Электрический чайник шумел все громче и громче, потом свист превратился в бульканье, и наступила тишина. Лев молчал. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы принять решение: не рассказывать Марине о том, что охранник, которому она платила за аренду места на парковке, видел ее с тату-мастером. – Это Иван вам рассказал, да? – Нет. Вас видели другие люди. – И все-таки – кто? Кто этот стукач? – Простите, но без комментариев. – Гори он в аду, тварь… Марина грохнула на стол банку растворимого кофе, но тут же взяла себя в руки и сняла с полки чистые чашки. Убрала водку в холодильник и прислонилась спиной к дверце. – Извините меня, – она посмотрела Гурову прямо в глаза. – Не понимаю, о чем вы, – отвел взгляд Лев. – Мы нормально разговариваем, а эмоции – это такое дело… – Все вы понимаете, – возразила Марина. – А вот мне не ясно, что вам дала эта информация. Как это поможет следствию? – Связь была непродолжительной, разошлись мирно. Ничего не напутал? – спросил Гуров. – Ничего. Мы с ним больше не поднимали эту тему. Вели себя так, словно между нами ничего не было. Причем мы не раз после этого оставались наедине, но ни у меня не было желания возобновить отношения, ни у Вани. Он не проявлял инициативу, но и не сторонился меня, за что я ему благодарна. Теперь могу сказать, что это был интересный опыт, но больше я повторять подобное не хочу. В кармане Крячко завибрировал мобильный телефон. – Гойда про нас вспомнил, – сообщил он и поднес телефон к уху. – Да, Игорь Федорович, Крячко у аппарата. Мы-то? У Тихомировых. Совершенно верно. Погоди-ка, плохо слышно. Труп?.. Минуту, передам трубку Гурову. – Какой еще труп… – испуганно прошептала Марина. – Извините, – Гуров встал и взял у Стаса телефон. – Слушаю, Игорь. Понял. Пришли за нами машину, если есть такая возможность. Нет? Ладно, сами доберемся. – Вернув телефон Стасу, Гуров полез за своим. – А мне-то он чего не позвонил? Вот черт, разрядился. – Какой труп? – снова спросила Марина. Лев окинул взглядом стол. – Кофе отменяется. Не пейте водку, Марина. Не поможет. Если понадоблюсь, то свяжитесь с Гойдой, он наверняка оставил свои контакты. Девушка положила руку на горло, стиснула пальцы. – Как видите… дела. – Да, я понимаю. – Вас можно оставить одну? – поинтересовался Стас. – За Раисой Петровной ухаживает подруга, а вы остаетесь без внимания. Вы в порядке? – В полном. Марина открыла холодильник и снова вынула оттуда бутылку водки. Лев вынул из кармана ручку, взял со стола салфетку и написал на ней свой номер телефона. – Не надо через следователя, – попросил он. – Набирайте напрямую. А номер вашего мобильника я уже знаю. * * * Небольшая двушка на третьем этаже блочной двенадцатиэтажки, торчавшей в самом начале улицы, была битком набита людьми в полицейской форме. Уже возле подъезда Лев и Стас наткнулись на служебную машину Гойды, которая была припаркована на газоне, – все остальные доступные для стоянки места были заняты личным автотранспортом. Игорь Федорович вышел им навстречу из дверей квартиры. На лестничной площадке, присев на ступени, чтобы было удобно записывать, молодой лейтенант допрашивал высокого мускулистого мужчину средних лет. – Свидетель? – Сосед, – объяснил Гойда. – Он-то и поднял тревогу. Говорит, что жертва заселилась в квартиру несколько месяцев назад. До того здесь жила старушка, после смерти которой родственники и стали сдавать квартиру. Сказал, что девушка была заметной. Рослая, фигуристая, на руках множество татуировок. Очень красивая. С соседом… забыл его имя… – Да неважно, – попытался остановить Гуров, но Игорь Федорович вытянул вперед руку и помахал ею, привлекая внимание мужчины. – Как вас зовут, не напомните? – Светлов Игорь, – ответил тот. – Точно, тезка, – обрадовался Гойда. – Так вот, со Светловым она близко не контактировала, просто здоровалась. А у него собака в доме. – У меня шпиц, – сказал высокий мускулистый мужчина. – Спасибо, – поблагодарил Гойда. – Говорит, вышел недавно погулять с собакой, а та давай на дверь лаять. И, главное, не успокаивается. Звонки в дверь ни к чему не привели. Он вызвал участкового, а тот уже позвонил в полицию. Из дежурной части мне знакомый звякнул. Довольно проницательный