Зинаида Петровна Воронова не будет беззащитной жертвой! Не дождетесь! А еще надо купить револьвер и научиться хорошо стрелять! Нини даже не сомневалась – пригодится! Борхум Война – это не только поле битвы. Война – это снабжение. Это склады с оружием и продовольствием, это рельсы, по которым идут поезда, это собственно поезда, которые перевозят все к месту назначения. И объясните, зачем сидеть в засаде и стрелять? Нет, ни к чему это. Убьешь правителя? Так война-то не прекратится! Война – это поставки, это закупки, подряды, деньги, деньги, деньги… В основе каждой войны лежат экономические причины, это верно для любого мира и времени, и остановиться война может только в двух случаях. Первый – это если одна сторона завоевала вторую. Второй – это если для начавшей войну стороны она будет решительно невыгодна. Какое воевать, когда у тебя дом горит? Тут уж не до склок с соседями за огород! Дмитрий Сергеевич Ромашкин подошел к вопросу со всей серьезностью. Зима… Что может воевать? Практически ничего. Но вот готовить к отправке на фронт всякие полезности… О да! И для начала – бронепоезда! Шикарная штука, на три платформы! Каждая платформа служит основанием для прошитого и проклепанного корпуса из листовой стали. Внутри он укреплен стальными перекладинами, и пробить такой кожух пулями или шрапнелью просто нереально! В стенах «скорлупы» прорезаны бойницы. В два ряда, друг над другом, для сидящих и для стоящих людей. Чтобы воевать с комфортом. В самом корпусе вольготно размещаются пятьдесят человек, которые преотлично могут вести стрельбу по врагу. В задней части корпуса расположена пушка. На легко вращающейся платформе, достаточно мобильная, так, что можно вести веерную стрельбу. Паровоз также одет в броню, разве что кончик трубы торчит наружу. Ну и окраска – защитная. Цвета хаки, так элегантно… в белый решили не красить, все же зимой не воюют… Сколько такое стоит? Не спрашивайте! Броневая сталь, вооружение… Ромашкин прямо-таки облизывался… Это ж прелесть! Мечта диверсанта! Итак, имеются динамитные патроны… * * * Борхум – прелестное место, просто прелестное. И люди там хорошие, и очень скрупулезные, обязательные, педантичные. Если сказано – «от и до», так они и будут действовать. Именно что от – и до. Но никак не налево, не направо, не рядом… Так сказано? Так и будет сделано! И виват инструкция. Ромашкин инструкции тоже знал. Пара купюр – одному, стакан шнапса – второму, сговорчивая баба – третьему – и вот тебе расположение караулов во всей красе. И расписание, и порядок смены, и что пожелаешь. Конечно, бронепоезда охраняют. Шутка ли? Десять штук! Но в том-то и дело! Сейчас они стоят на путях рядом с Морельском. Территория достаточно большая, полностью депо не заблокируешь, рельсы туда ведут… ну разве что оцепление в три ряда поставить, но и тогда… Депо. Не надо воображать себе картину – в ночи крадется террорист, сгибаясь под тяжестью тюка со взрывчаткой! Ни к чему! Митя точно знал, надо использовать технику! А потому… И снова – ничего сложного! Подумайте сами, сколько поездов! И сколько в поезде приятных потайных мест! Надо просто найти человека, который провезет ему килограммов двадцать-тридцать первосортного динамита! А уж такие вопросы господа террористы решать научились еще в каменном веке. Не было тогда террористов? Ошибаетесь! Они всегда были, просто записей не сохранилось. Они об этом позаботились. Поездов не было, а террористы и диверсанты точно были. И ходили пакостить соседнему племени, чтобы чужаки аппетиты соизмеряли и чужих мамонтов не уводили. Митя изучал расписание поездов, потом принялся изучать проводников – и нашел того, кто ему понравился. * * * Стефа Падловского по имени никто не называл. Падла – и все тут. Фамилия так точно отражала его характер, что ни убавить, ни добавить! При взгляде на этого мужчину лет пятидесяти, не слишком высокого, худощавого, седоватого, подлысоватого, с желчным лицом, на котором навсегда оставили свой отпечаток и больная печень – последствия пристрастия к алкоголю, и перелом носа – пьяные всегда храбрецы, – у людей возникали примерно одни и те же характеристики. Сволочь, склочник, скандалист… И ведь оправдывалось! Стефа закономерно не любили коллеги. Стефа закономерно не любило начальство. Терпело, ибо подлизывался он виртуозно и пресмыкался вдохновенно. Но – не любило. Кому ж такое понравится? Пользоваться слизняками можно, они даже полезные, наверное. Но любить и уважать? Энтомологов на железной дороге не было. Да, Стеф работал проводником… И сегодня он шел домой. Дома ждала жена. Дома ждали дочь, зять, внук… милейшая, в сущности, семья. Правда, соседи с ними старались не общаться, друзей у них не заводилось, а родственники и вообще брезговали общением. Поговорить могли, но звать такое домой? Увольте! Но это, понятно, от предвзятости! И вовсе тут ни при чем Стефино пьянство, которое прекратилось только лет пять назад. По пьянке Стефа так в живот пырнули, что два месяца в лежку лежал. А доктор (все врачи – враги трудового народа!) тогда и высказал, мол, будешь горькую хлестать, и штопать не буду. Все одно сдохнешь! Чего на тебя время, силы да лекарства переводить? Как многие падлы, Стеф был труслив и предупреждению внял. С водкой завязал и устроился на работу. Раньше-то он нигде не задерживался. А родственники? А что – рабочий человек права выпить не имеет? Гады непонимающие! И ни при чем тут был склочно-стервозный характер жены. И ни при чем тут было поведение единственной дочери, которая гуляла со всеми парнями (пьяное зачатие промаха не дает). Просто родственники – сволочи! И начальство – сволочи! Он уж и так, и этак… а его все одно держат на «сидячих вагонах». Ему бы в купе или СВ… ну хоть бы в плацкарт! А его держат на «сидячих», для самого такого быдла! А что с него возьмешь? Десяток яиц? И то… скорее уж в морду дадут, чем взятку! И никакой тебе благодарности, и денег не заработаешь… тьфу, а не работа! Кругом враги! Так, с мрачными мыслями и шел домой Стеф, когда навстречу ему из переулка вышел хорошо одетый господин. Явно из торов.