— Дэйв Миддлтон тоже доволен. Не все делается так, как он хочет, но зато есть какой-то порядок, община снова работает. И он был прав, знаешь ли. Когда-нибудь нам придется учиться выживать по-настоящему, а это значит — выращивать растения, заводить скот, делать инструменты и одежду. Я хмыкнул. Поглаживающие пальцы Сары меня сейчас интересовали куда больше ее слов. — Единственный, кто недоволен, — продолжала она, — это Мартин. Ты слыхал, что он просил у Боксера людей для полевых исследований? А получил сапоги Боксера для чистки. Шесть пар. Ник, ты меня слушаешь? Ник! А-ах! Только не языком, это щекотно… Визжа от смеха, она потянула меня с кровати. Мы свалились на пол, хохоча оба. И все еще были заняты любовью, когда послышались выстрелы. Кто-то там стреляет крыс или ворон или садит по пустым банкам — какая разница? Длинные ноги Сары обернулись вокруг меня, и это было моей вселенной под полотняной простыней, вселенной, полной жара, возбуждения и бесконечного наслаждения. * * * В дверь заколотили через пятнадцать минут. — Ник! Сара! — Голос Дэйва ворвался в дверь, как пуля. — Быстрее вниз! Случилось что-то страшное! — Что такое? Дэйв, что случилось? — Сара натягивала футболку. Но Дэйва уже не было — он колотил в двери других комнат коридора. Когда я натягивал джинсы, мне одно стало ясно, как это утреннее солнце. Мы снова влипли в глубокую задницу. * * * Мы стояли под яблонями и смотрели вниз. Дэйв показывал палкой: — Восемь, девять… десять. Бедный мальчик! А, вот еще одна. Одиннадцать пулевых ранений. Кто бы ни застрелил Боксера, работа была сделана тщательно. Он лежал на спине, и вид был такой, будто его обмакнули в кровь. Одна пуля вошла прямо в затылок и выступала из лба на выходе. Она была похожа на медную заклепку в коже. — Креозоты? — спросил Саймон, с бледным, как бумага, лицом. Дэйв покачал головой. — Убийство. — Он накрыл тело одеялом. — Это сделал один из нас… Саймон! Приведи пару ребят постарше отнести тело в конюшню. Похороним его позже. Билли, Кристофер! — Вышли двое пацанов двенадцати лет. — Обойдите всех и попросите… нет, прикажите, чтобы все собрались перед главным входом точно в одиннадцать часов. Я сделаю объявление. Дженет, не будешь ли ты добра сбегать в деревню и попросить Мартина Дел-Кофи и Китти прийти ко мне в офис? Заранее спасибо. * * * От десяти до одиннадцати мы ждали. Мартин стоял впереди, возле ступеней главного входа, где Дэйв будет произносить речь. Сара уже предположила, что это будет проповедь «затянуть-пояса-плечом-к-плечу», за которой последует объявление о демократических выборах нового Распорядительного комитета и лидера. Все молчали. Солнце ползло вверх. Становилось жарко. У меня на лбу выступил пот. Появился Дэйв Миддлтон. Он распростер руки в знакомом нам всеобщем объятии, и вид у него был серьезный. Он раскрыл рот — но не успел сказать ни слова. Из дверей гостиницы вывалились враскачку Курт и Джонатан. Курт толкнул Дэйва в спину, и тот слетел с трех ступеней крыльца. Он недовольно повернулся — и закрыл рот, увидев Курта с «Калашниковым» и Джонатана с помповым ружьем. — Внимание! — крикнул Курт. — Мы решили этой хреновине положить конец! Кто-то завалил Боксера! Мы найдем, кто это сделал, — и можете мне поверить, этот гад пожалеет, что на свет родился! Джонатан стоял за спиной Курта, криво ухмыляясь. Курт поднял автомат, чтобы всем было видно. — Пока с этим не разберемся, мы с Джонатаном берем тут власть. Понятно? С этой минуты боссы здесь мы. Они успели взломать арсенал Боксера. Или просто взяли ключ с его трупа. — Сейчас Джонатан прочтет список имен. Названные выйдут сюда и встанут за мной. Остальные могут проваливать… мальчики и девочки, когда я прикажу. Джонатан прочел список. Сара перехватила мой взгляд, когда две дюжины хулиганов, шпаны, дебилов и мерзавцев, от которых были все неприятности в общине, вышли и встали позади Джонатана, мерзко ухмыляясь. — И просто чтобы вы поняли, что мы не шутим… — Курт передернул затвор автомата. — Я посчитаю до трех, и вы встанете на колени. Раз, два… Он потянул спусковой крючок, выпустив очередь нам поверх голов. Под грохот выстрелов мы попадали на четвереньки и расползлись по кустам. