Здесь живут столь возвышенные люди? Чтобы хозяин постоялого двора на дверь крюка не приделал? А если кто напьется, буянить начнет? И второе… Запах щелока. Сильный, отчетливый, идущий от кровати. Ее щелоком заливали, что ли? А зачем? И не так ведь давно, запах еще не выветрился. Вернулся хозяин. Поставил на стол большую кружку. – Пейте, жама. Хороши шти… – Сейчас выпью, благодарствую, – Яна отозвалась рассеянно. Думала она сейчас о другом. – Вот ложиться спать буду… черного ведра у тебя нет? На двор бежать, ежели чего? – Как не быть! Принесу сейчас! Хозяин вышел за дверь. Яна плюнула на все и быстро опустилась на колени. Посветила свечой под кровать. Там, где никто не будет искать и оттирать, на досках кровати, снизу, были разводы. Хорошо ей знакомые, бурые… – Жеваные мухоморы! Похоже, она попала в бандитский притон? Как это мило! * * * Пока хозяин не вернулся, Яна успела сделать одно. А именно – выплеснула «кислые шти» под кровать, в дальний угол. Заодно и выяснила, что под этим понимается. Обычный квас, только ядреный. И травами пахнет… в таком отраву спрятать – милое дело. Хозяин вернулся быстро. – Вот ведерко, жама. Куды поставить? – Вот сюда, – показала Яна на угол ближе к окну. – Скажите, жом, много ли народу у вас гостит? – Да никто и не заехал, кроме вас, жама. – Вы один тут бытуете? – Я, да женка моя, да сын младший. Старших ишшо двое было, да ушли, жама. Можа, вам еще чего принести? – Нет, благодарствую. Спать что-то хочется… Яна сделала вид, что зевает, – и пронаблюдала, как блеснули удовлетворением глаза мужчины. Снотворное. Суки! За трактирщиком закрылась дверь. Яна злобно ухмыльнулась. Трое? Даже если ты солгал, мне плевать! Всех убью, сволочь! Только суньтесь! А пока… почему бы не подремать часок? Что-то подсказывало Яне, что сразу не нападут, дадут ей время уснуть. А для уверенности поставим «сигнализацию». Помойное ведро, на него таз – и кружку из-под «штей». Ох и грянет! Чертям тошно станет! Яна, не раздеваясь, уселась на кровать и прикрыла глаза. Револьвер лежал у ее руки, полностью заряженный. Хоть придремать чуток… * * * Грянуло. Что есть, то есть. Стоило кому-то шевельнуть дверь, как грохнул таз, зазвенела осколками кружка, покатилось ведро. И вошедшего в комнату трактирщика Яна встретила ласковой улыбкой голодной гиены. – Одеялко мне пришли подоткнуть, жом? Колыбельную спеть? Руки вверх, сволочи! – Зря вы так, жама, – остановился мужчина. – Могли бы безболезненно отойти, во сне б и отлетела душенька, а теперь больно вам будет. Яна в дискуссии вступать не собиралась. Тем более что за трактирщиком в дверях воздвигся парень размером шесть на восемь. Плечи едва в дверь проходят. Так что… Выстрелить Яна была готова. Но… – Умри, именем Хеллы. Смотрела она четко на трактирщика. Мужчина закатил глаза – и осел на пол. И как-то сразу Яна поняла – мертв. Это чувствовалось. – Батя? – подал голос его сын. – Ты чаво? Топор в его руках к дискуссиям не располагал. А потому Яна перевела на него взгляд. – Умри, именем Хеллы. Парень так же осел на пол. Яна поднялась с кровати. Угрызения совести? Она убийца? Ее тут тоже не пряничками собиралась кормить милая семейка. А где мамаша данных робингудов? Мамаша обнаружилась на кухне. Ворочала чугунки и совершенно не ожидала Яниного визита. – Руки в гору, сука, – вежливо сказала Яна, направляя на нее револьвер. Ее поняли без перевода. – Кто еще есть в доме? – Я. Муж. Сын… А взгляд метнулся за спину Яны… нехорошо так метнулся… – Умри, именем Хеллы! – взвизгнула девушка. И нырнула вперед, под стол. Вовремя! Тетка осела на пол. А на то место, где стояла Яна, пришелся страшный удар дубинки. Конюх? Работник? Да и плевать! Револьвер в ее руке кашлянул, выплевывая пули. Две штуки, прямиком в грудь. Они отбросили, остановили, свалили… Яна вылезла из-под стола – и добила контрольным. – Умри, именем Хеллы.