И Леся бодро запихнула комок с бельем в стиралку, от души сыпанула туда порошка с кислородным отбеливателем из веселенькой голубенькой коробочки. И, лихо включив машину на максимально долгом режиме с предварительным замачиванием, произнесла: — Десять рублей коробка, которой хватает на десять стирок. Итого, по рублю за раз. Недорого, верно? Видимо, Таньке стало завидно, как ловко это получилось у Леси, потому что ее тоже обуяла жажда деятельности. — Тогда я пол помою! Где-то я тут новенькую швабру видела! Танька умчалась. А через минуту вернулась с хорошенькой веревочной шваброй на красной ручке. К швабре прилагалось такое же красное ведро, в котором можно было эти веревочки отжимать, не пачкая своих белых ручек. Не мытье полов, а сплошное удовольствие! Что и говорить, наука и техника шагнули вперед так далеко, что невольно становилось жаль наших бабушек и прабабушек. Драили, бедняжки, белье на стиральных досках, возюкая по нему куском вонючего хозяйственного мыла. Еще хорошо, если горячая вода была. А то ведь и в речках стирали. Вообще мрак! Стиралка мирно жужжала где-то за стеной. Танька возила шваброй по полу. И подруги вели разговор о том, что им пришлось пережить за сегодняшнюю ночь и день. — Страшно-то как, девчонки! — произнесла Леся. — Это же настоящее чудовище по округе бегает! — А мы еще тем мужикам у озера не поверили. Посмеялись над ними. Прямо хоть беги и извиняйся перед людьми. — Ага! Так они тебя там и ждут! Внезапно Танька перестала возить шваброй по полу и произнесла: — Ой, а что это тут такое? — Что? — Где? — Ключи вроде бы! С этими словами Танька подняла ключи. — Не те ли, что Евгения Валентиновна искала? — Это не от дома! — возразила Леся. — Это ключи от машины! Вот и брелок с сигнализацией на них! — От машины? — удивилась Танька. — От чьей? — Судя по тому, что брелок с фенькой «Ниссана», то от этой машины. — А у кого из наших есть «Ниссан»? Подруги принялись вспоминать. Но счастливый обладатель «Ниссана» им на ум упрямо не шел. — Минуточку! — внезапно произнесла Кира. — А при чем тут наши? Кто в этой комнате спал? — Олег спал. — Стало быть, это его ключи и есть! — И что, он их потерял? — Ну да. — Надо ему их вернуть! — Да, надо. Но как? В самом деле, на память о себе Олег не оставил ничего. Ни визитки, ни адреса, ни телефона. Подруги даже его фамилии не знали. Пришел человек, переночевал и ушел, ни с кем не простившись. Некоторое время подруги размышляли. — А к кому Олег должен был идти? Куда? — Когда на него зверюга напала! — А! Так к клиенту! — И как, он сказал, зовут его клиента? — Бадякин, — неожиданно произнесла Танька. — И Валя этого Бадякина знает. Во всяком случае, когда Олег назвал эту фамилию, Валя сразу же заметно расслабился. И еще добавил: «А, это у которого желтый дом!» — Вот! — кивнула головой Кира. — Все и объяснилось. Теперь ясно, как было дело. Олег проснулся, увидел, что нас в доме никого нету. Удивился, вспомнил про свои дела и прямиком к этому самому Бадякину и отправился! — В тех самых лохмотьях, в которых мы его вчера в лесу нашли?! — ужаснулась Леся. — Не может быть! В таком виде он бы из дома не высунулся! Но все оказалось гораздо проще. Вчера вечером Евгения Валентиновна — добрая душа положила в комнате их незваного гостя комплект чистой сухой одежды. — Они с Валей примерно одного роста и телосложения, — пояснила она свой поступок. — А костюм у этого молодого человека пришел в полную негодность. И я его, даже не спрашивая согласия, выкинула. А Олегу дала Валины брюки и его старый пуловер. Когда вопрос с одеждой, в какой мог уйти Олег, решился, подруги поняли, что остался еще один нерешенный вопрос. Ключи! Ключи от «Ниссана» Олега. — Бедняга, наверное, не знает, где их