– Нет. И тебе это известно. Бершад сглотнул, ощутив железистый привкус крови и адреналина. – Без тебя и без Альфонсо мне жить незачем. Бесполезное занятие. – Неправда. Четырнадцать лет скитаться по глуши, убивая драконов, – вот это бесполезное занятие. Но то, что ты делаешь сейчас, то, что ты сделаешь в Бурз-аль-дуне, – это очень важно. Все эти годы я тебя оберегал не для того, чтобы ты бесславно погиб. Ты герой, Сайлас. Ты всегда это скрывал, но меня не обманешь. – Роуэн скупо усмехнулся. – А теперь дай мне припасенную ракушку. Бершад не знал, что делать. Все болело. Он хотел что-то возразить, но губы не слушались. Слова не шли. Роуэн коснулся его плеча: – Все по справедливости, Сайлас. Он запустил руку под латный нагрудник Бершада и вытащил сине-желтую морскую раковину, которую Бершад носил с собой четырнадцать лет. Подбросил раковину на заскорузлой ладони. – Альфонсо уплыл раньше меня, но я его догоню. Ослики плавают медленно. – Он помолчал, сглотнул. – А когда я доберусь до моря, то отыщу твоего отца. И мы с ним будем ждать тебя. Надеюсь, ждать придется долго. Не дожидаясь ответа, Роуэн встал и пересек круг. – Не тяни, – сказал он Вергуну и положил раковину в рот. Лиофа с ухмылкой выступил вперед. – Если место изгнанника занял этот старик, то ради него не стоит марать хороший клинок. – Тоже верно, – пожал плечами Вергун. – Деван, займись-ка. Деван вытащил из заплечных ножен громадный меч и с гаденькой улыбочкой двинулся к Роуэну. Роуэн невозмутимо смотрел на него. Вира рванулась к ним, но Фельгор сумел ее удержать. Бершад снова попытался встать, но от усилия только переломал еще больше костей в коленях и ступнях. Он заорал от боли. Упал. Зажмурился, когда Деван занес меч. Но слышал, как сталь разрубила плоть. И все остальное тоже слышал. Часть IV 28 Вира Балария, река Лоронг Река Лоронг ровно, как ножом, прорезала желтую песчаную пустыню на юге Баларии. Торговое судно Валлена Вергуна было быстроходным. Капитан корабля, пьянчужка по имени Боргон, который никогда не расставался с кувшином рисового вина, объяснил, что вот уже двадцать лет водит корабли по Лоронгу и знает реку как свои пять пальцев. Бершад, спеленатый холщовыми повязками, лежал в каюте, дремал, требовал рисового вина, блевал и снова засыпал. В Баларию путники попали четыре дня назад. Через пропускной пункт они прошли легко – ну, если сравнивать с Вепревым хребтом и Таггарстаном. После жутких событий на «Черном лисе» Вергун, как и обещал, отпустил пленников и вручил им три поддельных пропуска – металлические жетоны с описанием путников, выгравированным с одной стороны, и набором отверстий, выбитых с другой. Вдобавок Вергун предложил отправить их в Баларию под присмотром Лиофы и Девана на корабле, перевозившем контрабанду. Вира сообразила, что Вергуну нужны были либо свидетели смерти Бершада, либо его убийцы, если он вдруг выживет. Но отказываться от поездки в Бурз-аль-дун было неразумно, ведь Вире надо было как можно скорее спасти Каиру. На пропускном пункте стражники придирчиво сравнили лица путников с их описанием и вставили жетоны в какое-то устройство, которое Вира толком не разглядела. Все оказалось в порядке. Потом четыре часа проверяли корабельные грузы и даже запустили в трюм собак, чтобы те вынюхали контрабанду. Собаки ничего не нашли. Бершаду достался пропуск Йонмара. Стражники с подозрением отнеслись к типу, с ног до головы обмотанному бинтами, пропитанными кровью и гноем. Впрочем, раненая нога, с торчащими из нее обломками кости, убеждала в том, что здесь все без подвоха. Вира объяснила стражникам, что это галамарский барон, страдающий заразной кожной болезнью, который направляется на лечение в Бурз-аль-дун. Однако стражники все-таки размотали повязки на лице Бершада – хорошо, что перед этим Вира два часа сшивала окровавленные лоскуты свиной шкуры, чтобы прикрыть ими татуированные щеки драконьера. Обезображенное и изувеченное лицо убедило стражников. Вира решила, что в Бурз-аль-дун попасть было бы проще, карабкаясь по отвесным скалам и пробираясь через пустыню. А так… Бершад был изувечен. Альфонсо и Роуэн погибли. Вира недолго знала старого альмирца, но ей нравилась его верность и отчаянная храбрость. Он до самого конца защищал Бершада и Альфонсо. Вире его уже очень не хватало. Она долго смотрела на реку, рассеянно теребя обрубок мизинца. Хоть палец и остался где-то на