Когда последняя горничная шаркающей походкой подошла к двери, король внезапно остановил ее. Это была именно та горничная, что дрожала в углу, когда Софи рассказывала о братьях-мошенниках. – Однако была одна служанка, уши которой мы оставили в неприкосновенности. Мы хотели, чтобы она-то как раз могла услышать каждое твое слово, – сказал Райен, протягивая свою руку к шее горничной. – Для нее мы выбрали другой вид трансформации… Он запрокинул голову служанки, и Софи застыла, увидев, наконец, ее лицо. Это была Гиневра. Губы бывшей королевы оплетал ским, плотно запечатывая их и не позволяя Гиневре произнести ни слова. Гиневра окинула Софи застывшим, окаменевшим взглядом, а в следующую секунду Райен уже выпроводил ее за дверь, вслед за остальными горничными. Затем роскошный, золотой с синим, наряд Яфета волшебным образом исчез, вновь превратившись в уродливые черные ленты скимов, в прорехи между которыми просматривалась молочно-белая грудь Змея. Теперь он стоял рядом со своим братом, и Софи видела, как в желтом свете ламп перекатываются у них обоих тугие мышцы под бледной кожей. – Но она же королева! – задохнулась от негодования Софи. – Это же мать Тедроса! – И при этом она очень скверно обращалась с нашей матерью, – сказал Яфет. – Настолько скверно, что ей очень даже полезно увидеть, как мы обращаемся с ее собственным сыном, – подхватил Райен и медленно добавил. – Прошлое – это настоящее, а настоящее – это прошлое. История повторяется снова и снова, ходит по кругу. Разве тебя не учили этому в Школе, Софи? Глаза братьев мерцали то зеленым, то синим огнем. «С нашей матерью. То есть с их матерью, – лихорадочно размышляла тем временем Софи. – Кем же была их мать? Агата упоминала… да, упоминала что-то о своей бывшей домоправительнице, которую похоронили в Шервудском лесу… Как же ее звали?» Софи посмотрела на братьев, на их бледные обнаженные торсы, на их змеиные улыбочки, и ей вдруг стало все равно, кто их мать. Для нее вполне достаточно того, что они посадили в тюрьму ее друзей, сделали прислугой настоящую – пусть и бывшую – королеву, заставили спасаться бегством лучшую подругу Софи, а саму ее пытаются превратить в свою марионетку. Кого? Величайшую во всех Бескрайних лесах ведьму, едва не погубившую всю Школу Добра и Зла. Причем дважды едва не погубившую, между прочим! И они собираются сделать из нее марионетку, куклу на веревочках? Ну уж нет! – Ты забываешь о том, что я сама Зло в его чистом виде, – сказала Софи, с ледяным спокойствием глядя на Райена. – Я знаю, как убивать. Я умею убивать. И я убью вас обоих – быстро, чисто и аккуратно. Убью так, чтобы даже крохотного кровавого пятнышка при этом у себя на платье не оставить. Так что выбирай, либо ты немедленно освободишь меня и моих друзей и вернешь корону законному королю, либо умрешь здесь вместе со своим братом, визжа как его скользкий червяк, если на него каблуком наступить… Моментально сорвались с места, метнулись в воздухе все скимы Яфета. Они прикололи Софи за платье к стене, словно бабочку к картонке, связали ее по рукам и ногам, нацелились в горло, рот, в глаза. Хрипя от шока, Софи с ненавистью и отвращением уставилась на обнаженного Яфета – по счастью, нижняя часть его тела была скрыта за столом. – Хочу предложить тебе компромисс, – сказал Райен, лениво прислоняясь к стене рядом с Софи. – Каждый раз, когда ты позволишь себе плохо вести себя, я буду убивать одного из твоих друзей. Ну, а если будешь паинькой и станешь делать все, как я прикажу, тогда… Ну, ладно, тогда я не буду убивать их. – По-моему, это очень честная сделка, – заметил Змей. – Кроме того, есть… вещи, которые мы и с тобой проделать могли бы, между прочим, – шепнул Райен на ухо Софи. – Если не веришь, можешь спросить об этом у своего старого фокусника. Софи похолодела, отчаянно пытаясь представить себе, что эти братья-звери