– В нашем деле сплетни очень даже приветствуются, – заметил он. – Вы понимаете, о чем я? – Понимаю. Поэтому и хочу рассказать. Андрей и Марина, как я понял, были парой. Это всегда видно со стороны. Но иногда Марина приходила сюда без него. – Когда именно? – спросил Лев, слабо понимая, какое отношение к делу имеет это обстоятельство. Но Власов казался ему здравомыслящим человеком, который посчитал важным поделиться информацией. – С месяц назад примерно, – ответил охранник. – Она была не одна, а с другим. Я, знаете ли, не ханжа, но такой откровенный обман не приветствую. – Что они делали на парковке? – Думаю, что не семечки грызли, – многозначительно произнес Власов. – Как правило, это было в те моменты, когда Андрей уезжал на «Тойоте». Марина со своим новым другом запиралась в другой машине примерно на полчаса, а потом возвращалась на работу. – Как выглядел ее спутник? – Вы с ним недавно курили возле ограды, – напомнил Власов. – Да-да. Рыжий, высокий, весь в татуировках. – Я вас понял, – ответил Гуров. – Спасибо. «Вот черт возьми, – расстроился Лев Иванович, заметив, как две девушки выходят из неприметного дверного проема в задней стене здания бизнес-центра. – Одни трахаются посреди парковки, другой лежит мертвый в багажнике, и даже существует тайный ход, который никто в упор не замечает. И камер видеонаблюдения нет. Никто ни за кем не следит. Все на полном доверии. Что же здесь творится?» За спиной у Гурова появился Гойда. – Все никак не уедешь? – осведомился Гуров. Игорь Федорович оценивающе посмотрел на охранника. – Минутку, – попросил у него Гуров и повернулся к охраннику: – Это все, что вы вспомнили? Любая мелочь может оказаться важной. – Больше мне нечего добавить, – ответил тот. Игорь Федорович протянул ему руку. – Благодарю за содействие. – Не за что. Гойда и Гуров подошли к воротам, где стояла служебная машина. – Ну что он тебе поведал? – спросил следователь. – Ты знаешь, ничего интересного, – ответил Лев. – Похоже, «Тойотой» в основном пользовался Андрей, а Марина к ней практически не подходила. – По кругу ходим, – отозвался Игорь Федорович. – И ничего нового. А Крячко где? – Поехал вслед за Мариной к ней домой, как ты и просил. – Значит, скоро не жди, – проворчал Гойда. – Я тоже ничего нового сказать не могу. Подведем итоги: Тихомиров с вероятностью в девяносто девять процентов скончался не на парковке, а в другом месте. Смерть не насильственная. Мог захлебнуться рвотными массами, мог скончаться от сердечного приступа… – Или был чем-то отравлен, – добавил Гуров. – Без заключения эксперта ничего сказать не могу, – подвел черту Гойда. – Как только станет известна причина смерти, то можно двигаться дальше. Пока что работаем вслепую. – Ну и какие предположения? – А никаких! – выдал он. – Я ребят отправил отрабатывать сотрудников бизнес-центра. Никто. Никто, Лев Иваныч, ничего сказать не смог. Ни одной мысли, ни одной! Такое ощущение, словно он вообще здесь ни с кем не общался. Его даже по фото не все вспомнили. – Странно все это, – раздумчиво сказал Гуров. – Он ведь сын владельца здания. – Значит, не афишировал. Поэтому и избегал знакомств. – Вполне возможно, – согласился Гуров. – А что с парковкой? Что-то нашлось? – И тут глухо. Дожди же были, а потом, если следы и были, то все равно затоптали. В салоне машины тоже ничего подозрительного не нашлось, а то, что обнаружили, нужно проверять на предмет отпечатков пальцев. Их, кстати, многовато обнаружилось. И в салоне, и в багажнике. – Наши со Стасом тоже там найдете. – Первый раз, что ли? – хмыкнул Гойда. Лев, заметив справа движение, повернул голову в сторону и увидел Ивана. На этот раз вместо жилетки на нем была короткая кожаная куртка. В руках он нес связку ключей. Гуров проследил за ним. Иван подошел к синей «Субару», вставил ключ в замок, открыл дверь и сел за руль. Сыщика он не заметил. «И куда же ты так спешишь? – подумал Гуров. – Сам же говорил, что у тебя сегодня клиенты будут». «Субару» тронулась с места и медленно направилась к воротам. Охранник даже не сдвинулся с места. Шлагбаум был поднят, и помощь Власова не потребовалась. Машина скрылась из глаз, а Гуров все еще смотрел в ту сторону, куда она уехала. Он намеренно не стал рассказывать