— Вы точно уверены, что там, в коридоре, никого? — Клянусь Богом и туфлями Марлен Дитрих. — Темпл бросила взгляд на стену с накидками. — Вы что, испугались, вспомнив про убийство? Вы подумали, что убийца все еще где-то тут, да? Катарина покачала головой, увенчанной копной натурально вьющихся темных волос, таких роскошных, что им позавидовал бы Канцлер Трои из «Стар Трека». Сама Темпл нечасто испытывала зависть, но, при взгляде на эту крошку с фигурой секс-бомбы, она все же ощутила укол в сердце: в старших классах школы она с радостью обменяла бы все свои скаутские награды, полученные за продажу печенья, всего лишь за один короткий день обладания подобной сбивающей с ног сексапильностью. Какая несправедливость, ведь эта брюнетка даже не была высокой! — Я и не вспомнила про убийство, — ответила Катарина. — Все произошло так быстро… хотя это всегда так бывает. — Что? Что произошло? — нетерпеливо переспросила Темпл. Плечи Катарины беспомощно вздернулись, и затем она отняла руки от лица. — О, господи боже, — прошептала Темпл, увидев покрасневшие от слез огромные глаза цвета горького шоколада, ресницы, точно опахала – и при этом натуральные! — размазанную тушь… в следующую секунду она поняла, что это не тушь: под глазами и на скулах Катарины наливались темной синевой ужасные синяки. — Вас избили?! Это тот мужчина, про которого вы спрашивали? Кто он такой? Катарина пожала плечами: — Какая разница? Ничего уже не поправишь. Что сделано, то сделано. Он добился своего: я не смогу выступать на конкурсе с таким лицом. — Вы же себя не видите… все не так плохо. Вы не так уж плохо выглядите… Карие глаза потемнели от горя: — Я знаю, на что я буду похожа к субботе. Радуга, блин. И он тоже знает, как это будет смотреться: очень дерьмово. Он знал, куда и как бить. — Лед! Я видела автомат в коридоре. Мы приложим лед! Никуда не уходите, я сейчас вернусь… Темпл выбежала в коридор, выхватив кошелек из своей необъятной сумки и по пути подсчитывая двадцатипятицентовые монеты. Автомат для газировки действительно стоял в коридоре, всего в нескольких шагах от гримерки, и Темпл поздравила себя с тем, что память ее не подвела. Она сунула монеты в щель, дождалась, пока бумажный стаканчик выскочит из отверстия, наполнила его кубиками льда и убрала из-под последовавшей за льдом струи лимонада, позволив ей утекать в сток. Катарина сидела перед зеркалом и безнадежно смотрела на свое лицо. — Лед ни фига не поможет… Как вас зовут, кстати? — Темпл. Вот, я заверну лед в полотенце… — она взяла с прилавка чистую, но слегка заляпанную румянами салфетку. — Приложите и держите. — Спасибо, — прошептала «пациентка». — Опухоль, может, и пройдет, а цвет так и останется. — Замажьте тональным кремом. — Судьи заметят. Надо быть как конфетка, а тут придется тонну наложить… Темпл не могла слышать, когда что-то объявлялось безнадежным. Но, похоже, Катарине с рождения твердили о том, что все вокруг безнадежно. Темпл обшарила глазами комнату в поисках соломинки, за которую можно уцепиться. Накидки… нет, нам же нужно прикрыть лицо, а не тело. Тело – это самое главное. А вот лицо… Она ткнула пальцем в кошачью мордочку на носке туфли: — Кошка! Вот выход! Катарина растерянно смотрела на нее, не понимая. Темпл принялась излагать так быстро, что слова не успевали за мыслями: — Маска! Костюм кошки. Вы можете сделать маску, в пару к туфлям. Карие глаза широко открылись, затем опахала ресниц задумчиво опустились: — Да… Пожалуй что, я могу.. — Да конечно же, можете! И тогда ваше лицо будет не видно! Вы под какую музыку танцуете? — Из «Бэтмена». Я как бы Женщина-кошка… — Отлично! Это же то, что надо! Будет даже лучше, чем раньше, вот увидите. Катарина кивнула с проснувшейся надеждой, прижимая к глазу салфетку со льдом. — А он… не вернется? — острожно спросила Темпл. — Нет. Он думает, что сделал все тип-топ. — Почему вообще он это делает? Катарина пожала плечами: — Ему нравится. И… я собиралась от него уйти. Скоро. У меня свой бизнес, визитки… — она пошарила вокруг, затем снова съежилась в кресле: – Карманов нет на костюме. Некуда визитки положить. Они там, наверху, в сумочке остались. Он пришел, говорит: давай, типа, поговорим наедине… Ну мы и пришли сюда. Короче… У меня свой частный стриптиз-сервис, ну, для вечеринок, знаете? Классный такой. Чистая радость. Зайчики, клоуны – короче, все, что требуется. Я собираюсь выиграть конкурс, чтобы у меня