посеял! Ходит, ищет, переживает. — Если бы знать, где он оставил свою машину, мы бы могли отнести ключи туда. — Лучше отнести их самому Олегу. — А куда? — Ну, наверное, он до сих пор у этого Бадякина в его желтом доме. Туда и отнесем. — Скоро обед. Не успеем. — Вряд ли тут далеко! И подруги незаметно выскользнули из дома. Попутно они заметили, что Сергей качает Светку в гамаке, парочка о чем-то оживленно беседовала. А в нескольких метрах от них Валя и Карина делали вид, что любуются кустом роз. Но их перекошенные лица красноречиво свидетельствовали о том, что им явно не до прекрасных цветов. — И чего Валька с ней цацкается?! — фыркнула Танька. — Тоже мне фифа! Давно бы прогнал взашей, и все дела! — Не может, он любит ее! — Любовь! — снова фыркнула Танька. — Да что он понимает в любви! Увидел эту Светку еще в первом классе, и ни туды и ни сюды. Можно подумать, что в мире нет других девушек. — Зачем ему другие? Ведь любит-то он ее! — А она его? Ведь ясно же, что — ни капли! С этим подруги поспорить не могли. Поведение Светки и в самом деле мало напоминало поведение любящей невесты. — И счастлив он с ней никогда не будет, даже если они и поженятся, — продолжала гнуть свое Танька. — А вот другие… другие могли бы дать ему счастье! Искренность, с какой произнесла эти слова Таня, заставили подруг по-новому взглянуть на их бывшую одноклассницу. А что? Кто знает, что творится у нее в душе. Что, если под ее тусклой внешностью и слоем жирка бушует огонь страсти? — Таня, а ты что?.. Ты влюблена в Валю? — в шутку спросила у нее Кира. — Я?! — преувеличенно громко воскликнула Танька и рассмеялась: — Он же суслик! При этом даже доверчивой Лесе было ясно, что смех ее насквозь деланый. И смеется Танька откровенно через силу. Зато слово «суслик» было произнесено с такой нежностью, скрыть которую Таньке не удалось. Подруги переглянулись. Надо же, что творится у них прямо под носом! А они и не замечали. Оказывается, их толстая сплетница и неряха Танька влюблена в маленького Валю, который ей едва до плеча достает. Недаром говорят: мал золотник, да дорог. Так Таньке смысл этой поговорки был до боли ясен: не было для нее на свете дороже мужчины. Но Валя, увы, принадлежал телом и душой другой женщине. До дома Бадякина подруги дошли молча. Танька была погружена в свои собственные переживания. А Кира с Лесей, сочувствуя ей, не знали, как отвлечь подругу от грустных мыслей. Дом Бадякина был примечательным во всех отношениях. Начать хотя бы со странного выбора цвета, который говорил скорее об оригинальности хозяина дома, чем о его хорошем вкусе. Одним словом, дом был цвета детской неожиданности. И даже медная крыша не могла изменить общего впечатления. Крыша уже успела покрыться первым слоем окиси и покраснеть, и под лучами полуденного солнца она буквально сверкала. Сам хозяин оказался дома. Но встретил он подруг неласково. Изо рта у него свисал кусок сала. А жирные руки он вытирал о свое собственное брюхо, туго обтянутое трикотажной майкой. Одним словом, большие деньги явно не смогли привить Бадякину хорошие манеры. — Ну и чего явились? — поинтересовался он у подруг, обдав их такие густым ароматом чеснока, перегара и копченого мяса, что те зашатались и с трудом удержались на ногах. — Сразу говорю, покупать ничего не буду. Подписываться тоже. Не мешайте отдыхать трудовому человеку! Огромный светло-бежевый «Мерседес» представительского класса, который просматривался за спиной Бадякина, радовал за судьбу трудового народа. — Мы ничего и не продаем. Мы вам ключи принесли. И Кира в знак того, что не врет, продемонстрировала Бадякину ключи от «Ниссана». — Ну, и чё? Не мои ключики! У меня «мерин» дома отдыхает. А на таком говне я не езжу с восьмидесятых годов!