— С пиратского корабля прогремел залп, и «Принцесса» опустила паруса. Вся её команда исчезла внизу, в трюме, набитом бочками — в них был тёртый хрен с уксусом. Пираты с топотом и проклятьями забрались на борт. Куда, чёрт возьми, подевалась команда? Это же, чёрт бы его побрал, корабль-призрак! Откинув крышку люка, они спустились вниз… В тот же момент крышки с бочек были сорваны, и в воздухе, как отравляющие газы, разлились испарения! Пираты задохнулись и зашатались, как слепые, а члены команды, обвязав лица мокрыми тряпками, бросали в них пригоршни хрена и дубасили их ломами. Пираты были повержены, их выволокли на палубу и вышвырнули за борт. — Тэсс! Какая восхитительная история! — воскликнул Квиллер. — Обещайте повторить её, когда у меня будет с собой диктофон. Я собираю местные легенды для книги. — С превеликим удовольствием! История про пиратов — сущая правда, но про наш город ходит немало рассказов в духе легенд о Баньяне[30], вроде того, что одно грузовое судно шло, движимое испарениями хрена, задолго до появления паровых машин. Квиллер нашёл, что Тэсс начитанна, прекрасная рассказчица и недурная сотрапезница. Он был рад, что она не надела свою футболку с вороной. Они поговорили о кошках (у неё тоже были две), о журналистике (этика ответственности), но ни словом не обмолвились о воронах. И всё же чем раньше они обсудят воронью тему, тем скорее он сможет вернуться в Пикакс. На завтрак они обойдутся кофе и булочками, утро посвятят разговору о воронах, после чего он надеялся увидеть, как задние фары жёлтого автобуса удаляются от коттеджа. Чтобы направить беседу в нужном направлении, Квиллер спросил: — Вы собираетесь продавать футболки в придачу к рекламе фильма? — Возможно. Кстати, я и вам привезла. Какой у вас размер? — Хм… большой, — рассеянно ответил Квиллер, с трудом представляя себя в футболке с вороной на груди. — Вы уверены, что ваш фильм будет снят? — Конечно! У университета есть необходимое оборудование и художники, к тому же мы получили грант. Моя задача — написать сценарий. Я хочу, чтобы фильм был развлекательным, научно-популярным и вдохновляющим — чтобы по ходу фильма вороны решали нелегкие проблемы, боролись со злом, охраняли окружающую среду и уважали семейные ценности. На какой-то момент у Квиллера мелькнула мысль, что вороний проект — очередной розыгрыш Уэзерби Гуда, вроде его Межгалактической системы управления погодой, которая Должна была контролировать температуру воздуха, регулировать осадки, использовать ветер, предупреждать стихийные бедствия и поддерживать мир во всём мире. Никто так и не понял, кто он, собственно говоря, такой — мошенник или мечтатель. Тэсс между тем говорила: — Жёлтый автобус привлекает внимание. Всюду, куда бы я ни приехала, и я охотно рассказываю людям о Corvus americanus.[31] Слушателям любопытно узнать, как ведут себя вороны в обычной семье из семи особей: супружеская пара и пять взрослых помощников. — Мне тоже, — сказал Квиллер. — Я положила вам на бар папку со статьями из научных журналов — можете почитать их завтра, пока я съезжу утром в город. У вас есть магазин, где продают хорошее мясо? Я знаю, что здесь овечий край, а один из моих коньков — баранья нога с бобами, как её готовят американские лесорубы. Это было любимое блюдо Квиллера. «Ладно, — подумал он, — пусть остаётся на вторую ночь». А вслух изрёк: — В «Бакалее Гротта» трудятся четыре поколения: Дедуля, Папаша, Сынок и Детка. Они рубят мясо по заказу, а сыр у них — прямо с круга. Пусть всё что вы купите, запишут на мой счёт. Скажите Дедуле, что вы моя гостья. — Потом в приступе гостеприимства предложил: — Не хотите ли завтра посмотреть спектакль в театре-сарае? Там полный аншлаг, но мне обычно оставляют несколько билетов для приезжих знаменитостей. — Обожаю театры-сараи, — ответила гостья. Тэсс рано удалилась в «Приют» — она хотела немного почитать, а Квиллер позвонил Уэзерби Гуду в Индейскую Деревню: — Угадай, кто сегодня приехал ко мне в школьном автобусе и поселился в гостевом домике! Твоя двоюродная сестра! — Она ведь должна была сначала посетить семейную усадьбу в Хосредише и позвонить тебе оттуда! — Она передумала. — Что ты о ней скажешь, Квилл? — Такая же ненормальная, как и ты. Но милая, и с ней интересно. Это ты