Вепревом хребте, его кончик почему-то ужасно зудел. Потом она спустилась в каюту, проверить, как там Бершад. Его раны ужасали. Обычный человек на всю жизнь остался бы калекой, не смог бы ни ходить, ни держать плошку и ложку. Но Вира знала, как его вылечить. Для этого нужен был мох, а найти его на реке, текущей среди пустыни, было не так-то и просто. Да и времени почти не оставалось. Убедившись, что на нее не обращают внимания, Вира спустилась в трюм – весьма вместительный для небольшого речного корабля. В трюме было четыре просторных отделения. Три дня Вира украдкой обыскивала трюм, но не обнаружила ничего, кроме зерна, грибов и солонины. А Бершада надо было чем-то лечить. Случайно Вира заметила небольшое отверстие в дальнем конце трюма. Она просунула туда палец, приподняла доску и увидела тайник, полный дубовых бочек. Вира только собралась проверить их содержимое, но тут в трюме появился Лиофа, и ей пришлось украдкой ускользнуть. Но теперь ей ничего не мешало. Она глубоко вздохнула, открыла тайник и забралась внутрь. Подползла к ближайшей бочке, кинжалом отковырнула крышку и улыбнулась в полумраке. Под крышкой влажно пружинил слой мха, а под ним прятались десятки склянок с опиумом. Очевидно, мох скрывал запах опиума, поэтому ищейки его не учуяли. Отлично. В каюте Бершада воняло, как в выгребной яме. Зараза, гниль и дерьмо. В первый же день Вира сняла с Бершада свиную шкуру, но лучше выглядеть он не стал. Сейчас он приоткрыл глаз, облепленный коркой подсохшего гноя. – Вина… – простонал Бершад. – Дай вина или убей. Только этого он и просил с тех пор, как пришел в себя. Вира закрыла за собой дверь и откупорила принесенный бочонок с опиумом. – Фиг тебе, а не вино. И смерти тоже не дождешься. Она осторожно размотала грязные повязки на раздробленных руках и ногах, на поломанных ребрах, на треснувшей ключице, обломки которой продырявили кожу. Вира промыла все раны кипяченой водой и стала обкладывать их мхом. – Ничего другого все равно нет, – объяснила она. Бершад сообразил, что она делает, но у него не было сил сопротивляться. – Не хочу, не надо… – бормотал он. – Дай мне умереть. – Ты нужен мне живым. – Вира прижала комок мха к ребрам драконьера. Из раны хлынула черная струя зараженной крови. – А жизнь полна разочарований, сам знаешь. Чтобы спасти принцессу Каиру, Вире требовалась помощь еще одного убийцы. Да, Вергун вручил им обещанные пропуска и заверил, что его люди не тронут ни Виру, ни Фельгора, но она все равно держалась настороже. Без драки не обойдется. Вира сомневалась, что мох чем-то поможет Бершаду – на этот раз увечья были гораздо хуже, чем рана, оставленная скожитовой стрелой, – но на всякий случай прикладывала комки побольше и туго перевязывала их шелковыми бинтами. – Хоть вина принеси, – снова простонал Бершад. Вира вздохнула, поставила у кровати глиняную бутыль рисового вина и вышла из каюты. Бершад дрожащими руками взял бутыль и приложился к горлышку. Лиофа и Деван сидели на корме, жарили на огне куропатку и наблюдали за Вирой. Рядом с ними лежал огромный двуручный меч Девана. – Ты еще не передумала, папирийка? – спросил Лиофа. Почти все четыре дня плавания головорезы уговаривали ее с ними переспать. Лиофа утверждал, что женщина получает небывалое удовольствие, когда ее трахают двое одновременно. Вира с трудом сдерживалась, чтобы его не убить. Не сейчас, как-нибудь в другой раз. – Где Фельгор? – спросила она. Лиофа с прищуром уставился на нее и улыбнулся. Вот уже два дня у него меж зубов торчал застрявший кусок мяса. Молчание затягивалось – эти придурки наверняка решили, что Вира воспылала к ним страстью. Наконец Деван не выдержал и мотнул головой к носу корабля. Фельгор сидел у поручней и вырезал из деревяшки нечто, отдаленно похожее на изуродованного быка. – Все трудишься? – Ага, – буркнул Фельгор, не глядя на Виру; с самого Таггарстана он ходил мрачный и угрюмый. – Ну хоть скажи, что это? – Я уже говорил. Это – ключ к императорскому дворцу. Вира перегнулась через поручень и посмотрела на реку. У борта корабля плыли две большие щуки. – Он помрет? – неожиданно спросил Фельгор. – Не знаю. – А что будет, если помрет? Помолчав, Вира ответила: – Нам надо спасти Каиру. Фельгор закончил вырезать изгиб фигурки и тоже уставился на воду. – Этот лысый гад убил Роуэна. – Он повернулся к Вире; в глазах стояли слезы. – Ты же этого просто так не оставишь?