А куда деться? Надо проводить реквизиции, надо добывать продовольствие, да и ценности тоже… жом Ураган объяснил, что все нажитое торами принадлежит народу! Вот, надо сложить, заактировать и сдать по описи, а то как же! А народ потом разберется и наградит своих верных слуг. Что, есть сомнения? Нет? Вот и правильно, проживешь дольше… Поместье Алексеевых тоже было в списке. Но ничего особенного там не ожидалось. Хозяин – пьяница, ну и бабы его… Бабы, м-да… Торы… Они такие! Не все красивые, но все ухоженные, холеные, кожа такая… Вот когда он жениться надумает, обязательно себе в жены тору поищет, а то как же! Он же достоин? Достоин! Жом Сынок единственный заметил, как начала приоткрываться калитка. Это – враги! Если из поместья стреляют, значит, там сидят враги! Поработители недобитые! Угнетатели! Стрелять их! А если сейчас ка-ак из калитки десяток с саблями вылетит? Да верхами? Сынок и не подумал, что десяток, да еще верхами, в этой калитке и в три приема не поместится, да и откуда они в поместье? Вместо этого он просто вскинул руку с оружием – и выпалил в щель. Раз, второй, третий… Чего Хелла не хотела… Три пули из пяти пришлись Наде прямо в грудь. И целился б сопляк, а так не попал! Но тут… Женщина бессильно осела на гравий дорожки, щедро поливая его кровью… все. Что смогла для внука – она сделала. И на пороге смерти понимает – все получилось. Добежать они успеют, успеют… их никто не задержит и не увидит. И зашумели над головой зеленые кроны деревьев, зазмеилась под ногами тропинка… и снова молодая Наденька бежит на свидание к большому дубу. Там ждет ее Саввушка. А если не ждет, то она подождет его. Она знает – любимый скоро придет. * * * – ИЗВЕРГИ!!! ТВАРИ!!! Ирина Ивановна бесновалась в руках освообожденцев. Сын? То есть племянник? Она о нем и даром не вспомнила… зачем ей тот мальчишка?! Когда отец… и мать… а сама она бьется в руках мерзких тварей… и почему-то земля под ними не разверзается! И никто не спешит ей на помощь. И… Жом Радий сгреб ее за волосы, оттянул голову назад. – Еще кто в поместье есть? Ирина Ивановна ответила матом. Благо от отца и брата слова знала. Получила удар кулаком по лицу – и умолкла. Больно… и, кажется, ей зубы выбили… кровь из носа потекла. Это вам не пощечины служанкам отвешивать, на которые дама была горазда. Это мужская рука, да с размаху… – Что с ней делать, жом Радий? Жом едва не фыркнул. А что с ней делать? Видывал он таких… очередная бесполезная дура. – Что хотите… только потом добить не забудьте. Ирина все еще была не в себе, но грубые руки, рвущие платье, хватающие ее за все места, она почувствовала. Забилась, закричала… Поздно. Все – поздно. И даже в эту секунду она не вспомнила, как пыталась спасти ее мать. Как уговаривала бежать… единственной мыслью было невероятное, неимоверное удивление. ЗА ЧТО?! КАК ЖЕ ТАК?! * * * Жом Сынок поднялся с едва дышащего тела. Прижал ей к виску пистолет – и спустил курок. Сухо треснул выстрел. Ирина Алексеева отправилась догонять родителей на извечной дороге перерождений. Ну да, жом Сынок ее… того… последним, и хорошо хоть вообще допустили. И так жом Радий его ругал, что тору стрельнул. Понятно, стрельнуть надо было! Ну так не сразу ж! Сначала выспросить, что, где, куда, а потом и стреляй, сколько тебе занадобится… хоть мишень прицепи! А он поторопился… челядь разбежалась, спросить – и то не у кого. Ищи сам, чего хочешь. Сейф, конечно, вскрыли. Но денег там было немного. Основную часть Надежда держала в банке, подальше от мужа. Оказалась бы в городе – сняла. Шкатулку с тем, что было в доме, отдала Матрене, а что было у супруга… Да что там было? Пара тысяч? Может, и неплохо, но не по тем меркам. Освобожденцы чувствовали себя хозяевами. Гуляли, пили, под утро дом загорелся, но это никого не расстроило. Ну, достанется жому Пламенному чуток поменьше… А и ничего, не сдохнет! Кто ж ему чего расскажет? А война многое спишет… Между временем и безвременьем Хелла рассматривала три души. Спокойно, сосредоточенно, словно под микроскопом.