были призовые деньги. Даже если не выиграю, все равно… я могу сама, я могу работать независимо! Но победа в конкурсе моему бизнесу помогла бы, конечно. Он называется «Смех и грех». Правда, классно я придумала? У меня целых четыре человека работают, почасово. Мы делаем… комический стриптиз. Ну, телеграммы поем поздравительные, всякое такое. Еще посылки на дни рождения, девочки в торте… кучу всего. Я не какая-нибудь… просто стриптизерша. Я антрепренер. — Замечательно, — Темпл видела, как выпрямляется спина ее новой знакомой, когда та говорит про «свой бизнес». — Если вам потребуется пиар, вот моя карточка. Она нагнулась к сумке и почувствовала легкое прикосновение руки Катарины к своему плечу. Темпл подняла голову. Катарина смотрела на нее, по-прежнему прижимая к глазу салфетку со льдом. Выражение второго глаза было серьезным: странная смесь гордости и беззащитности. — Я плакала не из-за того, что больно. А потому, что он отобрал у меня шанс. Понимаете, да? — Я… понимаю. Темпл не хотела даже думать о том, где и когда эта маленькая женщина научилась гордиться тем, что не плачет, когда больно. Глава 16 Преступление и наказание Расстроенная печальной историей Катарины, Темпл поспешила покинуть «Голиаф» через заднюю дверь, ведущую в подземный гараж. Торопясь добраться до дому и засесть за составление расписания ток-шоу для Рут и Линди, она никак не могла отогнать от себя образ разбитого лица Катарины. Это лицо смотрело на нее с полированной стальной поверхности дверей лифта, замещая собой ее собственное размытое отражение. Ее каблучки громко цокали по бетонному полу гаража, пока она на ходу рылась в своей безразмерной сумке, набитой полезными вещами, разыскивая ключи от машины. Из-за этого она не сразу услышала шаги за спиной. Эти шаги не обгоняли и не останавливались. Кто-то просто шел следом. Женщина, живущая одна, всегда настороже, и ее короткое сожительство с Максом не успело напрочь уничтожить этот инстинкт. Темпл, как бы между прочим, обернулась через плечо. Двое мужчин. И они заметили, что она их увидела. — Куда это вы направляетесь? — окликнул один из них уверенным властным голосом. Темпл ускорила шаги. Может, что-то не в порядке с ее гостевым пропуском в гараж? Отлично, они могут обсудить это, когда она будет в безопасности, аккуратно запершись в своей машине, которая всего в нескольких метрах от нее… Шаги позади ускорились и перешли на бег. Она оглянулась, приготовившись бежать, и обнаружила, что один из мужчин обогнал ее, а второй остался позади. Они мгновенно зажали ее с двух сторон и поволокли куда-то в сторону, лишив возможности сопротивляться. Темпл почувствовала себя маленькой девочкой, которую тащат два больших мальчишки-хулигана, держащие в страхе весь квартал. Как в детстве, когда двое грозных десятилеток волокли ее хлипкую пятилетнюю тушку за гаражи и заставляли клясться страшной клятвой: «Жри землю, что никому не скажешь!..» – про то, что они сделали с кошкой миссис Салетты, или про то, где находится их тайная хижина на дереве, или… И сегодня – да, именно! — двое больших мальчишек, точнее, больших мужиков, куда-то ее тащили. Каждый из них держал ее за локоть, и она болталась между ними, практически не доставая пола своими ногами, обутыми в туфли на высоченных каблуках. Они занесли ее за широкую бетонную колонну и прижали к стенке в углу. Темпл задохнулась от страха, понимая, что находится в том самом углу, «слепом» углу гаража, где их никто не увидит, если только не станет искать специально. Руки, держащие ее, слегка ослабили хватку, и Темпл поняла, что не почувствовала боли только потому, что жесткие пальцы незнакомцев пережали ток крови в ее предплечьях. Теперь же кровь потекла свободнее, и с ней вместе появилась жгучая боль там, где их пальцы впивались в ее тело. И эти нынешние хулиганы, в отличие от тех десятилеток, не требовали от нее молчания, как раз наоборот. — Где он? — осведомился один из них угрожающим шепотом. — Кто? — Твой бойфренд, — нетерпеливо прорычал второй. — У меня… у меня нет бойфренда! Вы, наверное… Пальцы стиснули ее плечо, как железные клещи. — Не выкаблучивайся. Твой любовник. Фокусник. — Макс? Вам нужен… — Где он? — первый нервно оглянулся назад, туда, где слышался шум мотора покидающего гараж по спиральному выезду автомобиля. Темпл в замешательстве потрясла головой, не очень веря в реальность всего, что с ней происходит. — Я не знаю!..