товарищ. «Посмотри, – говорит, – жертва, судя по визитке, которую нашли в ее кошельке, работала в тату-студии «Красное на черном», находящейся все в том же бизнес-центре. Ты, – говорит, – только что оттуда». Ведь не только я думаю, что обе смерти как-то связаны? – Связь определенно есть, – ответил Гуров. – Можно взглянуть? – Ну как тебе откажешь? Оставив Стаса со следователем, Гуров зашел в квартиру, протиснулся в комнату и остановился. «А ты думала, что они сбежали, – подумал он, мысленно обращаясь к Марине. – Других мыслей у тебя и не было». – Перчатки есть? – спросил он у оперативника и присел на корточки. Инга лежала на животе, повернув голову в сторону. Вытянутые вперед руки были слегка согнуты в локтях, одна нога – в колене, и казалось, что она перед смертью пыталась куда-то ползти. На ней был короткий шелковый халат, из-под которого виднелись трусики цвета спелого апельсина. Гуров наклонился, чтобы осмотреть ее лицо. Следов, которые украшали лицо Андрея Тихомирова, он не нашел, но выводы было делать рано. Пробежался по трупу взглядом. Крови нет, ран нет. Тоже «ушла» по непонятной причине? – Привет, – раздался рядом знакомый голос. Это был судмедэксперт, который осматривал тело Андрея на парковке. Он опустился на корточки рядом. – Здравствуйте, – ответил Лев. – Вы специально меня преследуете? – Я женат двадцать семь лет, – ухмыльнулся судмедэксперт. – Так что у тебя никаких шансов. Было видно, что он устал, но все еще пытался шутить. Для Гурова день тоже не прошел даром. Глоток хорошей водки мог бы придать сил, но этого не произошло. Зря согласился выпить. – А я уж было размечтался, – признался Лев. – Непростая смена у вас сегодня. Что скажете? – Скажу, что хреново выглядишь. И добавлю, что трупу примерно неделя. Или чуть больше. Смерть наступила вот на этом самом месте. – То есть смерть наступила примерно в то же время, когда умер Андрей Тихомиров? – Так точно. Для пущей убедительности нужно вскрыть это шикарное тело и озаботиться путешествием в страну, полную тайн, которые скрывает великий и могучий человеческий организм. Он ведь многое может рассказать о своей прошлой жизни, несмотря на то, что сейчас покоится с миром. Игорь Федорович тоже ждет результатов. Ты в соседней комнате был? – Нет, а что там? – Загляни. Гуров поднялся, стянул с рук перчатки и с сожалением посмотрел на тело. «Красивая какая, – подумал он. – Права была Марина: глаз не оторвать. И как же тебя угораздило?» В дверях появился Гойда, за его спиной мелькнула голова Стаса. Гуров подошел к ним. – Ну как? – спросил Игорь Федорович. – Инга Афанасовна Бернштейн, тридцати двух лет. Родилась, прописана и проживает в Москве. Но эту квартиру она снимает. Владельцам уже позвонили, они сказали, что квартиру сняла сама Инга. Никаких подозрений у них не возникло. Москвичка, честно поведала грустную историю о том, что просто съехала от родителей. – Что в соседней комнате? – спросил Гуров. – Судмедэксперт порекомендовал туда зайти. – Он просто рад тому, что я проторчу здесь до утра вместе с ним. Дверь напротив. Там уже поработали. Лев толкнул дверь и оказался в довольно просторной спальне, бо́льшую часть которой занимала двуспальная кровать. Возле нее расположился лакированный журнальный столик, а на нем красовались одна-единственная тарелка и стакан. Посуда была пустой, но на поверхности тарелки сохранились светлые разводы, оставшиеся, очевидно, после какого-то соуса. – Милости прошу, гости дорогие, – пригласил Гойда, и Стас с Гуровым перешагнули через порог. Лев остановился перед кроватью. Она была не заправлена, и большое смятое покрывало яично-желтого цвета, брошенное в центр спального ложа, указывало на то, что ее даже не пытались заправить. – Она должна была быть в отпуске, – молвил Гуров и вопросительно взглянул на следователя. – Ее коллега сказал, что она с пятнадцатого сентября отдыхает. – В отпуске? – вскинул брови Гойда. – А почему же не сказал мне об этом? – Не успел. Игорь Федорович преградил дорогу Гурову. – Послушай меня, Лев, внимательно… – Не надо, Игорь, – попросил Гуров. – То, о чем мне рассказал мастер тату-студии, не имеет никакого отношения к смерти Андрея Тихомирова. Поэтому я решил подождать с докладом, чтобы выяснить еще что-то.