Квиллер тоже собирал книги, но не редкие — просто старые, купленные в букинистической лавке. — Я на днях откопал у Эддингтона книжку, которую давно хотел прочитать. И в очень приличном состоянии для той цены, которую заплатил, — всего три доллара. — Как она называется? — Угадай! Они часто играли в «Двадцать вопросов», с помощью которых надо было определить название книги. — Девятнадцатый век? — Да. — Беллетристика? — Нет. — Автор — мужчина? — Нет. — Американка? — Нет. — Англичанка? — Да. — Она писала также и романы? — Да. — По какому-нибудь из них был снят фильм? — Пожалуй… нет. — Стихи? — Нет. — Биография? — Нет. — Труд по истории? — Нет. — Хм… Что-то не очень успешно я продвигаюсь… Была ли эта книга популярна в то время? — Сформулируй вопрос по-другому. — Книга была популярна в Англии? — Да. — А в Америке? — Нет. — Ага! — По виду Полли было заметно, что она догадалась. — Сколько ещё у меня вопросов в запасе? — Много. — Квиллер уже понял, что проиграл. — Это путевые заметки? — Да. — И она известна не только как автор книг? — Да. — Она была матерью крупного писателя? — Да. — Его звали Энтони? — Да. — Их фамилия начинается с буквы «Т»? — Поздравляю! — сказал Квиллер. — Книга Фрэнсис Троллоп называется «Домашние нравы американцев», опубликована в тысяча восемьсот тридцать втором году. — Я не читала её, — призналась Полли, — но знаю, что ей не нравились американцы — их манеры, их принципы, их вкусы. Очень любопытно было бы почитать. Чтобы лучше видеть происходящее, Квиллер и Полли забрались на самую верхнюю трибуну. Программу открыл сводный оркестр Биксби и Локмастера. Ведущими инструментами были волынки и барабаны. — От звуков волынок и барабанов у меня мурашки по коже бегают и плакать хочется, — призналась Полли. Квиллер заметил, что барабаны и волынки ему нравятся, но слезы не вышибают. — Возможно, потому, что я лишь наполовину шотландец. Уверен, мой отец был датчанином. Иначе откуда у меня буква «в» в фамилии и такая любовь к датской выпечке? Однако мурашки при первых звуках волынок и барабанов у Квиллера по коже всё-таки забегали. Восемь шеренг мужчин и женщин в национальных костюмах прошли по полю, наигрывая мелодию «Шотландских храбрецов». Зрители как один поднялись с мест. Затем на импровизированной сцене был исполнен флинг (шотландская удалая), а после него — танец с мечами. Скрипачи наяривали вовсю. Молодые женщины лихо отплясывали на пятках, их юбки бешено развевались. — Ах, где мои семнадцать лет и осиная талия! — воскликнула Полли. Все положенные движения выполнялись с невероятной четкостью. — Они танцуют не сходя с места ни на миллиметр! — восхитилась Полли. В танце с мечами танцовщицы скользили меж двух обнаженных клинков, не касаясь их. Когда они танцевали шеренгой по три-четыре, вращение было синхронизировано до доли секунды. Танцовщик выступал в одиночестве. Объявляя его номер, ведущий сказал, что шотландские мужские танцы рассматривались в древности как испытание физической силы и выносливости, требующее особого мастерства. — Ты знаешь Джона Кэмпбелла, который победил в метании ствола? — спросил Квиллер у Полли. — Боюсь, что нет. Я знаю нескольких Джонов Кэмпбеллов, но ни один из них не может метнуть что-нибудь тяжелее подковы. Заключительным номером программы шёл пиброх — вариации для волынки — в исполнении шефа пикакской полиции. Согласно многовековой традиции солист должен был повторять тему, постепенно ускоряя темп, и при этом медленно расхаживать по сцене — непростая задача для волынщика. На публику пиброх оказывал чуть ли не гипнотическое воздействие. Все присутствующие, затаив дыхание и боясь пошевелиться, заворожённо слушали волынку. Полли позднее призналась, что погрузилась в настоящий транс. — Местные шотландцы считают Энди виртуозом, — проговорил Квиллер. «Надо будет сегодня вечером пригласить Броуди к себе», — подумал он. Возле автостоянки, где их дожидался коричневый пикап, Квиллер вдруг нагнулся, подобрал цент и, ничего не сказав Полли, сунул его в карман. — О чём будет твоя очередная статья? — спросила Полли на обратном пути. — Я как раз собирался тебе рассказать. Наш разговор о лжи навел меня на мысль проанализировать разные виды неправды: обман, фальсификацию, ложные слухи, бессовестное вранье, невинные выдумки, ложь во спасение и просто всякую околесицу. Я задаю читателям вопрос: в чём, по их мнению, разница между невинным маленьким обманом и большой злостной ложью? К какому виду неправды относится обман своего начальника, супруга, судьи, налоговой службы?.. Как по-твоему, где изображен самый низкий, возмутительный обман у Шекспира? — В «Отелло», — ответила Полли не задумываясь. — Злонамеренная ложь Яго о платке Дездемоны, которая обрекает её на смерть. — Молодец! Ставлю тебе высший балл. А как насчет Марка Твена? Он говорил что-нибудь о лжи? — Нет такой вещи, о которой Марк Твен чего-нибудь да не говорил. — Она помолчала, вспоминая. — Он писал: одно из главных различий между кошкой и ложью заключается в том, что у кошки всего девять жизней. Разговор естественным образом перешел на предстоящий Фестиваль Марка Твена. Старинные письма и дневники жителей Мускаунти свидетельствовали, что писатель выступал с лекциями в Пикаксе в 1895 году, когда совершал турне по северным штатам. Его остроумные высказывания по многим животрепещущим вопросам вызвали широкий резонанс. Документальных следов его пребывания в пикакском отеле найдено не было — но, с другой стороны, не имелось и доказательств обратного. И вот отель «Макинтош» решил переименовать свой «президентский» люкс в апартаменты Марка Твена. Там уже повесили его портрет — над той самой постелью, в которой задушили Делакампа. — Убийство в апартаментах Марка Твена заставило организаторов фестиваля перенести праздник на октябрь, — сообщил Квиллер.