Гойде о том, что охранник видел Ивана и Марину вместе. Сейчас этот факт не играл никакой роли, но и сбрасывать со счетов измену Марины он не хотел. «Сам поговорю с ней, – решил он. – Если будут зацепки, то подам Гойде готовые факты». – Давай, – протянул ему руку Игорь Федорович. – И, знаешь, давай-ка перенесем отчет на завтра. Вы пока с Крячко поговорите с девушкой, а завтра с утра – ко мне, в Следственный комитет. – Как скажешь, – согласился Гуров и пожал Гойде руку. – Слушай, Игорь, а отцу Тихомирова уже сообщили? – Как раз собирался. В следующий момент Гуров увидел отца Андрея. Олег Анатольевич Тихомиров направлялся прямо к «Тойоте». Он шел пешком, и одному богу было известно, каким способом он сюда добрался. Тихомиров пересекал парковку по диагонали и шел каким-то неуверенным шагом и, судя по отскакивающим в сторону людям, попадающимся на пути, ничего перед собой не видел. – Игорь, это его отец, – успел предупредить Гуров. Следователь Гойда, уже успевший сесть в машину, тут же выскочил обратно, бесстрашно вышел вперед и преградил дорогу Тихомирову-старшему. Тот поначалу попытался отодвинуть от себя «помеху», но Гойде чудом удалось переключить его внимание на себя. Тихомиров остановился. Он вдруг как-то ослабел, стал послушным, будто ребенок. Глядя следователю прямо в глаза, он кивал на каждое сказанное слово, и даже его патлы двигались в такт движениям головы. Игорь Федорович проводил его к «Тойоте». Тихомиров оперся руками о край багажника и замер, не отрывая взгляд от тела сына. Лев шел к своей машине и курил прямо на ходу. Начинала болеть голова, и к тому же он вспомнил, что сегодня почти ничего не ел. Хотел было позвонить Стасу, но передумал. Он уже завел машину и собрался отъезжать от бордюра, как Крячко появился сам. – Вы уже все закончили? – спросил он. – Они еще нет, а я – да, – ответил Гуров. – Как там у вас? – Тут все непросто, – понизил голос Стас. – Я покурить на лестницу вышел, но с удовольствием бы поменялся с тобой местами. – Что так? – Здесь дурдом. Меня сначала пускать не хотели, а я еще, как дурак, заскочил в магазин, коробку зефира купил. Еле-еле уговорил, чтобы дверь открыли. Дело было уже не только в том, что нужно поговорить с Мариной, а еще и в том, что в квартире было подозрительно тихо. Всякое в голову лезло. – А потом что? – А потом в меня вцепилась мать Андрея, Раиса Петровна. Едва имя вспомнил. На ногах не держалась, я с ней целый час сидел. Марина эта, как тень, туда-сюда. Но она кремень, конечно. Такое выдержать, а потом еще и свекровь утешать – это, Лёва, подвиг. – Ей полегче? – Кому? Марине? – Обеим. – Мать валерьянки напилась, а Марина словно заморозилась. Стоит на кухне возле окна со стеклянным взглядом и курит сигареты одну за другой. Свои выкурила, потом на мои перекинулась. Гойда рехнулся, что ли, посылать нас к людям, когда они в таком состоянии? – Он не рехнулся, просто он иногда человек, а иногда солдат, – устало объяснил Гуров. – Ему нужна информация, потому что у нас ничего нет. Почти ничего. Мне удалось кое-что откопать, но и я не знаю, что с этим делать. – А что ты узнал? – оживился Стас. – Охранник еще до исчезновения Андрея застукал Марину с другим на парковке. Догадайся, с кем именно она была? – Да ладно, – опешил Стас. – С татуировщиком? Гонишь! – А теперь представь, что между ними всеми там творилось, – подытожил Гуров. – Гойде я пока что не сказал об этом. – Почему? – Да потому что нечего мне ему сказать! Схемку нарисовать, что ли, для объяснения? – Думаешь, татуировщик мог замочить Андрея из-за ревности? – предположил Стас. – А потом подбросить его в машину Марины? – продолжил мысль Гуров. – Зачем ему это? – Например, затем, чтобы облапошить девушку парня, отец которого далеко не беден. – Хотя бы одна внятная версия, – похвалил Гуров. – Правда, пока бездоказательная. Смерть Андрея вообще покрыта мраком. Во всяком случае, до того момента, когда Гойда получит заключение о вскрытии. Вот тогда и будем двигаться дальше. И ты у нас выполняешь важную работу, полковник Крячко. Но так как следствие пока что прекрасно обходится без меня, то помогу тебе. Буду минут через сорок. Мне разворачиваться через весь Кутузовский придется, а еще в пробках стоять.