Глава десятая Во вторник было светло и ясно, хотя Уэтерби Гуд не преминул напомнить слушателям о ноябрьских снегопадах и об угрозе оказаться застигнутым снежным бураном. — Не хочешь ли пойти погулять? — обратился Квиллер к Коко. — Возможно, это твой последний шанс побывать на улице перед снегопадом. Постой, я возьму шлейку. Юм-Юм, в словаре которой содержалось слово «шлейка», моментально спряталась. Коко же замурлыкал, лег на бок и спокойно лежал в этой позе, пока Квиллер прилаживал шлейку у него под брюшком. Затем, выйдя на заднее крыльцо, Коко исследовал места, где гнусный О'Джей оставил свои метки. Покончив с этим, он направился к дорожке, идущей через задний двор к тротуару, на котором валялось несколько неубранных листьев, как будто специально дожидавшихся кого-то, кто вонзит в них когти, ударит их лапой, погонит и, наконец, пожует. Пока Коко предавался этим немудреным радостям, Квиллер заметил знакомую фигуру, продирающуюся сквозь пограничные кусты. — Если ты ищешь О'Джея, — обратился он к сыну поверенного, — то его здесь нет. Однако на этот раз мальчиком двигало желание пообщаться. — Скоро выпадет снег, — сказал Тимми. — Говорят… — ответил Квиллер, не проявляя желания продолжать беседу. Мальчишка критически осмотрел Коко. — Почему он покрыт такой смешной шкурой? — спросил он. — Это не шкура. Это сиамский кот. — А… — За этим последовала пауза, после чего Тимми сказал: — Я умею стоять на голове. — Молодец! — похвалил Квиллер. Последовала другая долгая пауза, во время которой Тимми, вытянув руки в стороны, стоял, балансируя, на одной ноге. Наконец он проговорил: — Вам надо жениться на леди, которая живёт на заднем дворе. Тогда вы сможете жить вместе, и ей не придётся самой выносить мусор. — Слушай, мальчик, а ты не хочешь немножко постоять на голове? — поморщился Квиллер. — Мы скоро переезжаем. — Что? — Мы скоро уедем отсюда. — Я искренне надеюсь, что ты не забудешь прихватить О'Джея с собой. — Я перейду в другую школу, буду ездить на школьном автобусе, и это будет весело. — Чем тебе не нравится жить здесь? — Папа сказал, что какой-то чурбан купил этот дом. — Прости, пожалуйста, — извинился Квиллер, — мне надо позвонить. — И он бросился по ступенькам заднего крыльца, увлекая за собой упирающегося Коко. Позвонив Джуниору в редакцию, он сразу же обратился к нему с вопросом: — Ты слышал новость? Ещё один дом на бульваре продан. Дом Пендера Вилмота. То есть проданы два соседних дома. Что ты на это скажешь? — И кто купил его? — спросил Джуниор тоном, в котором слышались подозрительные нотки. — Уж не тот ли риелтор из Чикаго? — Мой шестилетний осведомитель не вдается в такие подробности. — Надеюсь всё же, что новый сосед не будет членом какой-либо религиозной секты, участником какого-либо фронта или чего-нибудь такого незаконного. — Об этом можешь не беспокоиться. В Пикаксе такого не случится, — заверил Джуниора Квиллер, — однако всё это выглядит весьма любопытно. Ну ладно, не буду отрывать тебя от работы. Увидимся вечером на поминальной службе. Кстати, ты не знаешь, почему её решили провести в театре, а не в Старой Каменной церкви? — Так хотела бабушка, а она никогда не поступает так, как все. Театр К., устроенный в бывшем особняке Клингеншоенов, стоял на Пикаксской площади. Кроме него, на площади находились здания библиотеки, городского суда и двух церквей. К восьми часам вечера во вторник жители Мускаунти, числом более сотни, собрались в театре. Одних привело сюда уважение к памяти усопшей, других — откровенное любопытство. Свитера в этот вечер были не на всех, что объяснялось уважением к формальностям, сопутствующим процедурам такого рода. Квиллера и Полли, как только они вошли в вестибюль, приветствовали два молодых члена Театрального клуба, которые с милыми улыбками вручили им программки. — По словам Джуниора, — обратился Квиллер к Полли, — Эвфония Гейдж спланировала это мероприятие вплоть до мельчайших подробностей, и я полагаю, что капельдинеры, встретившие нас при входе, получили инструкцию выражать своими улыбками теплоту и уважение, но не добавлять в них слишком уж много печали. Просмотрев программку, Полли воскликнула: — Да это вовсе не поминальная служба! Это концерт. В память ЭВФОНИИ РОФ ГЕЙДЖ Фортепианный прелюд «Шесть таинств»… Сатье 1. Адажио…Альбинони 2. Сонет 30…Шекспир 3. «Павана для почившей инфанты»…Равель 4. «Отречение»…Минелль 5. «Под сурдинку» (Верлен)…Форе 6. Па-де-де…(Автор не известен) 7. Дуэт для флейт… Телеманн 8. «Я верен останусь тебе, Синара…» Доусон 9. Адажио из симфонического концерта… Спор 10. Маэстозо из Симфонии № 3… Сен-Санс — Тебе не кажется, что над подбором программы здорово потрудились? — спросила Полли непривычно резким тоном. — Номер пять — это французский романс. Номер восемь… только Эвфония могла называть себя латинским именем Синара. Вероятно, это последняя демонстрация её снобизма. А что ты скажешь по поводу номера три? — Попробуй объявить его название как скороговорку, раза в три быстрее, — ответил ей Квиллер также без обычного почтения. Полли посмотрела на него осуждающе: — Ты, по-моему, немного не в себе. Интересно, означает ли обращение к образу умершей принцессы намек на её собственную принадлежность к королевской крови? К ним поспешно направилась директор театра Кэрол Ланспик. — Думаю, вы несколько удивлены тем, что происходит сегодня вечером. Джуниор попросил меня быть распорядителем, поскольку они с минуты на минуту ждут прибавления семейства. Ларри будет декламировать, и мы отрепетировали всю программу целиком, для того чтобы правильно таймировать сценическое действо. Эвфония оставила распоряжения относительно оформления сцены, освещения, следования номеров — в общем, относительно всего. Она всё расставила по местам! Квиллер потянулся к карману, где лежал конверт с фотографиями. — Её соседка из Флориды прислала это, — сказал он, вытаскивая конверт. — Может, вам будет интересно взглянуть, как она выглядела незадолго до своей кончины. — Господи, да она прекрасно выглядела! — воскликнула Кэрол, просмотрев фотографии. — Никогда бы не подумала, что она может решить расстаться с жизнью. — Вы никого не узнали на этих снимках? — спросил Квиллер. — Нет, не узнала… А что?… — Я подумал, может, тут есть кто из Мускаунти. Птиц ведь всегда тянет собраться в стаю. Кэрол и Полли, рассмотрев фотографии повнимательнее и обсудив каждого запечатлённого на них, так никого и не признали. — Вот идёт Гомер. Спросите у него, — предложила Кэрол.