могли сделать с Мерлином. – Но я не хочу причинять тебе боль, – продолжил король. – Я уже говорил тебе, что есть некая причина, по которой ты должна стать моей королевой. Причина, по которой твое место здесь, а не в темнице или на плахе. Причина, которой ты до сих пор не поняла. Ладно, я объясню тебе, какие кровные узы неразрывно связывают нас с тобой… Райен поднял руку, и в ней тут же оказался ским с острым, как игла, кончиком. Король медленно вертел его в руке, глядя на прикованную к стене Софи. – Ну, хочешь узнать, что это за причина? И что это за связь? В глазах у него играл опасный, дьявольский огонек. Софи вскрикнула… Райен полоснул острым кончиком скима по ее раскрытой, прижатой к стене ладони – появилась ранка, из которой покатились капельки крови. Софи с ужасом наблюдала за тем, как король сложил ковшиком свою ладонь, собирая в нее кровь Софи, как дождевую воду. Затем он улыбнулся ей и сказал. – Дело в том, что ты единственный человек… Райен подошел к своему брату. – …во всех Бескрайних лесах… Он остановился перед Яфетом. – …чья кровь может сделать… Он размазал кровь Софи по обнаженной груди брата. – …это. В первое мгновение ничего не произошло. В следующую секунду Софи вздрогнула. Ее кровь начала волшебным образом проникать в тело Яфета и разбегаться под его кожей тонкими, похожими на сеточку вен, прожилками. Эти кровавые прожилки стремительно темнели, становились толще, все сильнее стягивали тело Яфета. Его мышцы напряглись, он запрокинул голову назад и открыл рот, захлебываясь собственным криком. Внезапно кровавые прожилки из красных сделались черными, по всему телу появились похожие на сыпь бугорки, прожилки начали извиваться, словно угри, и из бугорков полезли наружу черные блестящие головки скимов. Они появлялись один за другим, один за другим, и вот уже тело Яфета прикрыл новый «костюм», состоящий из извивающихся черных лент. Именно таким Софи когда-то впервые увидела Змея. У Софи не было никаких сомнений в том, что именно она только что увидела. Ее кровь восстановила Змея. Ее кровь возродила монстра. Ее кровь… Софи обмякла, поникла головой. В Зале картографии стало тихо-тихо. – Увидимся за ужином, – спокойно сказал король и вышел за дверь. Змей вышел вслед за братом, но перед этим успел многозначительно посмотреть на Софи, а затем на стол, где было разложено платье его матери. Вместе со Змеем улетели, сорвавшись со своих мест и пронзительно вереща, скимы. Хлопнула дверь. Софи осталась одна. Она стояла среди разорванных свадебных книг, а из ее руки продолжала капать кровь. Губы Софи дрожали. Грудь сжимало словно обручем, не давало вдохнуть. Что это было только что – трюк, фокус? Очередная ложь братьев? Очень хотелось в это поверить, однако Софи все видела собственными глазами и знала, что это был не трюк. Все произошло на самом деле. Софи покачала головой, чувствуя навернувшиеся на глаза слезы. Как она могла стать источником такой жуткой, адской вещи? Всегда желала Змею скорой и мучительной смерти, а сама смогла вместо этого восстановить его своей кровью, вернуть к жизни… И это после всего, что она сделала, чтобы защитить от Змея своих друзей? После всего, что она сделала, чтобы измениться самой? Старалась стать лучше, а превратилась в источник жизни для самого страшного Зла? Жар бросился ей в лицо, обжигая изнутри. Ведьмовской крик наполнял ее легкие, царапал горло, прорываясь наружу. Крик, который мог бы рассыпать в прах этот замок и убить всех, кто в нем был. Софи открыла рот… …а затем закрыла его. Медленно загнала свой крик назад, глубоко в сердце. «Прошлое это настоящее, а настоящее это прошлое». Так сказал новый король. Вот почему он всегда был на шаг впереди – потому что знал прошлое… Прошлое Софи было абсолютным Злом. Долгое время Зло было ее главным, смертоносным оружием. Отпор Злу она могла дать только своим Злом.