— Если ты меня уронишь, я тебя убью. — Не уроню. — он заходит в спальню и останавливается. — Нет, я солгал. Я точно тебя уроню. С этими словами он бросает меня на свою кровать, гораздо осторожнее, чем я ожидала. Я даже не подпрыгнула. Однако, сажусь и свирепо смотрю на него. — Ты чокнутый засранец. Парень просто стоит и ухмыляется. — Называй как хочешь, Чесс. — Это бессмысленно. Финн почесывает затылок и хмурится. — Да, наверное, — пожав плечами, он плюхается рядом на постель, каркас кровати протестующе стонет. Я перекатываюсь на бок и приглядываюсь к нему. Его кожа слегка румяная, а в глазах стеклянный блеск. Глупая, кривая улыбка снова появляется на его лице. — Привет, — говорит он. — Привет, Чесс. — Что? — Что, что? — спрашивает он в ответ, а потом хихикает. Я хмурюсь. От него пахнет пивом и жареным мясом, это не неприятно, просто необычно. — Ты что, пьян? Лежа навзничь, Финн испускает глубокий вздох. — Ага. Я сдерживаю смех. — Ну, по крайней мере, честно. — Довольно сложно это скрыть. — он поворачивает голову и смотрит на меня. — Давай трахаться. У меня вырывается смех, с которым я безуспешно боролась, я ошарашена и слегка задыхаюсь. — Ага, давай не будем. И именно это я подразумеваю. Просто всякий раз, когда Финн говорит «трахаться» подобным тоном, мое тело реагирует. Нуждающееся, и преданное. Его голубые глаза огромные и умоляющие. — Но я хочу тебя. — Я не любительница секса с пьяными мужчинами. — Не отказывайся от пьяного секса, пока не попробуешь. — Он окидывает меня плотоядным взглядом, который больше смахивает на косоватый. Я фыркаю. — Извини, но нет. — Думаешь, потом я буду жаловаться, что ты мной воспользовалась? — Финн щелкает языком по зубам. — Обещаю, что не буду. — Может я боюсь, что утром ты не вспомнишь мое имя, — поддразниваю я. — Это невозможно, — бормочет он. — Ты всегда в моих мыслях. Он хихикает. По-настоящему хихикает. — Как в песне Вилли Нельсона «Ты всегда в моих мыслях», — затягивает он, жутко фальшивя, но уже на середине куплета снова начинает хихикать. — Я думала, это песня Элвиса. — Как бы то ни было, — он делает глубокий вдох и поет, — «дай мне еще один шанс, чтобы сделать тебя счастливой…» — Если ты не перестанешь хрипеть как Вилли, я уйду, — предупреждаю я с усмешкой. Выражение лица Финна на секунду становится непроницаемым, а затем он пытается выдать свою лучшую пародию на Элвиса. Он успевает вымолвить всего пару слов, прежде чем мы оба покатываемся со смеху. Мы хохочем лежа на кровати на протяжении нескольких минут, он ловит мой взгляд. Последние остатки жалости к себе улетучиваются, остается лишь Финн, и этот момент, в котором мы оба задыхаемся и смеемся до слез. Выражение его лица становится нежным. — Я чертовски без ума от тебя. Боже, мое бедное сердце. Я не могу этого вынести. Провожу пальцем по изгибу его брови. — Ты тоже пробрался мне под кожу, Мэннус. — В этом смысле я как гриб, — радостно соглашается он. Наклонившись, целую его в лоб. Он пытается поймать мои губы, но, промахнувшись попадает в подбородок. — Ладно, большой мальчик, — говорю я, поднимаясь на колени. — Давай тебя разденем. — Для секса? — он смотрит взглядом, полным надежды. — Для сна. — Ты всегда была такой злюкой? — парень надувает губы, скидывая обувь. Ботинок с глухим стуком ударяется о дверь ванной. Что впечатляет, так как она расположена на другом конце комнаты. — Да. — О`кей. — Финн вздыхает и вытягивает руки в стороны, словно собирается делать постельных ангелов. — Одежда, Финн. — Верно. И она еще утверждает, что не хочет меня. Вытащить Финна из его одежды не так просто. Он чертовски тяжелый, когда не пытается помочь. И еще эта дурацкая ухмылка, которой он не перестает меня одаривать. Это очаровательно и раздражающе одновременно. Особенно когда он запутывается в рубашке. В конце концов я освобождаю его и берусь за джинсы. — Подними задницу, чтобы я могла их снять. — Ты говоришь такие возбуждающие вещи, Честер. Я закатываю глаза и дергаю за штаны, когда он сдается. Джинсы стягиваются вместе с боксерами, и я остаюсь стоять с ними в руках, глядя на обнаженное великолепие, растянувшееся на кровати. И это действительно великолепно, без сомнения. Он бросает на меня жаркий взгляд из-под опущенных век. — Ты пялишься на мой член. — Он твердый. Такой твердый. Массивный ствол направлен прямо вверх. Моя киска сжимается в ответ. Финн скользит рукой по его длине. — Это называется «рефлекс Чесс». Хочешь помочь мне с этим? Да. Хочу облизать его, как леденец, а потом направить в себя и... Вниз, детка. Нет, нет, нет. — Ты неисправим, — говорю я, отбрасывая его одежду в сторону. — Это тоже «рефлекс Чесс». — М-м-м. Давай, залезай под одеяло. — Нет, пока ты тоже не разденешься. Упрямо вздернутый подбородок намекает, что парень не собирается сдаваться. Вздохнув, я стягиваю с себя одежду, прекрасно зная, что он наблюдает. Всё дело в том, как он смотрит. Ему явно нравится то, что он видит, но его взгляд полон нежности, он словно впитывает меня, запоминая каждую линию тела, лелея ее, заставляя моё сердце сжиматься. Я отмахиваюсь от этого чувства и встаю рядом с ним. — Всё. Теперь мы можем лечь спать.