Днями он утешал вдов, а вечера проводил в игорных домах и борделях, развлекая собеседников похабными историями о мёртвых. Люди называли Калеба «любимым другом», а Хайрама — «упырём и ассоциалом», распуская о нём нелицеприятные сплетни. Хайраму было плевать. В конце концов, все попадали к нему — и мужчины, и женщины, и дети. Ему нравились женщины. Особенно молоденькие. Не добропорядочные жёны и сёстры — если, конечно, в бурлящем шахтёрском городке Уиспер-лейк такие были, а проститутки. Их любили в течение жизни, их касались, поэтому Хайрам решил, что не будет грехом поступать с ними так же и после смерти. Но только с проститутками. Больше ни с кем. Никогда. Не важно, что шептали за его спиной люди. У него были свои правила и профессиональная этика. Когда двое мужчин с гробом постучали в его дверь, перед Хайрамом как раз лежало, подобно кедровой доске, тело юной проститутки. Она перерезала себе вены на запястьях. Хайрам касался её, потел, тяжело дышал… Когда двое мужчин забарабанили в дверь. Один был старой седой пустынной крысой, а второй — ещё ребёнком с веснушками на щеках. Оба смотрели на Хайрама широко распахнутыми глазами и не могли сдержать дрожь в руках. Будто они столкнулись в тёмном переулке с призраками. Хайрам никогда не видел мужчин такими… напуганными. Они затащили гроб внутрь, поставили на пустой стол и быстро убрались, чуть не столкнувшись в дверях и отодвигая друг друга плечами. Но Хайрам списал всё на то, что некоторые люди чувствовали себя неуютно среди мёртвых. А, не важно! Он занялся гробом. Внутри лежало тело Джеймса Ли Кобба. Кобб был наёмным убийцей, разбойником, известным садистом и в целом злобным человеком. Без него мир точно стал лучше. Его единственный родственник жил в расположенном неподалёку поселении мормонов. Сводный брат Юстис Хармони, желавший закопать Кобба как можно глубже… А его «друзья»-индейцы даже были готовы за это заплатить. И вот он здесь. Хайрам осмотрел гроб и заметил, что некоторые гвозди, удерживавшие крышку на месте, отсутствуют. И один из медных запоров сорван. Грубое обращение. Именно то, что и заслужил Кобб. Хайрам оставил гроб там, куда его поставили. Его ждали более насущные дела, чем мёртвые преступники. — 4- Было уже далеко за полночь, когда в нём прочно укоренилось чувство страха. Хайрам не мог его объяснить. И даже не пытался. Он закончил приводить в порядок тело проститутки, закрыл его в дешёвый кедровый гроб, оплаченный её хозяйкой, и принялся за братьев Бердов — Томаса и Хека. Он откинул простыни и начал изучать их серые лица. Позор. У каждого был свой бизнес: Томас владел конюшней, а Хек — мясным рынком. А теперь они и сами стали обычными кусками мяса. Ни для кого не было секретом, что они оба состояли в отношениях с одной и той же женщиной. С женой Хека… Был лишь вопрос времени, когда подобное варварское поведение приведёт их на стол Хайрама. Хайрам знал не много. Они ввязались в пьяную драку в салуне «Приют с сидром»: Хек вытащил старый армейский кольт и выстрелил в Томаса, а Томас до того, как истёк кровью, выхватил из-за голенища нож для разделки туш и снятия шкур и метнул его в горло братцу. Они умерли, сражаясь до последнего, в луже общей крови, обхватив друг друга в последний раз. В такой позе их и принесли в похоронное бюро. Хайраму с братом пришлось повозиться, чтобы расцепить окоченевшие конечности братьев. Жена Хека, Кларисса, оплачивала похороны. Она хотела, чтобы их похоронили в самых лучших гробах и привели в презентабельный вид — она собиралась сфотографировать их напоследок бок о бок, «щека к щеке» и послать фотографию родне в Миссури. Она могла себе это позволить, ведь как единственная наследница получала теперь и конюшню, и мясные лавки. Хайрам приступил к работе. Его ловкие пальцы не останавливались ни на минуту: перебирали, разминали, разрезали, выщипывали. Он сшивал, пришивал, подклеивал… Замелькали ножи и пилы, в отверстия полился воск, а кетгутовая нить намертво запечатала посмертные тайны внутри тел. Хайрам забальзамировал братьев раствором мышьяка и покрыл чистыми простынями. Так они будут лежать, пока не прибудут заказанные гробы. Набирая воду в таз, Хайрам стянул резиновые перчатки и тщательно вымыл руки. За окном поднялся ветер, и ветка дерева заскребла по крыше. Хайрам не понимал, почему вдруг вдоль позвоночника пробежал холодок. Снова это чувство страха. Оно грызло его уже несколько часов… Но почему? Вдруг в голове мелькнули образы двух мужчин, привезших гроб с телом. Они были напуганы до чёртиков. Почему? Отчего? Может, просто устали… Ведь они два дня добирались из округа Тул в Уиспер-лейк. А погода тогда была холодной и суровой. Это может творить с людьми странные вещи. Хайрам отполировал инструменты, планируя сегодня заняться Коббом. В углу тихо пофыркивала масляная печка, но Хайраму всё равно было холодно. По коже, не переставая, бегали мурашки. Ему было так плохо, что хотелось поскорее убраться из морга, и Хайрам не мог понять отчего. Мужчина замер. Капелька пота протекла по его щеке. Здесь что-то было. Что-то было. Он не слышал никаких посторонних звуков, но…