предупредил её, что я питаю слабость к макаронам с сыром и бараньей ноге? — Ничего подобного, мы о еде не говорили. Клянусь тебе! — Дело в том, что ей, похоже, тут нравится, а мне пора возвращаться в Пикакс. — Гони её! Она не обидится, — сказал Уэзерби. — И спасибо, Квилл, что согласился подменить меня в субботу на собачьих бегах. В пятницу Квиллер приготовил континентальный завтрак на кухонной веранде, залитой утренним светом. Он разморозил апельсиновый сок, разогрел булочки с корицей и нажал кнопку на автоматической кофеварке. Сиамцы тоже вышли, надеясь понежиться на тёплом бетоне в солнечных лучах. Коко вытянулся на боку и принялся, жмурясь, вылизываться, наслаждаясь комфортом. — Он — актёр, — объяснил Квиллер. — Любит, чтобы при его утреннем туалете присутствовали зрители. Один поэт восемнадцатого века описал этот ритуал как состоящий из десяти поз. Первая — осматривает передние лапы, чистые ли они. Вторая — по очереди поднимает задние и вылизывает под хвостом. Тэсс искренне рассмеялась и продолжила: — Третья — вылизывает живот, при этом его передние лапы вытянуты. — Вы знаете Кристофера Смарта! — воскликнул приятно удивлённый Квиллер. — Я Кристофера Смарта обожаю! Своего кота я назвала в честь Джоффри. Подумать только — две сотни или две тысячи лет кошки умываются одним и тем же простым, эффективным способом, а мы продолжаем изобретать всякие революционные усовершенствования, которые изредка оказываются полезными, а гораздо чаще — бесполезными и совершенно ненужными. — В Мусвилле избегайте, пожалуйста, высказывать радикальные теории, — посоветовал Квиллер. — А то вас арестуют. Местные юристы могут счесть провозглашение Республики Карландия подрывной деятельностью… Кстати, когда будете в Мусвилле, обязательно зайдите в «Чары Элизабет» на Дубовой улице. Когда жёлтый автобус укатил по въездной дорожке, Квиллер отнёс подборку вороньей литературы на кухонную веранду и стал внимательно читать, надеясь найти там то, что пригодится для сценария Тэсс. Он был разочарован. Там не содержалось ничего, что показывало бы ворон в эффектном, героическом или вдохновляющем свете. Некоторые их привычки, касающиеся еды, выглядели отвратительными. Вороны могли быть очень злыми по отношению к другим птицам и даже к сородичам, не входившим в их семью. Они с восторгом дергали за хвост собак, овец и птиц с другим оперением. Некоторые их забавы граничили со странностями — вроде запускания себе в перья муравьев. — Фу! — с омерзением произнёс Квиллер. Он подумал о дружелюбной семейной семёрке, которая прилетала на берег и забавляла сиамцев. Вороны каркали, и Коко каркал им в ответ. Они смешно вышагивали. Они важничали. Всё это выглядело как невинное развлечение. Теперь же, в холодном свете научного исследования, вороны представали снобами, необщительными тварями, не заслуживающими доброго к себе отношения, а в чём-то — просто тошнотворными. Квиллер закрыл папку, отодвинул её в сторону и поехал в Мусвилл купить красного вина и фруктовых соков для сангрии — и посмотреть, не арестовали ли Тэсс. Он обнаружил жёлтый автобус на стоянке у отеля в окружении возбужденных туристов. Тэсс в своей вороньей футболке стояла на подножке автобуса и отвечала на вопросы. Рядом медленно разъезжала патрульная машина. Пока Квиллер слушал, как Тэсс очаровывает аудиторию, к нему подошёл Уэйн Стэйси. — Это ваша приятельница? Она попросила разрешения поставить автобус на стоянку и сказала, что гостит у вас. — Двоюродная сестра Уэзерби. Приехала из Центра навестить своё семейство в Хосредише. — Я разрешил ей поставить автобус на один час. Всё, что нравится туристам, бизнесу только на пользу. Но потом нам придётся очистить стоянку и сделать разметку на асфальте для собачьих бегов. У нас специальная недолговечная краска, только бы сегодня не пошёл дождь и не смыл её. Со стороны Канады приближается сильный шторм, но Уэзерби говорит, что раньше воскресенья он не разразится. Он очень благодарен вам, Квилл, за то, что вы подменили его, и мы тоже. У автобуса грянули аплодисменты, толпа стала расходиться, и Квиллер поспешил уйти, пока Тэсс его не заметила. Ей пора уже было возвращаться домой и готовить баранину. Квиллер отправился в «Чары Элизабет» узнать, как обстоят дела с его