миддлтона перед самоубийством. Он был ходячий труп, который знал, что потерпел поражение. — И что мне делать. Ник? Эти ребята на меня полагаются. Они думают, что я спасу их шкуры. И я знаю, что мог бы, если бы не эти психопаты снаружи. Мы отлично наладили тут жизнь. Можем выращивать посевы, научились ходить за скотом… Но я нас всех погубил. Моя вина, моя гадская вина. Он сел, уронив голову на руки, и слезы бежали по его лицу. — Босс, — присел я около него. — Сколько осталось горючего? — В четырех грузовиках, которые ездят на прореживание… Примерно по четверти бака в каждом. И пять галлонов в бочке в гараже. — Давай-ка прикинем… Тут есть малышка «хонда». Она ведь с дизелем? На ней можно доехать до Тимбукту и обратно на капле топлива? Босс поднял голову, и я увидел, что на его лице борются подозрение и надежда. — Что ты хочешь сказать? — Послушай, у меня есть предложение. Дай мне эту машину и два галлона солярки. — Ни в коем случае, Ник. Каждый галлон дает нам еще неделю жизни. — Да нет, послушай, что я скажу. Я хочу сделать так, чтобы у тебя хватило солярки еще на полгода. Взамен ты мне дашь машину с полным баком, и этого мне хватит, чтобы доехать домой. — И как ты это собираешься устроить? Сотворить еще одно чудо? Как с новым генератором? — Пойдем выпьем кофе, и я тебе расскажу. * * * Со мной вызвались ехать Док и Мозаика. Шейла тоже хотела, но я убедил ее повести грузовик. Я сел за руль машины. Кажется, она была в хорошей форме. Не работали только сигналы и показатель уровня топлива. Но из-за таких мелочей я не собирался терять сон. Мозаика сел сбоку, держа на коленях обрез охотничьего ружья. Док на заднем сиденье с автоматическим пистолетом засыпал меня вопросами. — Вот какой план, — сказал я им. — Шейла проведет нас через гапов на грузовике — этой инвалидной коляске я в этом смысле не доверяю. У нас в баке два галлона. Этого хватит доехать туда, куда нам надо. — Но не обратно, — сказал Док. — Верно. Тем усерднее будем искать горючее. — Но где мы его найдем? Тут все вокруг уже хорошо подчищено другими общинами. Я показал точку на карте: — Уэйбич. Я его помню по тем временам, когда был пацаном. Небольшой город на побережье, где селились пенсионеры, — знаете такие места, вроде Божьих залов ожидания. Там должно было быть очень мяло детей, когда обрушилось безумие. Значит, там вряд ли есть колонии детей. Это, в свою очередь, значит, что гапы там не околачиваются. Они должны были покинуть Уэйбич и искать выживших в других местах. — Будем надеяться, что ты прав. — Молись, чтобы я был прав. Док. Обратно пешком идти далеко… Ладно, поехали. Выезжая из ворот, я держался поближе к грузовику. В такой близости к лагерю взрослых не было. Шейла нажала на газ, и мне пришлось сделать то же самое, чтобы не отстать. Она умела водить. Грузовик летел по дороге, разбрасывая брызги зеленого мха. — Только бы она не затормозила, — сказал я вслух, а то мы исчезнем у нее под задней осью. — Правильно, — хмыкнул Док с заднего сиденья. — Подбадривай команду. За поворотом дорогу перекрыла цепочка Креозотов. Шейла даже не снизила скорость. Грузовик прорезал их, как секач капусту. У перекрестка Шейла развернула грузовик и подъехала к нам. — Больше Креозотов нет. По крайней мере из нашего стада. — Она посмотрела на меня так пристально, что мне стало неловко. — Поосторожнее там, солнышко. Меня вдруг окатил прилив нежности к ней. Выскочив из машины, я вспрыгнул на подножку грузовика. — Спасибо тебе, Шейла. И будь осторожной сама. Мы через пару дней вернемся. — Я рада, что ты к нам попал, Ник Атен. Ты знаешь, что ты необыкновенный? Она поцеловала меня в губы. Мозаика присвистнул. — Вот тебе… — Она улыбнулась. — И помни, что там, откуда ты это получил, есть еще гораздо больше. — Она сжала мою руку, лежащую на дверце. — Ник, когда ты вернешься, я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы ты захотел с нами остаться. Она еще раз поцеловала меня, охватив мою голову ладонями, а я стоял, не зная, что сказать. Такая она была красивая с этими лентами черных волос, которые развевал ветер. — Теперь проваливай с моей машины. Ник Атен. Тебя ждет дорога. Вытерев глаза, она дала газ, и грузовик полетел, виляя, по дороге к лагерю.