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Тирания Долгое-долгое лето с грохотом кончилось. В день, когда хоронили Боксера, над Эскдейлом разразилась всем грозам гроза. Дождь превратил поля в болота, по дорогам бежали реки. На следующее утро, в первый день октября, когда наши новые хозяева спали после тризны, которую они устроили по Боксеру, мы шли по яблоневому саду под забитым облачными горами небом. Со мной были Мартин Дел-Кофи, Сара, Китти и Дэйв. И лица у нас были полны беспокойства. — Я в самом деле думал, что наша община снова собирается вместе. — Дэйв потер волдырь на щеке, об которую Курт загасил сигарету после похорон Боксера. — Боксер поддерживал дисциплину. Все снова начали работать. — Боксер умел бить морды, — сказал я, — но умом не блистал. Если ты лидер, умей оглядываться через плечо, не крадется ли кто с ножом. — И потому теперь у нас вот эти два джентльмена, — фыркнул Дел-Кофи. — Они просто мелкие тираны. Единственное, что они будут делать, — это помыкать людьми для удовлетворения своих извращенных аппетитов. Дэйв покачал головой — его терзала внутренняя боль. — Джонатан. Не могу поверить. Он же был в хоре церкви Сент-Тимоти. Он же преподавал Библию в воскресной школе. — Последние месяцы сильно изменили людей, — сказала Сара. — У Курта все последние годы были неприятности с полицией. Ник мне говорил, что когда в ночных клубах бывала драка, чаще всего ее затевал Курт. — Но он всегда линял раньше, чем начинали махать кулаки, — добавил я. — А теперь он стал по-настоящему крепким орешком. Сара оглядела всех нас цепким взглядом: — Я думаю, ни у кого не осталось иллюзий, кто вчера убил Боксера? Дел-Кофи тревожно оглянулся, будто на яблонях вместо плодов выросли уши. А Сара закончила: — Это сделали Курт и Джонатан. Они заманили Боксера вниз и застрелили. Переворот был запланирован. Китти своим мягким азиатским голосом сказала: — Насколько я могу судить по тому, что видела, они спланировали очень точно. Сразу же рекрутировали всех, кто мог бы представлять опасность, и купили их верность имуществом и властью. Из того, что я слышала на кладбище, ясно, что Курт собирается создать себе гарем. Дел-Кофи сорвал с дерева яблоко. — И у этих девушек не будет выбора. К убийству можете добавить насилие. Вдруг мне стало не по себе. — Постойте-ка! У нас тут что, заседание Распорядительного комитета? Вы говорите так, будто мы и в самом деле можем тут что-то сделать. Сами знаете, что у нас тут нет полицейских и сунуть этих типов за решетку мы не можем. — Именно это мы и говорим. — Покрасневшие глаза Дэйва смотрели прямо на меня. — Ник, мы должны вернуть… нет, захватить, захапать обратно власть над этой общиной и больше не выпускать. Если мы этого не сделаем, то в ближайшем будущем нас ждет пытка и рабство у этих мерзавцев… а в конце концов мы все погибнем — в этом ты можешь быть уверен. Если не начать возделывать землю в ближайшие двенадцать месяцев, мы все умрем от голода. — Смерть может наступить и раньше. — Дел-Кофи вгрызся в яблоко. — Китти, расскажи им. — Мы с Мартином продолжали изучение пораженных болезнью взрослых, которых мы называем Креозотами. Они перемещаются по окрестностям небольшими группами. Все видели фотографии, снятые Мартином. Некоторые индивидуумы были опознаны как матери и отцы членов нашей общины.