заказом. — Барб уверяет меня, что закончит вовремя, — успокоила его Элизабет. — И спасибо, Квилл, что послали ко мне эту замечательную доктор Банкер. Ей в моей лавочке очень понравилось, и она купила несколько вещей: дурацкие носки для своего кузена и женщины, которая присматривает за кошками в её отсутствие, вертела для себя и тайский халат для бабушки в Хосредише, которой на днях исполняется сто лет. — Она говорила о воронах? — И с каким энтузиазмом! Мы обсудили, какие могут быть сувениры с изображением ворон. Я согласилась нарушить своё правило не продавать футболки и взять такие, как на ней, если доход пойдёт на научные исследования. — Очень мило с вашей стороны! — Взгляните, какие вещицы привезла ваша приятельница — Дженелл ван Рооп. — О!.. Что ещё он мог сказать? В секции самоделок были выставлены игрушечные котята из набитого ватой ситца в розочках. Игрушки были простоватые, но очень милые: растопыренные в разные стороны лапы, торчащий кверху хвостик и огромные уши. Глаза, усы и маленький ротик были вышиты, причём не слишком аккуратно. — Какие смешные и славные, правда? Доктор Банкер сказала, что это современное народное искусство, и купила несколько штук для подарков. — Кто их делает? — Старушки в «Тихой пристани». Я продаю их без комиссионных. Это я придумала — дать каждому котенку имя, причём без всякой вычурности: Кларенс, Марта, Спенсер, Агата и так далее. Не купите ли одного для своих кошек? Квиллер знал, что игрушка не понравится сиамцам, которые игнорировали бархатных мышек, резиновых лягушек и звякающие пластмассовые мячики. Зато им нравился галстук, один конец которого держал в руке человек. — Хорошо, — проговорил он. — Я возьму вот эту, Гертруду. Тэсс наверняка поехала обратно в коттедж готовить обед — где лежит ключ, она знала, — и Квиллер предпочёл не попадаться ей на глаза, чтобы его не заставили чистить картошку. Он расположился на веранде отеля, чтобы почитать пятничный выпуск газеты и подумать над вороньим сценарием, к которому явно охладел. Вопрос упирался в одно: как сказать об этом Тэсс? Ведь она такая славная женщина, к тому же кузина старого приятеля. Он собирался отступить, но сделать это следовало изящно: высказать несколько мыслей, дать кое-какие советы, по возможности ободрить. Он покончит с этим после спектакля. В воскресенье утром она, конечно, уедет, а он вернётся в Пикакс сразу же после собачьих бегов. В тот вечер всё шло отлично. Квиллер заявил, что баранья нога превосходна, Тэсс очень понравилась пьеса. После спектакля Квиллер приготовил на кухонной веранде всё для сангрии и сказал: — Тэсс, ваш визит был незабываем! Мне бы очень хотелось участвовать в вашем проекте, но, к сожалению, у меня есть другие обязательства. Тем не менее я вполне представляю себе, какие могут возникнуть проблемы и какие следовало бы принять решения. — Понимаю, — отозвалась она, гораздо менее разочарованная, чем он ожидал. — Какого рода решения вы имеете в виду? — Относительно сюжета: что лежит в основе конфликта, кто антагонист? Другие птицы? Дикая природа? Человек? Механические устройства? Вороньи пугала?… Будут ли в фильме участвовать только птицы? Полагаю, что нет. Вороны немало времени проводят на коровьих пастбищах. Возникают ли у них какие-то отношения со скотом — помимо того, что они ковыряются в навозе? Кто друг ворон, а кто их враг? — А что вы скажете о диалоге? — спросила Тэсс. — Насколько он должен быть очеловеченным? — Ну… пусть все животные в фильме говорят так, как им присуще, а звучащий поверх этого человеческий голос переводит карканье, кудахтанье и уханье. — А на каком языке, по-вашему, говорят вороньи пугала? — Это вопрос для филологического факультета нашего университета, — озадачился Квиллер. Он погладил усы, так как у него в голове зашевелилась одна мысль. — Назначение вороньего пугала — защищать посевы от ворон, так? Допустим теперь, что пугало подружилось с воронами и переметнулось на их сторону. Его предательство раскрыто, пугало приговаривают к смертной казни. Если сделать его симпатичным, может получиться очень трогательная ситуация. — У меня уже слезы на глаза наворачиваются, — сказала Тэсс. Они обсудили имена персонажей. Супружеская пара будет называться королева Крокетта и принц-консорт Карлос.